Одиннадцать супероснащенных «разнопрофильных» операционных. Реанимационное отделение на 50 коек. Кабинет компьютерной томографии. Стационар на 240 мест. Таковы новые параметры хирургического корпуса Первой городской клинической больницы им. Н.И. Пирогова №1. Появились они в самом конце осени – когда строители «вернули корпус из ремонта». Перечень их, конечно, неполон. Но и он рождает надежду: здесь новейшие медицинские технологии и уникальные разработки наконец-то станут достоянием многих. Однако технологии технологиями, а человеческое тепло – в деле выздоровления катализатор известный. Первая градская – первая и в том, что здесь появились первые в постсоветской России сестры милосердия.
Свято-Димитриевские сестры милосердия на крестном ходе
А начиналась она с венчаемого православным крестом и храмовым куполом корпуса, на котором сейчас вывеска: «Свято-Димитриевская община сестер милосердия». Он был построен более двух веков назад на деньги князя Дмитрия Голицына. Особняк, который мы сегодня называем хирургическим корпусом, появился 80 лет спустя.
Так кто же они, выбравшие и выбирающие дело, которое по силам не всякому? Об этом мы спросили настоятеля храма, духовника Свято-Димитриевского училища и сестричества, председателя Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете Москвы протоиерея Аркадия Шатова.
– Они – из паствы, которая сложилась еще в советские времена. Это были люди зрелые, с хорошим образованием, в вере твердые. Оно и понятно: когда Церковь в гонении, быть в ней – все равно что плыть против течения. А это по силам не всякому. Вообще же к нам притягиваются те, кто милосердным родился. Помню, одна женщина, из добровольцев, рассказывала: «Жду автобуса, от скуки бумажки, на столб понаклеенные, читаю. И глазам не верю: набор в училище сестер милосердия, да еще на вечернее отделение! Так я от счастья даже заплакала! Всю жизнь ведь об этом мечтала!» О чем об этом? Старость, немочь, пролежни, белье грязное. А многие ведь так одиноки… Кто-то и умом уж слаб. Такая работа не столько сноровки, сколько души милосердной, желания и способности давать тепло требует. Душа же милосердная тоже именно такой работы ищет. Недавно одна женщина говорит: спасибо, батюшка, что позволяете нам за больными ухаживать. А у женщины этой степень кандидата наук.
– А может эта ваша прихожанка проявлять свое милосердие в каком-нибудь ином качестве? Получается ведь из пушки по воробьям.
– Вы так думаете? А по моему разумению, все наоборот. Милосердная душа – дар Божий. В миру-то ведь совсем иные качества ценятся и воспитываются.
– То есть к милосердной душе можно относиться как к инструменту, а к обладателю ее – как к эксклюзивному специалисту? К умению помогать больным умение согревать их теплом души автоматически не прилагается?
– Должна быть склонность души. Ее можно раскрывать и взращивать. Что мы и делаем. Православие ведь это и есть милосердие. К нам не всякий приходит.
– Кто к вам приходит?
– Люди самых разных рас, разных национальностей. Мы их насчитали около 30. Русские, украинцы, татары, евреи, корейцы… Очень много детей. Есть даже один негритянский мальчик. Зовут его Никита. С родителями Никитке не повезло. Они были здесь, в Москве, студентами. Потом отец на родину вернулся и там умер. А мать стала наркоманкой.
– Она была вашей прихожанкой?
– В приходе есть бывшие наркоманы, бывшие алкоголики. Но алкоголикам и наркоманам «действующим» – в храме трудно. Есть у нас в общине и взрослые, которым жить негде. Некоторые при храме и живут. Дело им, конечно, находится. Вообще в христианской общине принцип работает, можно сказать, коммунистический: каждый работает в меру сил, лишнего нет, но никто и не голодает. Ну а если какая беда – помогаем всем миром. Месяц деньги собираем в специальную кружку, а используем их для помощи тому, кому она в этот момент больше всех нужна.
– А кто вашего негритянского Никитку воспитывает?
– Он воспитывается в нашем детском доме. Мечтает быть православным священником.
– Люди каких профессий ходят в ваш храм?
– Профессии такие разные, что, окажись мы на необитаемом острове, проживем без проблем. Есть сестры милосердия, санитарки, кухарки, и есть доктора наук и руководители, главные инженеры крупных предприятий. Есть доярка из деревни – замечательная, святая женщина. Есть свои иконописцы. Есть поэты и писатели. Есть кинорежиссер – Алла Никитична Торгало. Есть даже дирижер. Вы наверняка о нем знаете – Владимир Федосеев, главный дирижер Большого симфонического оркестра. Он нам, кстати, очень помогает. Есть бизнесмены, и достаточно крупные, президенты крупных банков.
– И это расширяет ваши возможности?
– Конечно. У нас ведь, например, два детских дома. На содержание каждого из них нужно несколько тысяч долларов в месяц. Есть средняя школа и школа воскресная. Всего не перечислишь. Но работа ведется очень большая. За эти 16 лет Православная церковь укрепилась, создала целые структуры для развития и поддержания милосердной деятельности. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II – почетный председатель попечительского совета нашего сестричества. А сопредседатель Юрий Михайлович Лужков. Эта поддержка бесценна. Но она ведь не только нам оказывается.
Cестра Екатерина Лаврухина:
– Работа эта наполнена глубочайшим смыслом. Руки мои, душа здесь очень нужны. Но и душе моей все это очень нужно. Отец Аркадий нам говорит: «Не мы больным служим, больные нам служат – для искоренения в нас нетерпения, раздражительности, для открытия в себе милосердности».
