Когда я начинал писать эту колонку, я многократно вводил слово «аборт» в разных сочетаниях в поисковую строку «Яндекса». И, разумеется, контекстная реклама подстроилась под мои запросы. Теперь при посещении любого сайта, входящего в партнёрскую сеть «Яндекса», я вижу объявления – «Аборт в день обращения, 2900 рублей», «Медикаментозный аборт», и даже «Аборт в кредит». Объявлений масса, конкуренция острая, купить слово «аборт» для рекламы стоит весьма дорого. Дешевле, чем слово «аренда», но значительно дороже, чем слово «Любовь».
Из такого обилия рекламы довольно логично следует вывод, что речь идёт о целой абортной индустрии, где в буквальном смысле этого слова зарабатывают на детской смерти и, скажем так, половой распущенности населения.
В России одно из самых либеральных законодательств в мире по абортному вопросу. Например, в очень немногих странах возможен аборт «просто по просьбе», а у нас подобная возможность действует до двенадцатой недели беременности. Причём этот либерализм удивительным образом соседствует с крайне тяжёлой демографической ситуацией. Многодетных семей откровенно немного, прирост населения невелик и обеспечивается в основном за счёт иммиграции – и, полагаю, вполне очевидно, какого качества эта иммиграция и к каким проблемам и последствиям она приводит.
Кстати, и сами мигранты увеличивают массу абортов. Просто потому, что они сюда приехали не за тем, чтобы рожать детей, а чтобы зарабатывать деньги, и их бытовые условия часто просто не позволяют этого сделать. Одна моя знакомая приезжая из Узбекистана делала аборт девятнадцать раз.
Очевидно, что данные нормы законодательства и нормы жизни общества надо менять. Однако вопрос о том, как именно менять – не столь прост, как иногда кажется.
Самым простым и естественным вариантом с ходу представляется запретить аборты вовсе, все и навсегда. Особенно очевидным такой выход кажется христианам, как православным, так и иных конфессий: ну ненормально это, чтобы существовали разрешённые формы убийства невинных.
Если про смертную казнь ещё можно как-то цитировать слова апостола про начальника, который неспроста носит меч и если на войне убийство предотвращает «горшее зло», то аборт в большинстве случаев – это именно убийство, совершённое в большинстве случаев по причине того, что ещё не родившийся человек оказался неудобен, появился не вовремя или просто не нравится маме – или тому, кто имеет на маму определяющее влияние.
Недавно с подобной инициативой – запретить аборты полностью – выступило движение «Божья Воля» на круглом столе в Государственной Думе. Организаторами выступили это самое движение с предельно громким названием и партия ЛДПР, славная свое любовью к популистским лозунгам. На круглом столе была принята резолюция, предлагающая внесение изменения в Конституцию: изложить часть вторую статьи семнадцатой Конституции Российской Федерации в новой редакции, согласно которой неотъемлемые права человека присущи ему не с момента рождения, как сейчас, а с момента зачатия. Право на жизнь относится именно к неотъемлемым правам – и таким образом аборты были бы поставлены полностью вне закона.
Идея логичная: Конституция обладает наибольшим весом по сравнению с любыми иными законодательными и подзаконными актами, а потому разумно внести изменения именно в неё, дабы утвердить ценность жизни нерождённого младенца на самом верху юридической пирамиды. Однако подобной подход, прекрасный своей простотой и искренностью, порождает проблемы.
Доводы против полного запрета абортов обычно сводятся к обсуждению ситуации, когда рождение ребёнка угрожает жизни матери («женщина может решиться вынашивать ребёнка даже с гарантированно летальным исходом для себя – но её нельзя заставлять это делать») и перспективы криминализации всей этой сферы. Действительно, в России сложилась гигантская, мощнейшая традиция несоблюдения законов. Не просто нарушения, а именно преимущественного несоблюдения, когда все знают, что чего-то делать согласно писаным правилам нельзя, но вполне беззастенчиво это делают. Уже сейчас это деятельность коммерческих абортариев достаточно «серая» – скажем, не так уж сложно сделать аборт женщине без документов (так действуют несовершеннолетние беременные), были бы связи и немного денег. Индустрия на крови не исчезнет от того, что аборты запретят – как не исчезли игровые автоматы, как вечно списывают школьники, и как не исчезают взятки.
Но главное препятствие к осуществлению подобных инициатив – общество, к сожалению, с ними не согласно. Очень значительная часть общества уверена, что у женщины должно быть право на аборт, а более половины опрошенных в 2011 году высказались против выведения абортов из спектра бесплатных медицинских услуг. Жёсткий запрет, запугивание и пропаганда в такой ситуации вряд ли приведёт к чему-либо, кроме описанной выше криминализации всей сферы. Общество уже привыкло к «праву на аборт» и его ограничение чревато саботажем и социальным напряжением. Как это происходит с законом об ограничении курения, который принят, но пока вообще никак не соблюдается.
В такой ситуации легальное доселе зло вряд ли получится искоренить или хотя бы существенно снизить путём прямого запрета – гораздо эффективнее будет борьба с причинами абортов. Как именно? Вкратце тут есть три направления.
Первое – это работа с женщинами, которые решились на прерывание беременности. К такого рода работе относится разнообразные препятствия, которые вынуждают сделать роковое решение более осознанным. Например, обязательное «время тишины», когда женщина проходит операцию не сразу в момент обращения, а лишь после того, как подтвердит своё решение через определённый промежуток времени. Другой «фильтр» – это обязательное УЗИ исследование, во время которого женщине дают возможность посмотреть на ребёнка и послушать его сердцебиение, установить с ним хотя бы такие личные отношения, затрудняющие убийство. В некоторых странах и даже кое-где в России практикуется собеседование с психологом или священником, работают частные телефоны доверия для женщин в состоянии кризисной беременности и так далее. Эти меры очень хорошо зарекомендовали себя как за границей, так и у нас. В России «время тишины» введено в 2011 году благодаря работе комиссии по делам семьи при Государственной Думе – однако во многом эта инициатива осталась на бумаге, поскольку требование было введено в закон, а ответственности за несоблюдение этого требования медицинскими учреждениями предусмотрено не было.
Второе направление – это, как ни банально, работа с мировоззрением людей. Годы Советской власти вбили населению в головы, что личность есть продукт общественных отношений, а потому ребёнок в утробе, из общественных отношений исключённый по понятным причинам, личностью не является, а потому может быть безнаказанно убит. И здесь разумно работать именно на изменение этого убеждения, на преодоление стереотипа, а не на запугивание несчастных женщин.
Потому что решение, принятое исходя из запугивания, из страха – оно ненадёжно. Человек не любит жить в страхе, это неприятно. Действуя под влиянием страха, человек несчастен, и всегда ищет способа преодолеть страх. И как только этот способ появляется в виде какого-то логичного мировоззрения, серьёзной внешней причины или просто достаточной решимости – женщина идёт и совершает аборт, чувствуя себя при этом скорее победительницей, нежели пострадавшей. Жёсткое давление всегда вызывает противодействие, и чем сильнее давление – тем больше противодействие. Поэтому работу правильнее строить как помогающую, нежели как запугивающую. Страшные картинки, окровавленные майки и прочий эмоциональный шантаж вызывают желание не согласиться с ними, а найти способ их проигнорировать.
Третье направление, о котором имеет смысл сказать – это социальная поддержка беременных и рожающих. Мы живём в бедной стране. Вопрос о том «как же я буду воспитывать ребёнка, когда мы и так еле сводим концы с концами» – он совершенно не праздный для многих людей. Отсюда же растёт общественный стереотип «мы сначала станем на ноги, обзаведёмся жильём, отделимся от родителей – а потом только заведём детей». Неуверенность в завтрашнем дне, тревога за будущее – не менее важная причина абортов, чем нежелание менять образ жизни. На днях была озвучена программа того же комитета Госдумы по делам семьи, выглядящая несколько утопично, но во многом задающая вполне разумный вектор развития, хотя и опять же задающая его скорее запретами и давлением, нежели поддержкой.
Попросту говоря, третье направление – это прекратить решать «проблему абортов», а начать решать саму по себе «проблему неуверенности российских семей в своем будущем». Потому что дети, в том числе находящиеся внутри мамы – не есть какое-то изолированное от прочей реальности явление, а часть более широкого, в первую очередь семейного контекста, и чтобы детям было хорошо, необходимо работать именно в этом, широком контексте. В конце концов, за детей отвечают родители. И когда родители отказываются от детей, то своим поступком они в большинстве случаев отнюдь не гордятся, а совершают этот шаг вынужденно. Если у родителей будет счастье, свобода, надежды и возможности – то и детям неизбежно достанется больше любви. И самих детей будет больше.
