— Отец Александр, вы несколько лет служили в «эпицентре Воскресения». Пасха на Святой Земле особенная?
— Пасха всегда особенная. Для меня на Святой Земле по-особенному переживается даже не само Воскресение, а Страстная седмица и евангельская история вообще: ты буквально ходишь по тем же камням, что и Господь.
Помню, ехал как-то в гости в Старый город, опаздывал. Звоню по телефону: «Знаете, я сейчас проеду Гефсиманию, припаркуюсь на Сионской горе и через 15 минут буду у вас». Кладу трубку и понимаю, что это же библейский маршрут! На Сионской горе жил царь Давид, с нее начинался Иерусалим, там были Тайная вечеря и Пятидесятница. В Гефсимании — начало крестного пути. Да, сегодня на Сионе парковка, но от этого ощущение чуда не проходит.
— Некоторые экскурсоводы на Святой Земле обещают показать чуть ли не дерево, под которым Христос был взят под стражу, хотя Гефсиманский сад довольно большой, да и деревья, наверное, в нем уже другие…
— Гиды говорят то, что люди хотят от них услышать. Но мы не знаем таких подробностей — в Евангелии этого нет. Однако мы можем предположить, какие были границы Иерусалима во времена Христа, знаем, где находится Галилейское озеро, где — Иудейская пустыня. Хотя за 2000 лет на Святой Земле очень многое менялось, ландшафт остался прежним. И маслины в Гефсиманском саду — такие же, как были тогда.
— Как вы относитесь к паломникам — они не раздражают? Например, на Пасху, когда хочется помолиться на литургии.
— Для меня празднование Пасхи на Святой Земле в основном и связано с паломниками. И это отличная профилактика рутины, уныния! Я видел людей, для которых многое впервые: они Евангелие прочитали недавно, в церковь пришли недавно, на Святую Землю приехали впервые. Это всем впечатлениям придает новизну и свежесть. Знаете, как радостно бывает оказаться на венчании молодых друзей или на крещении новообращенных? Примерно такое же впечатление от того, чтобы встречать Пасху на Святой Земле с теми, для кого это происходит в первый раз.
— Вы рассказывали, что нередко встречали паломников, которые никогда не читали Библию. Для европейца, даже неверующего, это удивительно.
— Да, это особенность многих русских и украинских паломников, в некотором роде замечательная (скажем, у западноевропейцев это обычно по-другому). Я думаю, что очень часто это именно те люди, которые на подходе к Церкви.
И мне кажется очень важным, когда человек, посетив Святую Землю, возвращается к себе домой и читает или перечитывает Евангелие уже совершенно по-другому, потому что своими глазами видел Иордан, Фавор, Иерусалим! Это очень похоже на то, как выглядело христианское паломничество в IV-V веке. Тогда по ходу христианизации Римской империи и после обращения императора Константина началось паломничество на Святую Землю. До этого христианам никакие поездки к святым местам не были нужны — хватало понимания, что тебя могут казнить в Колизее в любой момент. Но когда гонения прекратились, огромное количество вчерашних язычников начало приходить в церковь, а паломничество стало одним из способов церковной катехизации.
Сегодня люди тоже воцерковляются по-разному: кто-то читает книги, кому-то удается влиться в приходскую общину, кто-то встречает праведного человека… Ну а кто-то приходит к Богу через посещение святых мест.
Меня в каждой новой паломнической группе поражало: мы, верующие, столько делаем всего, чтобы отвратить людей от Церкви, а Господь все равно новых и новых людей приводит! Им неинтересны ни немощи духовенства, ни какие-то внутрицерковные проблемы. Главное — человек узнал о Христе и идет к Нему!
— На ваш взгляд, насколько обязательно паломничество к местам жизни Христа? Нужно ли верующему к этому стремиться?
— Опытные в духовной жизни люди говорили: если будешь хорошо молиться, будет тебе в келье и Афон, и Иерусалим. Я думаю, это правда. Святитель Иоанн Шанхайский (Максимович) чуть ли не на всех континентах побывал по долгу своего служения, но не заезжал в Иерусалим, что меня всегда поражало. Видимо, ему внутренне это не было нужно.
Но пока в нашей «келье» нет Афона и Святой Земли, паломничества поддерживают и вдохновляют. Здесь не может быть никакой обязательности — посетить Дивеево, Иерусалим или Афон. Но, безусловно, это помогает увидеть христианство и Церковь незамыленным взглядом. Так что людям, которые находятся на подходе к церковной ограде или, скажем, в унынии, конечно же, надо ехать.
— Бывает ли, что посещение библейских мест разочаровывает?
— Чаще паломники, напротив, бывают очарованы посещением святых мест, а когда ты чем-то очаровываешься, то можно потом и разочароваться. Трезвенность в этом вопросе не помешает. Святая Земля всегда оказывается в первый раз не такой, как человек ее представлял. Например, паломники из Нижнего Новгорода, которые живут на Волге, видят Иордан и удивляются: «Неужели это и есть великая священная река?!» Потому что Иордан — маленький, узкий, мутноватый. Для них «нормальная река» — это Волга, вот и от Иордана они ждут чего-то более впечатляющего.
«Разочарование» бывает и когда человек идет по крестному пути Спасителя по Старому городу в Иерусалиме. Люди как это представляют? «Вот это те камни, по которым Христос ходил, это город, в котором Он бывал, где Его вели на Голгофу» (кстати, маршрут этот достаточно условный: две тысячи лет назад улицы шли немного по-другому). А вместо лампадок, иконок и благоговейного настроя обнаруживают вокруг себя шумный восточный базар на достаточно грязной улице. Весь крестный путь проходит через мусульманский квартал Старого города, кругом магазины, нехристианское население, которое активно тебе что-то предлагает купить. И человек оказывается в недоумении: вот это — крестный путь? Мне кажется, такое «разочарование» как раз полезно: оно возвращает нас к реальности. Потому что, когда Христос шел на Голгофу, вокруг было нечто подобное: люди занимались своими делами и совершенно не понимали, какое событие рядом с ними происходит.
— А как понять, что духовный подъем, который мы можем пережить возле святыни — не самовнушение, не «химические реакции», как говорят атеисты?
— Обычно весь светлый, яркий опыт, который человек переживает, нельзя доказать. Откуда мы знаем, что наши родители нас любили? Откуда мы знаем, что наши мужья и жены нас именно любят и мы их любим, из чего это следует? Только из опыта радости и любви, который у нас остается. Доказать его как факт невозможно даже себе самому. Может быть, это тоже «химические реакции» и «самовнушение»?
Мне кажется, религиозный опыт относится к той же сфере. К сфере любви. Если мы действительно испытали в нашем общении с Богом и в нашем опыте воскресшего Христа встречу и радость, то этот опыт очень важно сохранять. Хотя химики, психологи и другие специалисты вправе пытаться это разложить на какие-то составные части. Да, наверное, религиозный опыт основан в том числе и на естественных особенностях человеческой природы, но вряд ли он к ним сводится.
Во время пандемии на Святой Земле не было иностранных паломников, но ожил внутренний туризм. В выходные дни я часто водил небольшие группы русскоязычных и ивритоязычных израильтян по христианским местам. И для многих из них это впервые: «свои» святыни они уже знают, а «чужие» — нет. Но им очень интересно, потому что христианская история все-таки воспринимается как часть местной истории.
Кстати, когда иудеи или мусульмане узнают, что мы верим в Воскресение Христово, они изумляются, потому что для них Иисус — один из многочисленных учителей. Факт того, что христиане верят в Воскресение Христа из мертвых, им до сих пор просто неизвестен, а это, мне кажется, важнейшая вещь для понимания христианства. И если мы не можем доказать Воскресение как историческое событие, то можем показать все, что на нём основано, — от христианской святости до христианской культуры.
— Разве вера христиан в Воскресение — не общеизвестный факт даже для атеистов?
— Представьте, совершенно не общеизвестный! Более того, он по-прежнему поразительный, потому что никто из основателей религий не воскресал. И Авраам, и Моисей, и Мохаммед, и даже Будда Гаутама умерли и были похоронены, это естественно для всех людей.
Более того, факт Воскресения Христова и не всем русским туристам известен! Стоят люди, считающие себя православными, в очереди в Храме Гроба Господня и очень часто думают, что стоят «к могиле Иисуса Христа», где Он лежит до сих пор. Нет мощей — а чего же мы тогда стоим?! Они очень изумляются… Так что нам еще есть, что проповедовать.
