Дождь шел три дня. Капли падали и замерзали на стенах, заборах, машинах и ветках деревьев. И если стены, заборы и машины как-то держались, то деревья, обрастая ледяной корой, склонялись к земле все ниже и ниже. Деревья покрылись сосульками, красиво продолжавшими линии ветвей. На третий день я, выезжая на работу, первый раз услышал треск и шум падающей березы на соседнем участке.
Вечером, возвращаясь домой, я уперся в стену из впаянных в лед ветвей и стволов, перегородивших нашу улицу. Ехать дальше было нельзя. На счастье, сквозь лед я увидел приближающуюся фигуру соседа, узбека по имени Егор. Тезка сбегал за бензопилой и через 10 минут мы совместными усилиями пропилили в стене арку, через которую я смог проехать дальше.
Фонари на улице горели, красиво мерцал лед.
Когда заглушили пилу, я отчетливо понял, что мне не нравилось во всей этой красоте. Как только замолкла пила, стал явственно слышен треск. Наш поселок стоит в старом лесу. Деревья метров по 30 высотой и, нагруженные десятками килограммов льда, они гнулись, гнулись и, в конце концов, не выдерживали, трескались и валились на землю. Где-то половина дерева, где-то треть, а где-то и дерево целиком. Стоя среди падающего леса, я не мог быть уверен, что в следующее мгновение мне на голову не упадет соседняя липа. Поэтому я быстро прыгнул в машину и рванул к дому.
Дом тоже стоит среди деревьев, но все же под крышей было спокойнее.
Прошел примерно час и, наконец, случилось то, что, в общем-то, уже давно должно было случиться – где-то дерево упало на провода. Поселок погрузился во мрак.
Я вышел на крыльцо. Вокруг темнота, идет дождь или снег, и то ближе, то дальше – кхххх – трррах! Трещат и валятся деревья. Рядом со старым домом стоит маленькая березовая рощица, всего их штук 10-15, сажал еще мой дед в середине прошлого века. Из них за эту ночь остались целыми две. Остальные все поломаны. Я стоял в темноте, слушал треск и понимал, что ничего не могу сделать ни для деревьев, ни даже для себя. Кто из них уцелеет, уцелеет ли наш дом?
Весь вечер при свечах.
Впрочем, помимо падающих деревьев, появилась еще одна проблема. Котел. Горячую воду по трубам гоняет насос, который работает от электричества, которое отключилось. Если вода перестанет циркулировать, котел перегреется и может взорваться. На случай блэкаута у нас имеется устройство бесперебойного питания для насоса. Работает от автомобильного аккумулятора. Часа три-четыре. Прошло четыре часа, аккумулятор разрядился. Я пошел к машине и снял с нее второй. Он оказался меньше по объему, его хватило на три часа.
Когда устройство запищало, сигнализируя, что до конца работы насоса осталось минут 5-10, в котле как раз полыхало в полную силу. Мы с сыном кинулись вытаскивать пылающие брикеты, заливать их водой. Мы наполнили весь дом дымом, ползали, на четвереньках по котельной, потому что иначе невозможно было дышать, наощупь – глаза в этом дыму было не открыть – доставали лопатой горящие угли и пытались тушить их в ведре с водой. Все было ужасно, но мы справились.
Я бродил по задымленным остывающим комнатам, слышал треск падающих деревьев за окнами и понимал, что мы остались без тепла, без воды и, если дерево упадет-таки на крышу, а это очень возможно, то и без крыши.
И еще я понимал, что ничего не могу с этим сделать.
Вся надежда была на генератор. Только бы он завелся утром. Сейчас, ночью, я решил его не трогать, да и выходить на улицу, чтобы завести его, было жутковато. Заснул я уже под утро, глотая дым и кутаясь в одеяло, мысленно уговаривая генератор не подкачать.
Настало утро. Я выбежал из холодного уже дома. Генератор, конечно, не завелся. Все зимы я держал его в тепле, лелеял, чистил, менял масло, подливал бензин, практически укачивал на руках. И он всегда выручал. Но именно этой зимой я почему-то решил не забирать его домой. Уже давно никаких катаклизмов не случалось, и он стоял, забытый, под навесом, заваленный палыми листьями и уже немного снегом. Генераторы – народ чуткий. Он этого мне не простил.
В это время нас пришел проведать после ночи другой дружественный человек по имени Азиз. Он привел с собой электрика и заявил, что электрик сейчас все починит. «Азиз, — театрально отставив ногу, вскричал я. – Азиз, это – двигатель внутреннего сгорания! Электрик сейчас так же уместен, как водопроводчик при утечке газа!» Едва ли Азиз с безымянным электриком поняли весь трагизм ситуации, но они что-то такое залопотали, из чего я понял, что специалист хочет сперва водки, а потом он починит все незамедлительно.
Пришлось вспоминать мопедно-мотоциклетную юность, проведенную за регулярной чисткой свечей и продуванием карбюраторов. Прокалили, прочистили, продули. Справедливости ради надо сказать, что электрик оказался толковым мужиком и немало помог. И вот генератор затарахтел!
Благородный выхлоп хондовского мотора ласкает слух всех бедолаг вроде меня. Когда дома уже +5 и пар изо рта, когда дети и женщины сбились кучкой в какой-то, по их мнению, самой теплой комнате дома и укрываются там одним одеялом, когда все вокруг трещит и рушится, бодрое тра-та-та-та генератора – лучшее, что может быть на свете.
И вот тогда стало хорошо, а потом и тепло.
Утром мне позвонила одна хорошая знакомая из Москвы. Выслушав мой взволнованный рассказ, она сказала задумчиво: «Ну надо же, а у нас из окна все выглядит очень красиво!»
Вот она, разница городской жизни и жизни в деревне. То, что там красиво, здесь страшно. До сих пор у нас над всеми улицами стоят жуткие арки из обледенелых, погнутых деревьев, до сих пор висят на проводах обломки ветвей, до сих пор днем отключают электричество, чтобы ликвидировать очередной разрыв.
Здесь, за городом, становится очевиднее наша слабость. Что может человек, когда вокруг трещит и падает мир. Только молиться Богу. Ну и держать генератор в тепле.
Фото автора
