Врачи – это тоже госслужащие
– Похожа ли деятельность фонда на то, чем занимается фонд местного сообщества?
– В теории да, в чём-то это похоже на создание фонда местного сообщества. У нас была идея развивать сообщество местных жителей вокруг 52 больницы. Всё-таки это заинтересованная аудитория – «помогите нам улучшить больницу, ведь вам потом в ней лечиться».
Хотя пятьдесят вторая — это конечно много больше, чем просто районная больница. При ней работает например Московский городской нефрологический центр – структура куда большего значения, или, например, Служба лечения боли – довольно специальное подразделение, явно не только на район ориентированное. Там буквально в прошлом году открылось отделение трансплантации костного мозга – и это тоже не районного масштаба начинание. То есть это структура вполне федерального значения.
– Какова роль государства в этой цепочке: городская клиническая больница и благотворительный фонд?
– Государство создает правила, согласно которым больница может прибегать к помощи волонтеров. Ведь врачи, по сути, – тоже госслужащие, их работа строится по правилам. Они могут взять на себя ответственность за то или иное решение в неописанной в правилах ситуации, а могут не брать, и, в общем, не обязаны этого делать. А потому нужны внятные правила взаимодействия. В Москве, например, есть такой регламент для социальных и для медицинских учреждений, есть методические указание федерального Минздрава на эту тему. В них прописано как выстраивать отношения, кто и за что несет ответственность. Есть, конечно, и там проблемы и недочёты, но сами документы создают систему координат.
При этом от государства не требуются слишком дотошные и подробные инструкции, они могут загубить хорошее дело, не предусмотрев важных частностей. У государства роль верховного регулятора, который помогает создать общую питательную среду там, где это нужно. Например, очень полезная норма – возможность компенсировать волонтёрам затраты в ходе волонтёрской работы так, чтобы они не облагались налогом.
На координатора волонтерского движения мало где учат
– В чем основные трудности организации волонтерских проектов?
– 52 больнице очень повезло с волонтерами. Это самоотверженные, дисциплинированные и профессиональные люди. Но руководить ими — сложный процесс: и их много, и задачи очень разные. Больница – большая и непростая структура. Даже очень хороших людей, когда они работают бесплатно и добровольно, нужно организовывать, мотивировать, поддерживать, благодарить за работу. В волонтерской среде есть стихийная иерархия и она складывается не всегда удачно.
По опыту работы в ЧС, например, после наводнения в Крымске в 2012 году, на пожарах в Сибири, в ситуации с беженцами с Украины, я видел, как легко ссорятся между собой и внутри себя стихийные волонтерские группы. Поводом может стать все, что угодно. От вопроса, кто будет главным (таковым часто становится не самый разумный, а просто самый шумный) или получит доступ к необходимому оборудованию до того, как строить отношения с властями. В Крымске, например, это было особенно заметно – разделение волонтёров на провластных и оппозиционных.
К слову, и сама власть раньше смотрела на волонтёрскую вольницу с подозрением и непониманием. Чиновники опасались, что если сейчас довериться волонтерам, то те обязательно раструбят миру о том, что власть сделала что-то не так. Или добровольцы сделают что-то такое, что приведет к непредсказуемым последствиям, а отвечать придётся чиновникам. Сейчас это в значительной степени ушло.
Нам в 52-й в этом смысле с руководством больницы, с главврачом и администрацией, очень повезло – нам дан полностью зелёный свет, главное, чтобы польза была.
Еще одна сложность в том, что в России практически нигде не учат на координатора волонтерского движения. У движения «Даниловцы» и фонда «Друзья» есть специальные программы обучения. Но все равно сегодня таких специалистов немного.
Например, мы в фонде «Предание» редко используем помощь волонтеров и точно не прибегаем к ней на длительных и сложных проектах. Но если мы работаем с добровольцами, стараемся поручать им конкретные и понятные задачи. Например, разобраться в бумагах, привезти что-то или отвести по адресу, перевести текст – не сложнее.
Нужно писать о том, что любишь, и только, когда не можешь не писать
– Вы, как волонтер 52 больницы, видите, как взаимодействуют Фонд содействия и волонтеры. Можно ли что-то из вашего опыта мультиплицировать, использовать в других больницах?
– Я не совсем волонтёр всё-таки, у меня есть зарплата. С ходу могу сказать, например – важно, чтобы в больнице был человек, который берет на себя коммуникацию с волонтерами и которому руководство больницы полностью доверяет. Это система «единого окна», куда поступают заявки на работу, а оттуда их распределяют по волонтерам. Без этого может возникнуть хаос, когда волонтёры сами ищут себе по больнице работу и только отвлекают врачей от их прямых обязанностей.
Но тут я захожу уже не в свой огород – сам я занимаюсь документами и текстами, а не людьми.
– О работе 52 больницы и помощи волонтеров охотно рассказывают в СМИ. Как сделать так, чтобы о социально значимом проекте узнавали как можно больше людей?
– Нужно писать о том, что любишь и только в том случае, когда не можешь не писать. Это нередкая проблема и НКО, и бизнеса, когда люди ведут информационную политику, пишут что-то в интернет только потому что так надо. В этом случае все получается не очень хорошо.
Люди в сети испытывают серьёзный дефицит настоящих чувств и реальности. Они это ищут в соцсетях. Но реальность могут транслировать только те, кто в ней находится, и потому идущее от сердца привлекательнее сделанного по служебной надобности.
Если читать чаты волонтеров, которые сейчас закупают СИЗ для врачей, то охватывает ощущение почти боевого братства. Когда кто-то из них рапортует, что в одну из больниц Минусинска сегодня доставили 30 респираторов и защитных костюмов, чувствуешь, как радуются волонтеры и доктора. Это, на мой личный вкус, самый правильный способ ведения информационный политики в ЧС. Лично меня такое очень греет и привлекает.
У фондов деньги «белые», а вести дела «по-белому» всегда дороже
– Назрел первый скандал, связанный с инициативой Кати Бермант, которую обвинили в том, что цены приобретаемых СИЗ якобы завышены. Можно ли избежать таких скандалов?
– Прежде всего я хочу засвидетельствовать свое огромное уважение Кате Бермант и отсутствие у меня малейших сомнений в ее профессионализме. Она поступила наилучшим образом из возможных.
Избежать полностью таких скандалов, увы, невозможно. Такова природа соцсетей и поведения людей в чрезвычайной ситуации. Эмоции кипят и часто мы говорим и и действуем быстрее, чем думаем.
В этом скандале Катя Бермант попала в ловушку, в которую сейчас может попасть любой, кто старается помочь со средствами защиты. Есть дилемма — купить задорого и сейчас у спекулянтов или найти поставщиков, у которых цены ниже, но поставка будет, скажем, через 10 дней. Иногда приходится переплачивать за скорость. Пока мы будем ждать поставки, врачи вынуждены стирать одноразовые защитные комбинезоны. И кто-то из них, не дай Бог, заразится.
Если бы нашлись поставщики, которые могут быстро и дешево продать СИЗы, с гарантией, что привезут то, что надо и в срок, примут оплату «по-белому», дадут все необходимые документы и так далее – мы бы их с руками оторвали!
Я стараюсь до последнего людей оправдывать. Ведь они хотят, как лучше, они вдохновлены лучшими чувствами. Девушка, которая начала этот скандал в сети, вложила в помощь свои деньги, и многие её друзья сделали то же самое. И когда она увидела, что средства, причём значительные, были потрачены проектом Кати Бермант «Феникс», как ей показалось, не очень рационально, ей стало обидно.
Стоит учесть еще один момент. У фондов деньги «белые», а вести дела «по-белому» всегда дороже, потому что с этих покупок платятся налоги. Фонд не может купить неучтенные запасы СИЗов без документов за наличные у оборотистого кладовщика. А волонтеры, напротив, могут. Это разные способы помощи, которые по-разному выглядят и друг друга не исключают. В то же время у фондов есть преимущества перед волонтерскими сообществами — фонд аккумулирует больше средств в силу профессионализма, опыта, наработанных контактов. Я не знаю волонтёрских структур, способных за месяц собрать и освоить, как фонд «Живой» в этой ковидной истории, 20 млн рублей. Бизнес-структура, которая захочет помочь больнице, не сможет принести в чемодане наличность, чтобы купить все необходимое и отдать волонтерам, и ей не всегда удобно покупать медтовары со своего счёта в принципе. Здесь в любом случае без участия благотворительных организаций не получится.
Екатерина Бермант: «Помощь другим удержит на плаву тебя самого»
