Причина в том, что базовый закон N 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» попросту не описывает значительную часть нашей реальности. Он был принят почти четверть века назад, в августе 1995 года, и с тех пор изменений и дополнений в него, за единственным исключением – в 2018 году, по вопросам волонтёрской деятельности – не вносилось. Хотя сама благотворительная сфера успела поменяться кардинальным образом.
В результате закон не отделяет прямо недозволенное от дозволенного, и оставляет слишком многое в «серой зоне» права, развязывая руки не только для экспериментов, но и для обмана. Уйти от ответственности в сфере благотворительности исключительно просто – можно даже сказать, что благотворительных мошенников не наказывают почти никогда.
И это прямое следствие положений закона, абсолютно бессмысленных с точки зрения практики работы благотворительной организации.
Статья 17: бизнес может выдавать себя за НКО
Статья «Благотворительная программа» сводится к тому, что у благотворительной организации должны быть документы, именуемые программами, хотя бы один. Но каковы требования к содержанию этих документов, должны ли они публиковаться и где именно, насколько полно и подробно они должны описывать деятельность благотворительной организации – в законе никак не указано. Деятельность осуществляется согласно чему-то, что именуется «программа», а что это и каково оно – каждая организация решает самостоятельно.
Теоретически, программы нужны для того, чтобы можно было отделить в затратах организации расходы на уставную деятельность от административно-хозяйственных, чтобы организация не уходила от уставной деятельности к простому прожиранию бюджета. Однако предельная неконкретность требований приводит к тому, что любые расходы могут быть записаны как программные: в конце концов сама организация решает, что ей нужно для «развития социальной сферы», а что не нужно, и никто и никак этот вопрос не контролирует. Правило «80 на 20» на деле не работает, позволяя годами существовать фактически коммерческим организациям, лишь организационно-правовой формой напоминающим НКО.
Статья 19: из отчетов непонятно, чем НКО занимается
В этой статье говорится, что «сведения о составе и содержании благотворительных программ благотворительной организации (перечень и описание указанных программ)» должны предоставляться в органы Министерства Юстиции – однако на деле в формах отчётности на сайте МинЮста информация о программах не запрашивается. Зачастую из опубликованных там отчётов вообще непонятно, чем организация занимается.
То есть как минимум в этой части закон о не работает, заставляя нас производить «программы» и отчёты, которые не содержат никакой полезной информации.
Другая проблема закона о благотворительной деятельности – в нём вообще никак не отражён процесс сбора и затрат массовых частных пожертвований физических лиц.
Статья 15: любой сбор и никакой ответственности
В статье пожертвования упоминаются как источник имущества благотворительной организации, они дополнительно в скобках обозначены как «благотворительные гранты» – то есть нечто весьма далёкое по содержанию от переведённых через интернет 500 рублей.
На практике любая организация сегодня может объявить сбор средств на любую цель и никак не рассказать о результатах этого сбора, и не понести никакой ответственности, кроме моральной и репутационной, ничего, по большому счёту, не значащих в российском интернете.
Отношения НКО с благополучателями не регламентированы
По большому счёту, чтобы собирать средства в пользу абсолютно любых людей, взяв данные о них из открытых источников, ничего не нужно – никаких разрешений или даже уведомлений. С одной стороны, в этом есть позитивная сторона: после большой трагедии, такой, как наводнение в Крымске или война на Донбассе, любой желающий может так или иначе присоединиться к помощи.
С другой – любая организация, найдя в сети информацию о любом человеке, может запросто открыть «в его пользу» сбор средств, ему о том не сообщив – именно так поступали фонды, гонявшие по улицам мальчиков с ящичками, и ответственности за это не несли. Организация не несёт никаких обязанностей относительно информации, которую она публикует при сборе. По большому счёту, это информация не обязана быть ни достоверной, ни полной, ни точной.
Случаев, чтобы кого-то оштрафовали или наказали иначе за использование без разрешения чужой истории, нами не было обнаружено.
Никаких отчетов перед жертвователями
Также благотворительная организация никак не обязана отчитываться перед жертвователем или его о чём-то информировать – решение вопроса полностью переложено на самих жертвователей, под которыми подразумеваются в первую очередь юрлица. Но юридические лица, просто в силу своей «юридичности», как правило, заключают с благотворительными организациями договоры, где прописывают все необходимые детали отчётности. В то время как массовый жертвователь этого не делает практически никогда, что оставляет простор для обмана и манипуляций.
У благотворительных организаций нет никаких обязанностей в области публичной отчётности: можно публиковать подробные рассказы о судьбе каждого рубля, а можно о затратах загадочно молчать либо отделываться общими фразами и общими суммами отчётов в МинЮст – закон ничего не говорит о том, как правильно поступать и организации ориентируются в этих вопросах на собственное представление об этике или же на маркетинговый эффект.
Физлица не имеют права узнать судьбу пожертвования
Более того, в ситуации массового сбора средств в интернете (и это мы ещё оставляем за пределами рассмотрения смс-ки и сборы наличных денег), единственный документ, который регулирует отношения жертвователя и организации – написанный организацией договор оферты. Его содержание мало того, что ничем специально не регулируется, так ещё и никого не интересует: ни одного случая, чтобы проверяющие органы (МинЮст, Прокуратура, Налоговая Инспекция или Следственный комитет) хотя бы обратили внимание на его содержание, нами обнаружено не было. В оферте организация может написать буквально что угодно, приравнять пожертвование к дару, отказаться от любых обязательств по его использованию и информированию жертвователя, прописать не то назначение пожертвование, которое предполагалось на сайте в момент пожертвования и так далее.
Донор – самый бесправный участник сектора
И даже получая информацию о конечной цели использования пожертвования, жертвователи лишены возможности узнать подробно о способе достижения этой цели.
Простой пример: допустим, некая организация собирает средства на решение экологической проблемы. Однако, собрав пожертвования, для решения локальной задачи на пути к цели она нанимает компанию, чья деятельность является экологически вредной, чью работу жертвователи, люди экологически ответственные, не хотели бы спонсировать. Но этого жертвователи не узнают, потому что на настоящий момент организация не обязана раскрывать информацию о своих контрагентах. Да, эта информация не может быть коммерческой тайной (пункт 7 статьи 19) – но это означает лишь, что за её разглашение никого нельзя наказать. Но вот обязанности информировать о чём-либо жертвователя закон не накладывает.
Фактически, нам нужна декларация прав жертвователя независимо от размера его пожертвования, ибо сейчас это самый бесправный из участников некоммерческого экономического процесса. Юридически он не является заказчиком какой-либо услуги, на него не распространяется законодательство о защите прав потребителя. Его пожертвование можно тратить почти как угодно, и ничего за это не будет.
И это лишь самые очевидные, буквально бросающиеся в глаза пробелы в «Законе о благотворительной деятельности».
Рисунки Дмитрия Петрова
