Пятикрестовские
Первый священник в роду Пятикрестовских происходил из крестьян. Когда он поступал в Коломенское духовное училище, его спросила: «Чей? Откуда?» Степан ответил: «Я Яковлев. Живу в Пяти Крестах (название места)». В тот учебный год было зачислено уже двое Яковлевых, поэтому Степану дали фамилию Пятикрестовский.
Священнический род Пятикрестовских берет свое начало с XVII века. В XIX веке в Москве и ее окрестностях насчитывался не один десяток священников с этой фамилией. В этом роду несколько новомучеников. (Известный московский священник, протоиерей Дмитрий Смирнов, также из рода Пятикрестовских).
Ветхая избушка
Отец Константин Пятикрестовский (1877-1938) – коренной москвич. Он был внуком московского благочинного. А это значит, семья была достаточной. После окончания семинарии о. Константин был послан на приход Бог знает куда – в село Коробчеево под Коломной. Жить пришлось в небольшом церковном домике, продуваемом насквозь. Жена отца Константина Людмила с маленьким ребенком вынуждена была подолгу жить в Москве у своих родителей, опасаясь за малыша.
У отца Константина были возможности перейти в другой храм, с лучшими условиями жизни. Но он считал, что, если его направили служить на этот приход, то в происходящем видна воля Бога.
Семейный уклад
Через некоторое время о. Константина назначили настоятелем Введенского храма в селе Конюшенная слобода Дмитровского района (сейчас этот район называется Заречьем). Здесь он прослужил 24 года. Здесь вырастил четырех сыновей.
По характеру о. Константин был мягким, добрым и отзывчивым, на людях скорее тихим. Матушка Людмила, педагог по образованию, занимала в семье лидирующие позиции по многим вопросам. Родственники свидетельствуют: «Она могла организовать и детей, и внуков. Характер у нее был твердый, просто кремень. Но никогда не кричала. Побаивались мать Людмилу и окрестные священники, любившие зайти к отцу Константину «на рюмку чаю»».
В отношениях с людьми
Отец Константин, сам имевший очень много знакомых, всегда всех устраивал. Крестьянам своей деревни помогал найти работ, рекомендовал в качестве мастеровых и помощников по дому. Внимательного священника крестьяне из соседних приходов не раз пытались переманить к себе.
В 1930-е годы в Дмитровском районе начались «раскулачивания». Половина семейств, живших на улице отца Константина, потеряли свои дома. Священник часто материально поддерживал людей. Однажды он разрешил пожить у себя в доме одинокой женщине с тремя детьми, Евдокии Поповой. Евдокия Попова написала донос на отца Константина, – так понравился дом батюшки.
Сорванные ризы
По доносу гражданки Поповой 26 ноября 1937 года о. Константин был арестован. Во время ареста священника в его доме сделали обыск, больше похожий на грабеж: не проявив никакого интереса к бумагам о. Константина, забрали мебель и все сколько-нибудь ценные предметы. Двухтумбовый письменный стол отца Константина многие годы находился в кабинете у местного начальника милиции.
Отца Константина забрали «на Таганку». Там всех заключенных священников обстригли, побрили, сорвали рясы.
Ни следствия, ни суда не было, всех повезли в Сибирь. О. Константин попал в Мариинский концлагерь, работал на лесоповале.
Единственное письмо
Долгое время жена и дети отца Константина не знали, в каком месте он находился. Наконец, пришло письмо.
«Дорогая Люда! Пишу из г. Мариинска Сиб. распред. лаг. НКВД. Привет моим дорогим деткам и внучатам… Если о чем желаешь известить меня, то пиши по означенному адресу. … Заключен по 58 статье, пункт 10».
Это было единственное письмо, которое дошло от отца Константина его близким. Оно до сих пор хранится в семейном архиве Пятикрестовских.
Заключенные в Мариинском лагере на клочках бумаги писали письма родным и выбрасывали за забор, так как переписка была запрещена. Если мимо шли добрые люди, они отправляли письма по адресу, указанному на бумаге.
Здравствуй, папа…
Людмила Сергеевна сразу же написала мужу. Отправила деньги и посылки в Мариинск, а ответ не приходил. Душа чуяла недоброе.
7 апреля 1938 года сын отца Константина Пантелеимон написал отцу: «Здравствуй, папа! Почему ты не пишешь? Не болен ли ты? Напиши, как здоровье, где в настоящий момент находишься, что делаешь? Пиши чаще. Мы все живы и здоровы.
Желаем тебе бодрости, здоровья и спокойствия. Может быть, тебе необходимо что-либо из одежды, обуви, продуктов питания — напиши, и мы немедленно вышлем».
Ответа не было.
Не пугайтесь, он помер…
Отец Константин умер в Мариинской больнице 6 марта 1938 года и был похоронен в безвестной могиле. Его семья узнала о смерти только в июне 1938 года. Один из заключенных Мариинского концлагеря написал на обратной стороне письма сына Людмиле Сергеевне Пятикрестовской:
«Дорогая матушка! Хочу Вам сказать и не утаить от Вас, я такой же, как Ваш муж. Не пугайтесь, он помер… Мне Вас жаль, что вы ему все пишете и пишете… Мы поплакали горько, я решил ответить.
Вот моя покорнейшая просьба: больше не пишите и не ищите его, он почил милостью Божией, а о посылках Вы сверьтесь на почте».
Людмила Сергеевна скончалась 9 мая 1945 года. Ее похоронили в ограде Введенской церкви города Дмитрова. Настоятель храма, рискуя благополучием, отпел супругу отца Константина и сказал, что семья Пятикрестовских пострадала за веру Христову.
Захватчица священнического дома
Евдокия Попова, по доносу которой был арестован отец Константин, не скрывала своего поступка. И было немало людей, которые ее поддерживали.
Детям священномученика, ставшим «лишенцами», Евдокия говорила при встрече: «Советская власть меня раскулачила, а я – вас!»
Семья Поповых жила в священническом доме около 20 лет.
Святой дед
Все дети и внуки священномученика Константина сохранили веру в Бога и добрые отношения между собой. Сыновья отца Константина во время Великой Отечественной войны все пошли на фронт.
В 1956 году отец Константин был посмертно реабилитирован. а в 2000-м году прославлен Церковью как святой мученик. В храме, где служил о. Константин, теперь его икона.
Только в 1990-х годах родные узнали подробности ареста и заключения о. Константина. Правнук священномученика Дмитрий Константинович Пятикрестовский смог ознакомиться с материалами следственного дела. Он был поражен неприкрытой беззаконностью советской карательной системы:
«То, что я увидел, произвело страшное впечатление. Например, обвинительное заключение — оно даже не подписано. То есть человека забрали, отправили в лагерь, а обвинительного заключения как такового вообще не было! Не было даже так называемой „тройки«. Не говоря уже о суде и следствии.
Свидетельские показания — полнейший бред. Первый свидетель, Евдокия Попова, вообще была неграмотная. В тексте показаний якобы с ее слов написано, что отец Константин сочувствует троцкистам… Что могла знать крестьянка Попова о троцкистах?
…Самого доноса (так называемого „меморандума«), на основании которого арестовали отца Константина, я в деле не увидел. В описи документов он числился, а по факту в папке отсутствовал. Я предполагаю, что его изъяли из дела в 1956 году, когда была произведена реабилитация отца Константина».
Честь быть Пятикрестовской
Внучка отца Константина, Галина Кирилловна Пятикрестовская (1928 года рождения), рассказывает:
«Когда я была маленькой, родители часто отправляли меня на лето к дедушке с бабушкой. Это называлось „на Введенку«. В то последнее лето, когда дедушка был дома, мне было 9 лет.
Взрослые, как могли, старались оградить детей от беды. Я только сейчас понимаю, что переживали тогда дедушка с бабушкой. Бабушка была очень общительная, переписывалась со всеми родственниками. А в 1937-постоянно приходили дурные вести. Без конца они узнавали, что одного забрали, второго, третьего…
Но я тогда не понимала этого. Нам, детям, взрослые старались ничего не говорить. Когда отца Константина арестовали, нам сказали, что „дедушку забрали«, но убеждали, что ведь дедушка невиновен, и потому обязательно вернется.
И для моих родителей — я только потом поняла — время было очень тяжелое. Папа работал в военкомате писарем — у всех Пятикрестовских был очень красивый почерк, поэтому они были в учреждениях нарасхват. И его, и многих других его сослуживцев активно подталкивали к тому, чтобы писать доносы.
Я помню, как мама сильно плакала, а я не понимала, от чего. Только когда я была взрослой, она рассказала, что папу склоняли писать доносы, и отказ едва не стоил ему жизни…»
Галина Кирилловна даже не захотела менять фамилию, когда выходила замуж: «Быть Пятикрестовской для меня очень важно. И когда мы расписывались, я сказала, что фамилию менять не буду. Муж поморщился, но пережил».
Помощь деда
Молитвы священномученика Константина и его матушки не раз спасали Галину. В 2000 году у Галины Кирилловны открылось желудочное кровотечение. Три дня она пролежала в реанимации. Галина Кирилловна в молитвах призывала на помощь деда, о. Константина, и целителя Пантелеимона. Когда ей сделали гастроэндоскопию во второй раз, врач закричал: «Идите все сюда, смотрите, чудо-то какое!»
Потом Галине Кирилловне объяснили, что она словно возвратилась с того света. Медики говорили, что ее случай беспрецедентный: такого заживления без операции просто не бывает…
