Весь мир в мыле

Плиний Старший утверждал

Мыло — предмет настолько элементарный, что даже как-то неловко говорить о его происхождении. Кажется, что оно было всегда, и это, в общем, похоже на правду — историки насчитывают минимум 6 000 лет, на протяжении которых мыло было в обиходе человечества. А до появления мыловарения вместо него использовали древесную золу, песок, а также перетертый пчелиный воск.

За основную теорию происхождения мыла в настоящее время принята теория Плиния Старшего, который утверждал, что мыло впервые начали использовать дикие галльские племена — они составляли какую-то странную смесь из сала, золы и древесины.

Последняя придавала абразивный эффект, что еще больше способствовало очищению. А для мытья волос в полученное чудо-снадобье добавляли некий пенящийся компонент.

Впрочем, есть и другая теория — мыло изобрели древние римляне, и само его международное название (мыло по-английски «soap») от горы Сапо, на которой стоял алтарь одного из богов римского пантеона. Римляне, как известно, практиковали небольшие жертвоприношения — в дни праздников или в подкрепление просьбы на алтарь возлагали масло, благовония, лучшие части жертвенных животных. Все это сжигали — предполагая, что вместе с дымом жертва попадает избранному божеству.

Такова метафизическая часть жертвоприношения, а практическим образом дело обстояло так — вытопленный жир вместе с сажей и золой попадали в Тибр. А между тем именно под горой римлянки стирали белье. Всякое открытиие начинается с наблюдения — девы заметили, что в определенные дни белье отстирывается лучше. Так было — согласно одной из исторических легенд, открыто мыло.

Правда, эта теория сильно сдвигает «возраст» самого распространенного гигиенического средства — в Риме стали мыться мылом лишь во втором веке нашей эры. Во всяком случае, самые древние мыловарни нашли именно на территории Римской империи.
Кстати, само слово «мыловар» (он же «сапонариус) относится к 385 году.

Жир против жира

Несмотря на простоту рецепта, мыло было дорогим. Что, безусловно, с одной стороны, ограничивало его популярность (позволить себе мыло могли избранные), а с другой — функциональность (использовать мыло, к примеру, для стирки одежды, не могли себе позволить даже богачи. Кстати, охотнее всего пользовались мылом представители двух социальных групп — священники и дворяне.

И только в средние века мыло перестало быть продуктом ручного производства — его выделку поставили на поток. Этому во многом способствовало изменение рецептуры — вместо золы в его производстве стали использовать природную соду. В качестве же основного вещества продолжали применять сало — баранье, говяжье, свиное, лошадиное, а также китовый и рыбий жир. Не вдаваясь в дебри химической науки отметим в качестве парадокса, что именно жиры в присутствии определенных компонентов начинают вести себя как самые эффективные растворители жиров же.

Окончательно же мыло закрепило свои позиции во второй половине XIX века, когда Луи Пастер установил, что причиной многих заболеваний являются микробы и бактерии, и поможет избежать болезней только мыло! Это был переворот — и он произошел достаточно быстро для обыкновенно инертного общества. Но мыло из разряда косметических штучек перешло в тот период как бы в разряд лекарства — предупреждения болезни. От дизентерии умирали целые армии, эпидемии тифа были часты и тяжелы. Это был важный общественный страх, и мыло представлялось своего рода панацеей.

С этого момента оно слелалось обязательной принадлежностью каждой ванной комнаты, каждого дорожного несессера и каждого солдатского сидора.

Особенности российского мыловарения

В Москве первые мыловарни появились на территории Новинской и Пресненской полицейских частей. Но уже в середине XIX века на территории Московской губернии таковых насчитывалось 8 штук.

При этом производство было мощное — мыло использовали не только в косметических, но и в хозяйственных целях, а среди потребителей готовой продукции не последнее место занимали крупные промышленные производства — красильные, суконные, ситценабивные и бумагопрядильные фабрики.

Самой же известной московской фабрикой, выпускающей мыло, была фирма, основанная в 1843 году французским предпринимателем Альфонсом Ралле. Помимо мыла она также выпускала пудру и помаду, а также прочие гигиенические средства. Первое время у Ралле трудилось около четырех десятков рабочих, в последствии штат ощутимо вырос. Компания в первую очередь славилась одеколонами и туалетными водами, изготовленных с применением натуральных компонентов — «Нильская лилия», «Букет Наполеона», «Русская фиалка», «Серебристый ландыш», «Источник любви». Реклама обещала «более ста запахов цветочного о-де-колона во флаконах по 60 копеек и по 1 рублю».

Но и мыло тоже, разумеется, не забывали. В частности, кусочек мыла заворачивался в несколько оберток, среди которых вкладывался рекламный проспект.

Один из руководителей фирмы, Эрнест Бо, вошедший в историю как изобретатель легендарного аромата «Шанель № 5», рассказывал: «Я начал свою работу в 1898 году в Москве. Мой старший брат был тогда администратором у Ралле, одного из самых крупных русских парфюмеров. До самой демобилизации я изучал во Франции сначала производство мыла, потом, по возвращении в Россию в 1902 году, занялся чистой парфюмерией. На этом большом предприятии работало 1500 рабочих. Фабричное оборудование и социальная организация были совершенны по тому времени. Дому приходилось приспосабливаться к чрезвычайно обширному рынку (180-миллионная Россия, Китай, Персия, Балканы и т. д.) и считаться со вкусами русских женщин в использовании духов и предметов роскоши.

Полные поезда увозили во все стороны света туалетное мыло, рисовую пудру, одеколон и духи. Вероятно, в связи с этим успехом, возобновляя после русской революции дело Ралле в местечке Ля-Боюа на юге Франции, мы установили здесь поворотный круг, соединенный с железной дорогой. С 1902 года наш технический директор Лемерсье стал обучать меня парфюмерному искусству. С радостью воздам я ему дань глубокого почитания за его артистизм и блестящие технические навыки. Все в нем было оригинально, начиная с его манеры жить и одеваться. Это был великий новатор, никогда не соглашавшийся следовать привычным меркам и отчетливо предвидевший все новое, что химия и производство натуральных продуктов внесут в парфюмерию, содействуя ее расцвету».

Не меньшим спросом пользовалась и продукция фирмы Генриха Брокора. Еще будучи в Американских штатах, Брокары запатентовали туалетное мыло с неописуемым ароматам, и в Москву прибыли уже с этой наработкой. И уже здесь к его ассортименту прибавилось «детское» мыло, выпускавшееся в форме игрушек и кубиков с буквами, мыло «шарм», «глицериновое», «огурцовое» (зеленое, в форме огурца). Для простонародья делали особый сорт — «народное», без каких-либо изысков, но по цене одна копейка за кусок. И уже к 1886 году фирма «Брокар» выпускала несколько десятков сортов мыла — «Мятное», «Яичное», «Кокосовое», «Мраморное», «Дегтярное», «Розовое», «Миндальное» и пр.

Со временем мыло заполнило практически все информационное пространство. Им торговали. Торговали всюду. В аптеках, писчебумажных магазинах, продуктовых лавках. То же касалось и его производства — комбинации были на современный вкус странноватыми: в частности, компания «Братья Фишер в Калуге», специализировавшаяся и на пивоваренном, и на мыловарном промысле, предлагала невообразимое число сортов своего пива и своего мыла — баварское, столовое, кабинетное, мюнхенское, кульмбахское, бархатное (черное), а мыло: серое, желтое, красно-мраморное, голубое, казанское, кокосовое миндальное, кокосовое цветочное, пемзовое, дегтярное, карболовое и глицериновое.

А газетные полосы были заполнены рекламой «Африканского мыла «Ням-ням»».
Мыло использовали в качестве лотерейных призов. «Одесский листок» сообщал: «Можно наблюдать забавные сцены. Человек очень бедно одетый выиграл большой ящик серебра. От счастья он совершенно ошалел. Прижимал ящик к груди и громко кричал: «Я чистильщик сапог, а у меня — вон серебряный ящик»!.. Гимназист выиграл дамскую шляпу с зелеными бантами… Старичок в военной фуражка — три зубные щетки… Полотер — дюжину ученических тетрадей… Некто выиграл две лампы и одну оставил на бедных… Но больше всего среди выигрышей было кусков мыла… Получить, вместо тройки лошадей, мыло — обидно, как хотите!».

Тогда — обидно. Но скоро наступят времена, когда мыло станет настоящей дергоценностью, божественным продуктом. Впереди смута, две войны, потом — период товарного дефицита.

Осип Мандельштам, в особо нищенский период своей жизни, обретался в общежитии Комиссии по улучшению быта ученых, и впоследствии хвастался: «Я брал на профессорских полочках чужое мыло и умывался по ночам и ни разу не был пойман».

А поэтесса Эльмира Котляр посвятила в 1964 году стихи московским Сандуновским баням, в которых, разумеется, не обошлось без гимна мылу:

Сандуны!
Сандуны!
Праздник чистый, банный,
всю неделю жданный!
Пахнет домовито
мыло духовитое.
Не парная —
Олимп!
Лист березовый прилип!

День нынешний. Все наоборот

Интересно, что мыло, фактически, не менявшееся на протяжении столетий, претерпело принципиальное изменение буквально в последние годы.

Оно стало жидким. И, если в простые обывательские дома до сих пор по-привычке покупают старые добрые бруски, то в ресторанах, отелях, офисных помещениях и прочих общественных местах, мыло теперь только в контейнерах и дозаторах. Во многих случаях и нажимать ничего не нужно — мыльный дозатор реагирует на движение руки.
А твердое же мыло все чаще выступает в качестве произведения искусства. Ни она из многочисленных современных ярмарок не обходится без подобного хенд-мейка.

Мыло в виде арбуза, гамбургера, гнома, паровоза, слоника, котика, автомобиля, и даже, скажем, бетмобиля. Весь мир со своими красотами и сказками — в мыле. В этом последнем — пока — приключении мыла есть свой смысл — всякий предмет, перед тем как исчезнуть, проходит период эстетизации. Старается как бы вернуться к началу и стать дорогой редкостью. Но все это европейские проблемы.

А мылу все же далеко до раритетного периода. Потому что  есть на планете места, где кусок мыла ценность. где от антисанитарии можно умереть. так что история продолжается.