На Тульщине
Непоседливая попрыгунья и великая благотворительница Варвара Бобринская родилась в 1864 году в Москве, в семье Николая Александровича Львова, отставного гвардии поручика, почетного мирового судьи, коллекционера и благотворителя. Он, в частности, завещал Румянцевскому музею четыре десятка картин из своего собрания.
Мать – Мария Михайловна, урожденная Челищева. Внучка сенатора Николая Челищева и внучатая племянница декабриста Александра Челищева.
Образование Варенька получила домашнее, но в соответствии с полным курсом классической гимназии, притом не женской, а мужской. То есть с упором не в кулинарию, рукоделие и танцы, а в науки.
Хотя танцы тоже были.
Довольно поздно – по тогдашним меркам – вышла замуж. Ровно в 25 лет – венчались в день ее рождения. Счастливым избранником стал граф Алексей Алексеевич Бобринский. Одногодок, что редкость опять же по тем временам. Сын богатого сахарозаводчика, бывшего министра путей сообщения и благотворительницы, основательницы ткацких мастерских в тульском имении Бобрики.
Подобное притягивается к подобному.
Варвара Николаевна покидает Москву. Молодые сначала живут в Богородицке Тульской губернии. Затем переезжают в другое владение Бобринских, в имение Бутырки, все там же, на Тульщине. Молодой семье отводят флигель. Это очень кстати – только что родился первенец Николай, он впоследствии станет известным зоологом, в честь него будет назван тушканчик Бобринского.
Но пока до тушканчика еще далеко, и Варвара Николаевна спустя два года после свадьбы принимается за добрые дела.
Наша героиня приступает к созданию школ – классических воскресных для детей и школ чтения для взрослых. Благотворительница вспоминала: «Сначала в селе, а потом и во всем уезде проводились чтения с „волшебным фонарем«, повторные уроки, была заведена подвижная библиотека, устроены ясли для детей. Позже была организована постоянная библиотека, где каждый месяц, когда сельские учителя приезжали за жалованием, устраивались клубные собрания, читались литературные новинки и велись просветительные беседы».
Волшебный фонарь (то есть диапроектор) и картины к нему были впоследствии подарены библиотеке. Больше того, благотворительница постоянно посылала из Москвы то книги, то наглядные пособия.
В 1892 году в Тульской губернии начинается голод. У Варвары Николаевны, соответственно, появляются новые заботы. Журнал «Отдых христианина» писал: «Под командой графини… бабы и девушки весной, в самый разгар голода, на лугу шьют, кроят для больных, в пекарне пекут хлебы, в столовой довольствуют жителей даже чужих деревень. Вырастает приют на 75 человек».
Варвара Николаевна активно открывает в деревнях бесплатные столовые. Тем же занимается еще один житель губернии, Лев Николаевич Толстой.
Как-то раз они схлестнулись. Бобринская вспоминала: «Вели мы с Л. Н. Толстым разговоры, и я возмущалась, когда он все извинял человеческой слабостью… Я спорила с ним».
Потом Толстой специально приходил к Варваре Николаевне, но разговор опять не получился. Толстой про всепрощение, а Бобринская про изгнание торгующих из храма.
Лев Николаевич потом жаловался, что эта встреча была для писателя, как «рой пчел из улья, облетевший его голову».
В Москве
В 1899 году Бобринские переезжают в Москву. Их дети обучаются в самой передовой гимназии – Льва Поливанова. А сама Варвара Николаевна в 1901 году создает первый в Москве женский рабочий клуб.
Он называется Обществом попечения о молодых девицах. В основном это деревенские девушки, устроившиеся работать на московские фабрики. Им преподают математику, грамоту, пение, шитье на машинке. Для них открываются общежития, им организуют дешевые ужины.
В 1902 году в «Русских ведомостях» выходит статья Варвары Бобринской, посвященная несчастным обитателям Хитрова рынка. Она не гнушалась сама посещать это дно. Много фотографировала. Хитрованцы ее уважали и не обижали. Даже старались при ней меньше сквернословить.
После публикации начинается вал целевых пожертвований, а через месяц уже действует Городское попечительство о бедных Хитрова рынка. Оно открывает новые, относительно цивилизованные ночлежные дома, занимается трудоустройством хитрованцев.
В 1903 году Варвара Николаевна открывает все в той же Москве общежитие для женщин-рабочих. Впоследствии на базе общежития возникнет Общество попечения о молодых девицах. И в том же 1903 году Бобринская передает Румянцевскому музею библиотеку, полученную от отца в наследство. Всего 401 том.
Проходит два года и Варвара Николаевна перечисляет деньги на основание Дарвиновского музея. Правда, сам музей будет основан только в 1907 году, но Бобринская будет жертвовать на него на протяжении восьми лет.
«Товарищ Варвара»
Между тем в России наступает революция. Варвара Николаевна опять не остается в стороне. Большевиков она не выделяет, скорее, ее политические симпатии на стороне конституционных демократов и Всероссийского крестьянского союза. Дом Бобринских становится одним из центров революционного движения.
Варвара Николаевна говорила: «Гостиная моя стала политической гостиной и дом мой – политическим домом».
Конечно, бомбы здесь не начиняют, все ограничивается горячими спорами за чайным столом. Да и сама «товарищ Варвара» – так, несколько иронично называют ее революционеры – старается не принимать в них участия. Сидит, больше слушает.
И точно уж она не совершала ничего противозаконного, даже секретного. Варвара Николаевна писала: «По своему характеру я не выношу ничего скрытного, мне это просто претит, я все делаю совершенно открыто, подполье для меня не существует».
Но для спецслужб достаточно и посиделок за столом. «Товарищ Варвара» теперь под негласным надзором полиции.
Экскурсанты и экскурсоводы
Ей, впрочем, все равно. О революции Варвара Николаевна практически забыла. Перед этим передав крестьянам триста десятин земли – из тех четырехсот, которыми она владела.
Теперь Бобринская занимается просветительством. Она создает журнал «Северное сияние» и сама же становится его главным редактором. Журнал пишет обо всем. Русские лубочные картинки, ранние рассказы Чехова, быт русского офицерства 1830-х годов, землетрясение в Южной Италии, проблемы пьянства. Один из номеров полностью посвящен памяти Гоголя.
В 1909 году Варвара Николаевна создает Комиссию заграничных и русских экскурсий. Она же ее возглавляет. Главная цель – дать народным учителям возможность путешествовать и образовываться. Только в первые два года за границей побывали около двух тысяч человек.
Среди экскурсоводов был писатель М. А. Осоргин. Борис Зайцев писал: «Лучшего водителя по Риму, да и другим городам Италии, чем Осоргин, нельзя было и выдумать – он очаровывал юных приезжих вниманием, добротой, неутомимостью. Живописно ерошил волосы свои. Несомненно, некие курсистки влюблялись в него на неделю, учителя почтительно слушали. Народ простецкий, мало знающий, но жаждущий. (Около Боттичелли в Уффици один учитель спросил: „Это до Рождества Христова или после?»).
Осоргин все показывал, выслушивал, изящно изгибаясь, объяснял, а иногда и выручал из малых житейских неприятностей».
У Варвары Николаевны был далеко не заурядный талант менеджера. И он проявлялся не только в подборе команды. Тот же Осоргин замечал, что в организации этих экскурсий «проявлена большая хозяйственная распорядительность».
В 1909 году Городское попечительство о бедных Хитрова рынка завершает свой мегапроект – ночлежный дом на 1500 человек. Конечно, без Варвары Николаевны здесь не обошлось. Но для нее это, скорее, результат тех усилий, которые были приложены раньше.
Благотворительница осваивает новые пространства – она становится председателем Секции содействия устройству деревенских, фабричных и школьных театров. Идейный вдохновитель этой секции – художник Василий Поленов. Он пишет о Бобринской: «Благодаря первой нашей председательнице дело пошло успешно».
Действительно, в первый же год существования секции только в деревнях было поставлено около 50 спектаклей.
И тогда же Бобринская основала Общество попечения о детях. Этой благотворительницы хватает на все. И на всех. Каждый раз она – сгусток энергии и вихрь эмоций. Михаил Осоргин вспоминал, как Варвара Николаевна, будучи недовольна действием одного из волостных старшин, поколотила зонтиком некоего «земского начальника Игнатьева».
В чужих краях
Революцию Варвара Николаевна не приняла. В 1918 году она уехала на юг. Будучи абсолютно неспособной обходиться без добрых дел, стала членом городской управы Пятигорска. Там она занимается привычными делами: открывает детские приюты, богадельню и ночлежный дом, организует дешевую столовую.
А потом – эмиграция. Через один из Принцевых островов Бобринская перебирается в Константинополь. И уже в мае 1920 года руководит там Главным справочным бюро для регистрации беженцев из России. Она им помогает найти потерявшихся родственников и друзей.
Варвара Николаевна писала: «Распределение беженцев велось англичанами, но в их канцелярии царил такой хаос и такая неразбериха, что вопль стоял у всех беженцев, никто не знал, где кто находится. Жены были без мужей, родители без детей, и дети (не малолетние) без родителей. Я обратилась в Русское посольство с предложением взять на себя дело справочного бюро…
Я взялась за дело и через неделю в справочном бюро были уже данные о 20 000 беженцев».
И, разумеется, при справочном бюро сразу же появляются ночлежный дом и общежитие.
Лишившись привычных источников дохода, Бобринская все так же щедро продолжала заниматься благотворительностью. И в результате пришло неизбежное – нищета.
Варвара Николаевна отчаянно бедствует, но и практически вся русская эмиграция бедствует. Бобринской некому прийти на помощь.
Помощь, тем не менее, является. Притом с неожиданной стороны – от американского промышленника-миллиардера Чарльза Ричарда Крейна. Он начал торговать с Россией еще в XIX веке. Много раз и подолгу бывал в нашей стране. Организовал здесь компанию «Вестингауз», общался с Владимиром Короленко и другими прогрессивными современниками.
Варвара же Бобринская была человеком-легендой, о ней знали все.
Случайно услышав, что легенда голодает в столице Османской империи, он помог ей переехать сначала в Прагу, а затем в Париж. А главное – назначил приличное пожизненное содержание.
Разумеется, часть его денег пошла на добрые дела: на просветительство, на русские детские библиотеки и так далее. Но была одна принципиальная разница. Пройдя через невиданное богатство и крайнюю нищету, пережив тяжелые утраты близких, испытав все «прелести» чужой земли и в конце концов сама сделавшись объектом благотворительности, она совершенно закономерно пришла к православному просветительству. Вступила в общество «Икона», созданное Владимиром Павловичем Рябушинским, посещала храм.
Варвара Николаевна писала: «Самое богатое культурное значение и то, что больше всего сохраняет русскую национальность – это, конечно, Церковь. Где каких-нибудь 50–60 русских, там уже возникает Русская Церковь, сохраняя в недрах своих все самое русское, национальное, родное. Она способна своим влиянием передать дух русский всем соприкасающимся с ней…
Поддержать эту связь, чтоб явилось одно цельное, одно главное, хотя уже и совсем другое – это и должно быть целью просветительской работы среди молодого русского поколения».
Скончалась Бобринская в 1940 году в Бельгии, в пансионате для престарелых.
