Бешеный червь в языке
Бешенство – ужасная болезнь. Удар приходится на нервную систему, у пострадавшего парализует органы дыхания, и он в страшных мучениях уходит из жизни.
Еще одно коварство бешенства состоит в том, что оно, хотя и разносится животными, с легкостью передается от них к человеку. Один укус – и можно распрощаться с жизнью.
А кусаются носители этого заболевания очень охотно. Не даром у слова «бешенство» имеется еще одно значение. Бешеный – значит, крайне агрессивный, теряющий в своем разрушительном азарте всякое чувство меры.
Само же слово, как не трудно догадаться, происходит от слова «бес».
Бешенство – одна из древнейших болезней, известных историкам и эпидемиологам. Впервые бешенство упоминается в 2300 году до н.э. В месопотамском городе Эшнунна (ныне городище Телль-Асмар в Ираке) некие собаковладельцы были подвергнуты штрафу. Взбесились их песики. Недосмотрели.
Аристотель же писал в 400 году до н.э.: «Собаки как будто теряют разум. Любой, кого они укусят, также заболевает».
Древние были в растерянности. Гай Плиний Секунд, он же Плиний Старший, утверждал, что причина бешенства – страшный червь, который селится в языке заболевшего. Нет, червь ни при чем, – возражал ему другой древний римлянин, Авл Корнелий Цельс, – зараза живет исключительно в слюне животного.
Цельс предлагает лечение: прижигать место укуса. Лечение помогает, только если под рукой оказывается горячая головешка. В основном же вирус успевает уйти в кровь.
Свою лепту в облегчение страданий зараженных вносят сирийские доктора. Одно из проявлений болезни – водобоязнь. Человек испытывает страшную жажду, но не может пить. Сирийцы придумали тайком от пациента подмешивать воду в мед – меда же он не боится.
Метод действует, но это, к сожалению, не спасение от смерти, а всего лишь облегчение страданий обреченного.
Еще одна «передовая технология» лечения – нужно убить укусившее животное, и приложить к ране клочок его шерсти. И убивали, и прикладывали. Как говорится, утопающий и за соломинку хватается.
А в Бельгии и Франции от бешенства спасались, совершая паломничество к могиле святого Губерта, известного как покровитель охотников. Ниточка от его епитрахили должна была излечивать от бешенства.
Между тем, болезнь распространяется со страшной силой. Люди в панике, а доктора не могут ничего поделать. Доходит до абсурда, власти европейских стран стремятся уменьшить поголовье животных. По логике: меньше зверья – меньше бешенства.
В Британии за каждую голову убитого животного, предъявленную специальным учетчикам, выплачивается два шиллинга. В Мадриде в один день убиты более 900 собак.
Кажется, этот кошмар никогда не закончится.
Россия, увы, не была исключением. Печальный документ от сентября 1739 года сообщал: «Во многих местах скотня и прочая мертвечина по пустырям и глухим местам валяется и непотребных собак в городе весьма умножилось и бесятся».
Болезнь всегда присутствовала где-то рядом, не давала о себе забыть. Восточный поэт и философ Низами Гянджеви говорил: «Счастлив тот, у кого сомкнуты уста, только у бешеной собаки свисает язык».
Но что с этой напастью делать, было совершенно непонятно.
Человеколюбивый преступник
И вот, июль 1885 года. Эльзасская глубинка. Бедный Йозеф Майстер, которого все жалеют, потому что он обречен, и все вокруг это прекрасно понимают, а искренняя жалость – единственное, что они могут сделать для него. Сельский доктор рассказывает матери мальчика про Париж, про своего парижского коллегу Луи Пастера, тот, дескать, может помочь.
Мать и сын едут в столицу. К их величайшему удивлению, там действительно обнаруживается некий Луи Пастер, который практически завершил создание вакцины против бешенства. Но она сделана, как говорится, на коленке. Есть только опытные образцы, пока проводятся эксперименты над животными.
Больше того, Пастер не лицензирован как врач, лечить он вообще не имеет права. Но если закон не нарушить, то Йозеф умрет, это точно. У мальчика 14 открытых ран.
И ученый решается, вынимает из стерилизатора шприц.
Пастер пишет: «Смерть этого ребенка представлялась неизбежной, поэтому я решил, не без серьезных сомнений и тревоги, что хорошо объяснимо, испытать на Йозефе Майстере метод, который я нашел успешным в лечении собак.
В результате через 60 часов после укусов, в присутствии докторов Вильпо и Гранше юный Майстер был вакцинирован половиной шприца вытяжки из спинного мозга кролика, умершего от бешенства, перед этим обработанной сухим воздухом 15 дней.
Всего я сделал 13 инъекций, по одной каждый следующий день, постепенно вводя все более смертоносную дозу. Через три месяца я обследовал мальчика и нашел его полностью здоровым».
В несколько приемов мальчика накачивали свежеизобретенной вакциной. Сейчас подобные уколы делают в плечо, сравнительно недавно делали в живот, а куда втыкал иголку Пастер – гениальный ученый и милосердный преступник – мы не знаем. Главное, что Йозеф в результате выжил. Он вошел в историю как первый человек, вылечившийся от бешенства.
Мальчик отправился к себе в Эльзас, а жизнь ученого принципиально изменилась. Его лабораторию осаждали не только парижане и обитатели французской провинции, но и жители других европейских стран (в том числе россияне), а также французских колоний. Все они были кем-либо покусаны, и всем хотелось одного – уколов.
Кстати, Россия была, можно сказать, оптовым поставщиком пациентов. Пастер утверждал, что «для лечения водобоязни (так в то время часто называли бешенство – А.М.) больные в виду длительности инкубационного периода могут из любой местности России поспеть в Париж еще вовремя».
Вопрос часто решался, фактически, на государственном уровне. Сам император Александр III ставил резолюцию на письме К.Победоносцева: «Получите от Танеева 700 рублей. Очень желательно хотя самых опасных послать в Париж к Пастеру, который очень интересуется, именно, укушениями бешеного волка, так как еще не имел у себя подобного больного».
Всего же за год через руки ученого прошли 130 наших покусанных соотечественников.
Увы, многие умирали даже несмотря на чудо-терапию. Кто-то из-за пристрастия к алкоголю (а тут еще вокруг Париж и всякие соблазны), ослабленности организма или сопутствующих заболеваний – все это давало осложнения. Кто-то обращался слишком поздно. Не удивительно, ведь бешенство, как правило, протекает незаметно, а когда наступают первые серьезные симптомы, вакцина уже бесполезна.
Все чаще ученого-энтузиаста называют убийцей.
К обывателям неожиданно присоединилось медицинское сообщество. Спустя два года после первого, удачного эксперимента состоялось заседании Академии медицины. Собравшиеся заявили исследователю, что он чуть ли не специально умерщвляет пациентов вытяжкой из мозга зараженных кроликов.
Их возмущало отсутствие у Пастера медицинского диплома. Обескураживал и сам новаторский подход, по мнению высоколобого сообщества, вакцина, введенная уже после заражения, в принципе не могла подействовать.
В результате ученого разбивает инсульт.
Сразу же объявляется подписка. За считанные месяцы по всему земному шару собирают два с половиной миллиона франков. Создается Институт Пастера, который продолжает дело еще живого, но уже мало на что способного исследователя.
Вакцина начинает совершенствоваться эволюционным путем.
Собаки, лошади, коровы
Увы, не все идет так гладко, как хотелось бы. Бешенство как таковое не побеждено до сих пор. То и дело в разных регионах объявляют карантины именно из-за бешенства. Чаще всего зараженные лисы выходят из леса и кусают домашних собак. А те уже набрасываются на своих хозяев.
Сравнительно недавно, в 2006 году в китайской провинции Юньнань в порядке борьбы с бешенством уничтожили 50000 собак. За каждое убитое животное его владельцам полагалась премия в 5 юаней, то есть, чуть меньше доллара. Причиной послужила смерть трех человек. А во времена Луи Пастера жертв было значительно больше.
При Пастере, однако, дело обстояло еще хуже. В газетах то и дело появлялись сообщения такого плана: «В последнее время у нас начало обнаруживаться бешенство на собаках. Несчастий с людьми пока не было, но нужно опасаться, так как число бешеных собак продолжает увеличиваться. Полициею приняты меры».
«Русское слово» сообщало в 1907 году: «Бешенство собак в Москве все усиливается. За две недели с 22-го марта по 7-е апреля новых случаев бешенства собак было 44 в 39-ти дворах. Кроме того, было задержано 28 собак, подозреваемых в болезни».
«Раннее утро» описывало очень необычный случай: «В г. Игумене, Минск. губ., в прошлом году бешеная лошадь искусала крестьянина Знеля и его сына. Оба были на излечении. На днях они начали проявлять признаки бешенства и отправлены в Минск, в лечебницу».
А это «Борисоглебское эхо», 1915 год. Заметка так и называлась: «Собаки»: «Мы уже сообщали что в Ростошах обнаружилось бешенство собак. В настоящее время оказалось трое пострадавших от укушения: в числе последних запасной К., отпущенный за получением поранения, домой из действующей армии».
Находились в российской глубинке и конкуренты ученого парижанина: «На днях в с. Крымском, Славяносербского у., в общественном стаде, бешеной собакой были искусаны две коровы; коровы вскоре взбесились. Экстренно был собран сельский сход, где крестьяне решили обратиться за помощью к знахарю, изгоняющему бесов посредством нашептывания на воде».
Обнаружение под языком коров «микроба бешенства», который они, якобы «проглотили» и последующее поливание этих коров водой из бочки обошлось селянам в 20 рублей.
Увы, человеческая цивилизация до сих пор пребывает в постоянной войне с этой страшной болезнью. И не всегда эта война победоносна.
* * *
В 1940 году фашистские войска вошли во Францию. Могила Луи Пастера привлекла их внимание. Они отыскали человека, который работал здесь же сторожем в Пастеровском институте и следил за могилой ученого. Им оказался бодрый мужчина лет где-то за шестьдесят.
Солдаты потребовали вскрыть могилу, но мужчина повел себя неожиданно. Он кончил свою жизнь самоубийством, забравшись в институтскую газовую печь.
Звали его Йозеф Майстер. Он постоянно ухаживал за могилой своего спасителя, и, как полагают современники, решил, что ему лучше умереть, чем собственноручно осквернить ее.
