Оптимизация бюджета в очередной раз пересеклась с интересами детей, лишенных родителей: малыши, которых в Пскове могли навещать и затем забрать родственники, переедут в дом ребенка за 50 км. Почему мы хороним эффективные технологии заботы, которые придется заново изобретать через несколько лет?
Детский омбудсмен Павел Астахов и слепая девочка Ксюша Давыдович, которая находилась в «Теплом Крове» под пристальным вниманием медиков, воспитателей и психологов до того момента, пока ее не определили в специализированный Дом ребенка в Московской области Фото с сайта informpskov.ru
В Псковской городской больнице №2 с 1 апреля ликвидируется педиатрическое отделение раннего возраста для детей, оставшихся без попечения родителей, «Теплый кров». В приказе областного комитета здравоохранения сказано, что это делается в целях повышения эффективности заботы о детях. Так и написано: в целях повышения эффективности – ликвидировать.
Сотрудники, которых больше 20 человек, либо будут трудоустроены в областной больнице (там не хватает медсестер), либо попадут под сокращение. Дети отправятся в Печорский дом ребенка – единственный в области. Условия в доме ребенка хорошие, однако волонтеры и общественники считают, что ликвидировать «Теплый кров» – огромная ошибка. Почему?
Заведующий: наше отделение уже не спасти
– Я эту ситуацию комментировать не буду, – начал разговор Сергей Аркадьевич Шейнин, заведующий отделением «Теплый кров». Однако уже через секунду начал все разъяснять.
На сайте 2-й городской больницы Пскова, куда входит «Теплый кров», написано, что когда-то ремонтом и организацией работы отделения занимались немецкие спонсоры. Они же оплачивали труд педагогов и массажистов в течение четырех лет, персонал проходил обучение в Германии и курсы немецкого языка. Затем «с 2007 г. по условиям договора «О кооперации» дальнейшее содержание отделения с сохранением штатов берет на себя администрация г. Пскова (в течение 13 лет)», – говорится на сайте больницы.
На сайте не сказано, что под «немецкой стороной» подразумевается Евангелическая церковная община города Вассенберга в Германии, но это умолчание можно счесть забавным проявлением христианской скромности жертвователей. А вот упомянутый на сайте «Договор о кооперации», который подразумевал финансирование отделения до 2018 года как минимум, уже не работает.
– Договор заключался с городом, а больница была передана области, – сказал «Милосердию.ru» заведующий отделением Сергей Шейнин. – Немецкие товарищи ходили беседовать в нашу областную администрацию, им все популярно объяснили, и они согласились. Вопрос фактически решен. За отделение есть смысл бороться, только если оно сохранится в прежней структуре больницы, которая также ликвидируется. В соцзащите мы себя не видим: там только кормление, одевание, прогулки, а у нас еще и лечение.
Псковская городская больница №2 состоит из двух комплексов на разных улицах. Ту часть, что на улице Кузнецкой, где и находится «Теплый кров», сокращают. Та часть, что на улице Красноармейской, – инфекционный корпус – переходит взрослой городской больнице. Что будет в здании на Кузнецкой, пока неизвестно.
– Люди, которые поднимают шум, хотят хорошего, но это бесполезно, наше отделение уже нельзя сохранить, – машет рукой Сергей Шейнин. – Выделяли деньги, нам хватало, а теперь все. Сколько стоит наша койка в месяц на одного ребенка – я не знаю, спросите экономистов. Сейчас мы имеем распоряжение главврача не принимать новых детей, и уже отказали троим, которых надо было бы взять. Осталось на сегодня 12 малышей: некоторых уже вернули в семьи, в которые из них, была бы ситуация нормальной, я бы не отдал детей еще два-три месяца. Среди оставшихся 12-ти лишены родительских прав родители троих детей. Видимо, именно им не миновать дома ребенка в Печорах.
Заведующий «Теплого крова» не верит, что выделение нового здания или преобразование отделение в филиал областной больницы или дома ребенка может решить проблему. В областной больнице, по его словам, заинтересованы не в сохранении уникального опыта, а в том, чтобы заткнуть дыры штатного расписания освободившимися медицинскими кадрами. Педагогический коллектив никого не интересует, также без работы остается и сам заведующий Сергей Шейнин. Ехать вслед за детьми в Печорский дом ребенка он также не готов – так что даже не выяснял, есть ли там вакансии.
Чем уникален «Теплый кров»
Алина Чернова, член общественного палаты Псковской области и создатель волонтерского движения «Отказников.нет», рассказала «Милосердию.ru», что бывала в отделении «Теплый кров» с 2007 года. Когда-то волонтеры проводили там праздники, устраивали прогулки, привозили подгузники и средства гигиены. Последние год или полтора отделению не была нужна помощь, активисты общались с персоналом по телефону.
Алина Чернова Фото: facebook.com/alina.chernova
– В регионе в принципе идет оптимизация – сокращение затрат из-за острого дефицита бюджета, – отмечает Алина Чернова. – Мое личное предположение, что в рамках этой реформы решено ликвидировать отделение «Теплый кров». Однако лишь формально «Теплый кров» – это отделение городской больницы. Он совмещает функции и больницы, и дома ребенка, где дети воспитываются, где с ними гуляют, играют, учат новым навыкам. Органы опеки часто определяли детей в семьи прямо из «Теплого крова», минуя этап переезда в дом ребенка и новый стресс. К каждому подходили индивидуально. Например, была девочка с серьезными патологиями зрения – в итоге она уехала в специализированный дом ребенка в Московскую область, потому что в Псковском областном доме ребенка в Печорах условия для нее не адаптированы.
По словам Алины Черновой, в Печорском доме ребенка неплохо, там «нет системных проблем», которые заставляли бы волонтеров поднимать шум. Они сотрудничают с учреждением в Печорах и хвалят его главврача Наталью Вишневскую. Проблема не в Печорах.
Фото: facebook.com/alina.chernova
– Родители многих детей в «Теплом крове» не лишены своих прав, и с ними ведется работа, чтобы они навещали малышей, участвовали в их воспитании, чтобы дети не стали сиротами и вернулись домой. В Печорах, во-первых, режимное учреждение, где может быть карантин или не будет возможности вывести своего ребенка на прогулку. Во-вторых, на 50 км дороги до Печор надо найти время и деньги, что может стать дополнительным препятствием, особенно для семей, где и без того есть проблемы, – уверена Алина Чернова.
– Конечно, у нас нет свободного входа с улицы для всех подряд, – уточняет заведующий отделением Сергей Шейнин. – Детей навещают родители, бабушки, другие родственники с разрешения органов опеки. Все общаются с детьми, в хорошую погоду гуляют с детьми. Кого навещают раз в неделю, а кого и каждый день. За 50 км никто из них никогда не поедет. Самое печальное – что все происходит без учета интересов детей. Если бы те, кто принимает решения, увидели разницу между тем, какими запуганными и подавленными дети к нам поступают, и какими становятся месяцев через шесть!
В Псковской области много работают над семейным устройством детей, оставшихся без попечения родителей. Установлены выплаты усыновителям – 500 тысяч за несколько лет, хорошо оплачиваются приемные семьи. Сейчас усыновители, по сведениям волонтеров, – это в основном свои же псковичи, или, по крайней мере, россияне. Губернатор области Андрей Турчак ставит задачу к 2016 году ликвидировать сиротство.
Вся эта «позитивная динамика» появилась в отчетах уже после того, как единственный в области дом ребенка в Печорах примелькался журналистам. Именно отсюда были усыновлены за рубеж Максим Кузьмин, погибший в США 21 января 2013 года, и полуторагодовалый Дима Яковлев – тот самый, чьим именем назван запрет американского усыновления. Он погиб 8 июля 2008 года, забытый на стоянке в жару в машине своего приемного отца.
Уникальный опыт: похоронить нельзя сохранить
Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская отметила, что экспериментальные учреждения для сирот, подобные «Теплому крову», возникали в России уже в 1990-е годы как альтернатива казенщине российских сиротских учреждений. Можно сказать, это был протест против совершенно не сосредоточенной на интересах ребенка, травматичной для его дальнейшей судьбы казарменной системы детских домов.
– Однако все эти проекты, несмотря на доказанную эффективность их работы и доброжелательность к ребенку, государство сначала не замечало, а потом перемололо. У нас не подхватывают и не тиражируют, а упорно игнорируют эффективные технологии, возникающие на нашей же территории, и упорно идут по пути одинаковых громоздких систем, – сокрушается Елена Альшанская.
На базе отработанных технологий и коллектива сотрудников «Теплого крова», по мнению Елены Альшанской, нужно создать либо новый дом ребенка в Пскове, либо преобразовать дом ребенка в Печорах. Это учреждение не должно быть отделением в больнице с ее режимом, это может быть приют в системе министерства соцзащиты. Нужно сохранить не только массаж и прогулки, но и работу с семьей. У каждого ребенка должен быть личный «ухаживающий» взрослый.
– Если мы сейчас похороним этот опыт в рамках «оптимизации», то через годы будем заново его изобретать, привлекая НИИ к разработке бессмысленных концепций, выделяя гранты и господдержку, – сказала Елена Альшанская.
Если в Печорском доме ребенка сейчас 40 детей, а в Пскове в «Теплом крове» находилось до 20, и потребность на этом исчерпывалась, то получается, что в области нужно всего порядка 60 мест для детей, временно или насовсем оставшихся без попечения родителей. При этом Елена Альшанская уверена, что детское учреждение не должно быть рассчитано более чем на 12 человек, максимум – на 20. Если оно больше, оно по определению не будет хорошим.
Итак, нужно создать как минимум таких учреждений в разных городах Псковской области, чтобы родственникам детей не нужно было далеко ездить на электричках за деньги, которых у них нет, отпрашиваясь с работы. В идеале эти учреждения должны быть не режимными домами ребенка (хозяйством Минздрава), а социально-реабилитационными центрами для несовершеннолетних (владением Соцзащиты).
Детям не место в больничных палатах
Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская, с одной стороны, призвала сохранять и тиражировать уникальный опыт «Теплого крова», с другой стороны – позаботиться, чтобы дети-отказники не попадали в больницы без медицинских причин.
Елена Альшанская Фото с сайта kommersant.ru
– Нынешний статус отделения «Теплый кров» совершенно непонятен: оно существует в составе больницы, но ведет не только медицинскую работу. Педагогическая работа и работа с кровной семьей – нужные задачи, но они не должны быть закреплены за больницами. Заведующий отделением больницы не может быть опекуном для детей-сирот, а вопросами семейного устройства может заниматься только опекун (главврач дома ребенка). Никакой другой единицы для детей-сирот в номенклатуре Минздрава, чем дом ребенка, не существует. Удивительно, как это учреждение просуществовало так долго в этом уникальном формате, – сказала «Милосердию.ru» Елена Альшанская.
До сентября 2015 года в России действует (но вскоре перестанет) бесчеловечный, по мнению Елены Альшанской, закон. Согласно ему любой ребенок, если его изымали из семьи, где ему было опасно находиться, или если от него отказалась в роддоме мама, или если его находили на улице – попадал первым делом в больницу. С точки зрения законотворцев, любой ребенок может быть болен и заразен, так что детские дома и дома ребенка десятилетиями не принимали малышей «с улицы». Обследование же затягивалось на месяц или два, пока не соберется весь необходимый для учреждения пакет документов.
– Этот больничный этап всегда был самым травматичным: ребенок только что родился от теплой мамы или потерял пусть неблагополучную, но родную семью, оказывается в состоянии тотального одиночества, в медицинской системе, которая не содержит никаких элементов базового ухода, внимания, воспитания, – говорит Елена Альшанская. – Больница очищена от всего человеческого и полностью медикализирована. Три раза в день медсестра приходит покормить ребенка, а все остальное время он рыдает один. И так проходит месяц, притом, что все анализы сейчас можно сделать за день. Психика и развитие ребенка чудовищно страдают – сильнее, чем за все следующие годы в доме ребенка, хотя и там, в здании на сто детей, невозможно создать нормальные условия.
Постановление правительства РФ №481 от 24 мая 2014 «О деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и об устройстве в них детей, оставшихся без попечения родителей» вступит в силу в сентябре и позволит вести найденного на улице ребенка сразу в дом ребенка или детский дом – к опекуну. Больничного этапа не должно быть в принципе, уверена президент фонда. Он не станет противозаконным, но перестанет быть обязательным. В хорошей же системе ребенка «с улицы» ведут в замещающую семью, и семья уже ведет его в обычную поликлинику к врачу, а не запирает его в стационаре ради анализов.
– Мы много лет ратовали за то, чтобы отказничков, живущих в больницах, а не лечащихся от болезни, не было вообще, и теперь, конечно, мне сложно выступить за сохранение «Теплого крова» в Псковской городской больнице. Хотя я и понимаю, что под крышей больничного отделения был фактически нормальный дом ребенка, где работают с детьми, с кровной семьей и с приемной семьей. Если бы там была только медицинская работа – не за что было бы бороться. Однако таких отделений, как «Теплый кров» в Пскове, три на всю страну, а обычно детьми в больницах занимаются крайне мало, и важно, чтобы законодательно они не закреплялись за больницами, – подводит итог Елена Альшанская.
