– Какие причины приводят к пьянству?
игумен Петр (Мещеринов), руководитель Школы молодежного служения при Патриаршем Центре духовного развития детей и молодежи Данилова монастыря г. Москвы: – В западно-европейских странах алкоголь является частью культуры. Во Франции, Италии без бокала вина не обходится ни одна трапеза; там, как правило, люди умудряются этим бокалом вина довольствоваться. У нас же многие не довольствуется бокалом вина, а пьют до тех пор, пока не упадут. У некоторых с понедельника по пятницу работа, а вечер пятницы и суббота – дни бани. Но это баня – не значит помывка. Выработалась особая культура бань, совершенно омерзительная и животная. В воскресенье человек просыхает и в понедельник приступает. И так живут годами, пока не свалит инфаркт или инсульт, когда уже и пить не могут и не пить не могут.
Когда человек отходит от соблюдения евангельских заповедей и от жизни в Церкви, то, хочет он этого или не хочет, нарушаются объективные основы жизни. Насколько человек отступает от них, настолько он подвергается действию зла и безнравственности.
На современной ситуации сказывается катастрофическое положение с семейной жизнью в нашей стране. Люди ведь воспитываются в семьях. Если семья неправильно устроена, дети растут без внимания, без любви. Всем известны эти картины. Родители целый день работают, а ребенок неизвестно что делает. Вечером начинаются взаимные упреки, муж выпивает бутылку водки с ходу, жена скандалит, вся в пеленках или в приготовлении бульона, ребенок крутится под ногами, что-то требует, ему говорят: «Мы на работе, мы для тебя деньги зарабатываем». В таких семьях прежде всего отсутствует любовь. А если и присутствует, то неправильно понимается. Потому что когда родители считают, что они ребенка любят, а на самом деле, допустим, потакают его страстям, это не любовь. Все упирается в то, что у пьющего человека потерян критерий правильности жизни во всех областях – в семейной, в общественной и т.д.
Л.Соломаткин. «У трактира»
– Как дерево укорено в почве, так человек – в семье, в детстве. Если почвой является любовь, то она дает развитие добрым плодам. Насилие, зло порождают страх. Так возникают и низкая самооценка, и ощущение ненужности своей жизни, и отрицание ценности жизни как таковой. Чувство значимости человеческого «я» уничтожается той средой, в которой ребенок находится. У него есть, конечно, возможность выживания в этой среде, но не развития. Вот это состояние отчуждения – от себя самого, от образа Божия, которым в человеке – порождает, с одной стороны, уродливые деформации характера, а с другой стороны – жажду по любви. И тогда осуществляется попытка найти суррогат, замену истинной любви, а эта замена может быть чем угодно.
Проблема алкоголизации среди молодежи, стоит в провинции более остро, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Наши дети живут в эпоху перемен. Это означает очень высокий уровень стресса. Десять лет назад у нас начался резкий рост алкоголизации населения и начался процесс омоложения алкоголизма, т.е стали замечать, что в поле внимания врачей-наркологов попадают дети 12-13 лет. Дети пьют не только потому, что родители такие нехорошие и не занимаются воспитанием, но еще и потому, что сами родители растеряны и находятся в состоянии дезориентации. Больше нет ограждающих систем и нравственных ценностей, детям приходиться приспосабливаться, почти самостоятельно вырабатывать какие-то новые формы поведения и решать, как справляться со сложностями, которые перед ними стоят.
Реклама здесь играет очень большую роль. Дети учатся, глядя на определенные образцы, а образцы – это наша массовая культура. Телевидение как способ снятия стресса предлагает, в первую очередь, именно алкоголь.
– Как влияет пьющий человек на семью?
ИБ: – Жить с пьющим человеком значит находиться постоянно в зоне боевых действий. Это стресс, это постоянное напряжение от того, что ты не знаешь, чего ожидать, невозможность спланировать свою жизнь. Это отсутствие каких-либо четких правил, которыми нормальные люди руководствуются при общении друг с другом, даже не проговаривая их. В семье алкоголика эти правила все время ситуативны, т.е ты выстраиваешь свое поведение в зависимости от того, какая ситуация складывается, каким пришел муж или другой пьющий человек, как он себя будет вести. Т.е это состояние безумия. И точно также, как при жизни с безумным человеком в семье, есть угроза индукции. Меняется способность анализировать ситуацию. Меняется мышление, оно подчиняется постоянно центру, который представляет пьющий человек. Т.е ты не руководствуешься тем, какие у тебя ориентиры, какие потребности у тебя, что ты чувствуешь, что ты осознаешь, а приспосабливаешься к этой ситуации. Конечно, это сказывается на общем состоянии близких людей.
иП: – Это называется созависимость. А так как сейчас почти в каждой семье есть человек, подверженный этому злу, то созависимость является массовым явлением. Вопрос осложняется тем, что человек не работает со своей проблемой созависимости, не признает ее. В таких случаях созависимый человек передает такое поведение и своим детям. Даже если ребенок растет не в семье алкоголика, а в семье, допустим, дочери алкоголика, все равно существует большой риск формирования у него созависимого поведения. Часто бывает, что мама боится, что ребенок будет пить и начинает его очень опекать. Она ведет себя именно как человек, у которого с детства воспитывается созависимый комплекс. И, в конце концов, получается так, что ее ребенок в подростковом возрасте начинает пить. В семьях с пьющими или созависимыми родителями повышенная напряженность. Дети запоминают некую модель поведения и формируюся травмированным в психическом и духовном плане. Это дети, которые страдают из-за родителей. Проблема пьянства действует на ребенка разлагающе, ребенок начинает стыдиться этого, он берет на себя ответственность за то, что происходит с родителями. Этот стыд деструктивный, не нравственный, это комплекс вины, который не дает возможности личности чувствовать свою свободу, заставляет ее вести себя по определенным рельсам – так как ведет себя его мама, например.
– Этот ребенок прежде всего нуждается в том, чтобы быть согретым любовью, доверием, но получает от окружающих людей ровно то же, что и в семье. Какова должна быть правильная реакция общества?
ИБ: – Иногда мне кажется, что в этом главная сущность проблемы, я с этим постоянно сталкиваюсь. Любую рану на теле сразу охватывает защитный слой, который эту рану оберегает, пока она не покрывается новой клеточкой. У общества очень мало подобных защитных сил, ресурсов, чтобы относиться здраво к тому, что происходит с больным человеком, не потакать, не поощрять, но и не уничтожать его, а именно исцелять! По сути это именно то, что мы называем социальной работой. У нас не хватает системности в понимания этой работы. А ведь мы все в одной лодке находимся, уберечься в одиночку, наверное, только Ною удалось, с Божьей помощью.
– Пьянство называют болезнью. Но, все-таки, слово «болезнь» не несет в себе нравственной оценки. Если у человека туберкулез, понятно, что он не несет за это ответственности. Этот человек не виноват, он несчастен, к нему необходимо относится с сочувствием и его необходимо лечить. Насколько оправдано, что именно понятие болезни применяется к алкоголикам? Виновен ли человек в своем алкоголизме или не виновен?
ИБ: – Есть в любой болезни и собственная ответственность человека за выздоровление, за те усилия, которые он прилагает к тому, чтобы справиться с проблемой. При любом заболевании человек может занять позицию паразитическую: вот я болен, я несчастен, заботьтесь обо мне.
иП: – То же самое говорит Церковь по отношению к страстям. Человек не виновен в прилоге страсти, но он виновен, если даст ему развиться, не осмысляя его как зло и не изыскивая способов борьбы. Можно сказать, что в самой страсти, которая в человеке сидит, он не виновен, страсть в силу первородного греха в нем есть. Человек виновен, когда действует по страсти, не сопротивляясь ей.
Грех – это понятие индивидуальное, мы не можем здесь обобщить на все случаи жизни. У каждого конкретного человека нужно учитывать его ситуацию в жизни, тогда только можно понять, где грех, а где наследственность, воспитание, болезнь. Мы, зачастую, не знаем предысторию недуга. Должен быть индивидуальный подход.
Есть грех как объективная вещь, как в Священном писании сказано: грех есть беззаконие, то есть то, что противоречит закону Божьему. Но есть понятие ответственности за грех. Если человек свободно и осознанно грех совершает или свободно и осознанно ему не противостоит, только тогда можно говорить о грехе в полном смысле слова. Этот грех может поддаваться врачеванию церковными средствами: покаянием, причащеним Святых Христовых Тайн.
Однако, важно отметить, что если человек при этом забрасывает другие аспекты противостояния этому недугу, другие стороны лечения, то как правило алкоголизм никуда не уходит. Люди, каясь и причащаясь, продолжают срываться и пить, даже ставят под сомнение собственную религиозную жизнь. Человек спрашивает Бога: что же происходит, ведь он кается, исповедуется, но грех его покидает. Это свидетельствует о том, что часто неправильно определяют само соотношение греха и болезни в алкоголизме. Алкоголизм — это био-социо-психо-духовное явление, значит и лечение должно быть био-социо-психо-духовное.
Вообще, с понятием греха нужно быть аккуратным. Лучше всего разбираться с грехом в самом себе, а не в других. Это сразу накладывает запрещение швыряться этим словом и объявлять общие явления греховными.
– Часто приводят такую статистику: 90% населения нашей страны пьет, количество употребляемого русским человеком на душу алкоголя в 100 раз превышает смертельную дозу и т.д. Насколько можно доверять таким цифрам?
ИБ: Вообще статистика – это штука опасная, ей надо пользоваться умело, отдавая отчет в том, что любые цифры можно истолковывать и поворачивать и в ту, и в другую сторону, в зависимости от того, что мы хотим этими цифрами доказать. Очевидно, что достоверно получить количество точное алкоголе-зависимых у нас в стране невозможно по той причине, что не все обращаются за помощью в социальные учреждения, где ведется статистика. И часть больных проходит по какой-то другой категории, лечатся от каких-то других сопутствующих заболеваний или в коммерческих учреждениях просят помощи. У меня вызывает настороженность кликушеская интерпретация цифр: да вот и нация уже погибает, и генофонд испорченный, еще немножечко и вообще России не будет. Это сильное преувеличение, у нас, как у любого народа, есть достаточный потенциал. Как бы люди не старались погубить свою природу, у них есть защитный механизм социального, психологического и, наверное, биологического плана, который не позволяет границу самоуничтожения переступить.
Определенный процент людей, страдающих алкоголизмом, был на протяжении всей истории человечества. Я думаю, что этот процент не изменился, но увеличилось население. А вот с пьянством сейчас дело хуже обстоит. И надо учитывать, что если пьяница пьет каждый день, он тоже можно считать алкоголизмом. Тут граница не очень точная. У пьяницы может развиться со временем алкоголизм. Потому что если приучать организм в течение десятилетий к этому веществу, оно уже входит в обмен веществ.
– А что вы можете сказать по поводу женского алкоголизма? Существует мнение, что он с большим трудом поддается лечению.
ИБ: – Женский алкоголизм сложнее социально. У женщины изначально выше барьер, если она его сломает, ей труднее восстанавливаться. Ожидания общества по отношению к женщине связаны с определенным обликом, поведением. И вот эти ожидания закладывают ролевое начало в жизни женщины: как женщина должна себя вести, как она может одеваться. Например, если женщина накрасится очень ярко, она переходит в другой ролевой статус. Это все очень тонкие вещи, которые женщине бывает трудно преодолеть. Часто женщина банально боятся осуждения. Ей даже легче страдать, она, в отличие от мужчины, может очень долго страдать, сама в себе. Это одиночное пьянство втихую: прийти домой, закрыться и в одиночку пить. Внешнюю социальную роль она будет держать до последнего. В результате, она утяжеляет эту болезнь.
– Какой наиболее эффективный путь для человека, который болеет недугом пьянства, алкоголизма, но осознал себя алкоголиком и решил лечиться?
иП: Сначала нужно медицинским путем очистить кровь от алкоголя. Потом пойти в группу самопомощи, где объяснят, что он алкоголик, не лучше и не хуже других, а такой же, как очень многие. Параллельно идти на исповедь, каяться, принимать участие в церковных таинствах.
ИБ: К выздоровлению приходят разными путями. Но чаще всего все начинается со встречи с человеком из группы самопомощи или со специалистом, который знает о таких группах. Когда человек осознал, что проблема есть, надо получить какую-то информацию, как эту проблему решать. Не надо сразу обращаться в какую-то конкретную программу, первый шаг – это прийти на группу. Там дадут всю информацию, там люди поделятся собственным опытом, как они выздоравливали. Можно походить по разным группам, чтобы как можно больше узнать об опыте выздоровления других людей. Считается, что первые три месяца человек должен ходить на группы каждый день. Только с группой человек выздоравливает. Можно ходить на разные группы, но каждый день. Ему интенсивно нужно погрузиться в выздоравливающую среду. Группы эти все бесплатные. На группе объяснят, как составить распорядок дня, как правильно питаться. Постепенно человек научится и какой-то личной гигиене: что ему вредно, что не вредно, что нужно делать. Для таких людей в первые же месяцы трезвости нужно избегать пикников, любых ситуаций, где возможно употребление алкоголя. А на группе эти вопросы и решаются.
– Существуют ли группы самопомощи для созависимых людей, подобные группам самопомощи для алкоголиков?
иП: – Да, называются они «алонон», то есть, группы для членов семей алкоголиков. Приходит на собрание, допустим, жена алкоголика, которая уже не знает как жить. Приходит и видит, что она не одна, у людей такие же проблемы, они выражают их такими же словами, делятся своим опытом, как нашли способ выпрыгнуть из этого. Само по себе это социальная поддержка. И потом человек начинает видеть, что все проблемы именно в самой болезни. Не в том, как спрятать от него очередную бутылку или вылить в унитаз, а совсем в другом. Это такая же болезнь как алкоголизм. Но все методики исцеления духовно ориентированы.
ИБ: – Люди созависимые так же физически страдают, как и зависимые. У них депрессии, больная сердечно-сосудистая система. Это тоже смертельно опасное заболевание. На группах самопомощи созависимые решают не проблемы своего любимого алкоголика, а свои собственные проблемы, ту деформацию, которая возникла в их личности в результате жизни с алкоголиком, воспитания в семье родителей-алкоголиков. На группах созависимости просто собираются люди, которые живут с алкоголиками. Они сами не страдают алкоголизмом, у них нет этой проблемы, но они зависят от своих алкоголиков, и они учатся свободному поведению, свободному отношению, они освобождаются от этих пут зависимости.
Созависимому человеку нужно научиться заботиться о себе, переориентировать свое внимание с алкоголика на свою собственную жизнь. Здесь у созависимых возникает вопрос: «Разве это гуманно, что он будет пить, а я заниматься своим выздоровлением?» Это та же ловушка, которая не дает остановиться алкоголикам. Когда человек приходит на группу, он начинает эти ловушки видеть. Отстранение от того, кто продолжает пить, это не значит бросать его, можно отстраниться с любовью, давая возможность другому человеку осознать свою ответственность за свое поведение. Оставить его один на один с его реальностью. Это единственная возможность помочь другому человеку получить свой собственный опыт. Не жить вашим мнением, вашей жизнью, вашей болью, вашей заботой о нем, а тоже вставать на ноги и начать выздоравливать самому. Для этого созависимому человеку надо отойти в сторону, надо заняться собой. Когда они оба, каждый в своей группе, анонимный алкоголик в группе алкоголиков, созависимый в группе для созависимых, начинают разбирать, где моя ответственность, где не моя ответственность, что я могу сделать, а что я не могу сделать. После этого у них может наладиться взаимопонимание, и возникает опять близость, подлинно личностная близость. Когда человек возвращен самому себе, он может общаться с другим человеком, вновь давать самого себя, подлинную любовь, а не суррогаты. Этот путь, как правило, вообще семейный.
Очень важно, чтобы человек, страдающий вместе с алкоголиком, понимал, что проблема его страдания в нем самом находится. Не только алкоголик причиняет ему страдания. Часто я слышу такие ответы: «Да что я буду выздоравливать, вот он перестанет пить, и вся моя семейная жизнь наладится». Этого не происходит. Более того, случаются даже страшные вещи, когда человек пытается прекратить пить, а человек, живущий рядом, ведет себя так, точно пытается вернуть его на тот же путь, потому что ему так привычно. Безусловно, это неосознанно, не со зла. Клубок алкоголизма и наркомании – это еще и клубок очень сложных семейных взаимоотношений, который в одночасье с плеча невозможно рубить. Надо найти ниточку и начать ее распутывать. Каждый должен начать распутывать, начиная с себя, тогда успех обязательно придет.
Вел беседу ЮРИЙ БЕЛАНОВСКИЙ, сотрудник Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи.
