Сын прибежал из музыкалки: «Мама, мы учили песню! Хочешь спою?»
В ночном саду прозрачно и светло
Стоит наш мирный дом,
Проходит ангел, белое крыло
Мелькает за окном…
Мария держит Сына на руках,
Иосиф греет чай…
«Что делает Иосиф?» Почему-то Иосиф, греющий чай в Вифлеемской пещере, (представился закопченный старый чайник) поразил меня в самое сердце. И я полезла в интернет. Оказалось что эта песня очень популярна, многие считали ее народной. Но автор нашелся. И вскоре у меня уже был его телефон.
Приходите песни слушать
Владимир Шишкарев не удивился моему звонку и согласился встретиться. «Приходите в Центр Димы Рогачева, – сказал он, – мы там с детками поем». И я пришла.
Владимир тащит синтезатор и тяжелую стойку-подставку по коридорам клиники. Здоровается со встречными мамами и детьми, перебрасывается парой слов. Ставит стойку на сестринском посту, на нее синтезатор, подключает микрофон.
– Детвора! Приходите песни слушать!
Из палат стекаются дети и мамы. Ирина с маленькой Ариной на руках, Диана с годовалым Федором, две сестрички Даша и Аня, Василиса в косынке, грустная темноволосая Маргарита с пластырем на шее и Вова. Вова сломал ногу, поэтому он на костылях, впрочем, это не мешает ему передвигаться быстро.
В медицинском центре цветные стены и белейший ровный пол. Все европейского уровня, это видно. Говорят, специальная машина фильтрует воздух, чтобы дети, слабенькие после операции, не подхватили инфекцию, но дети все равно в масках.
За крохой Кристиной мама везет большую машину, инфузомат, девочка получает химеотерапию, одновременно слушая песенки и пританцовывая. На сестринском посту горстка детей и мам, за окнами темно.
– Кому что спеть? Я очень быстро песни учу. Все, что я пою, я выучил по заказу.
Владимир поет песни из мультфильмов, старых и новых. Оказывается, в мультиках про «Машу и медведя» и смешариков – отличные песни, мелодичные и добрые. Я не знаю их, но знают дети. А песенкам из старых мультфильмов подпевают мамы. Ничего особенного не происходит, в коридоре больницы смешной дяденька поет детские песни. Я пришла сюда лишь для того, чтобы узнать про песню, а ту самую песню Владимир как раз не поет.
В какой-то момент замечаю, что молодой врач, проходящий мимо нас по коридору со стопкой историй болезни, подпевает, кажется, незаметно для самого себя. Подпевают и мамы и медсестры на посту.
В перерыве разговариваем детьми. На вопрос «Нужна ли музыка в больнице?» единогласно отвечают: «Нужна!» «Потому что с ней легче». «Можно отвлечься от болезни», «От добрых песен светлеет на душе».
Песню «В ночном саду» Владимир поет предпоследней. Он не очень хотел ее петь: «Слишком сложно». И оказался прав. Песня и то, о чем в ней поется, незнакома детям, отклика нет. То, о чем говориться в песне, приходится объяснять специально, от детей это далеко. Рождество – что это? Они не знают. А Новый год? Новый год – знают, еще как. Песню про Новый год встречают с радостью и подпевают. Она – последняя. Владимир прощается с детьми и собирает свой синтезатор.
Хожу да пою
Владимир Федорович Шишкарев родился с 1951 году в Москве. Выпускник РАМ им. Гнесиных. С 1989 года был музработником в РДКБ, а потом его пригласили в федеральный научно-клинический центр детской гематологии, онкологии и иммунологии им. Дмитрия Рогачева.
– Тяжело?
– Нет. Мне-то чего? Вот мамкам, да, тяжело. А мне-то чего? Хожу да пою.
Мамки такой груз на себе несут. И они это делают легко. Они не могут себе позволить загрустить. Если мамка скиснет, ребенку лечение впрок не пойдет. Они это знают.
В РДКБ меня привел отец Александр Мень. Отец Александр меня привел в РДКБ девушек провожать. Девушки ходили к детям. Кораблики рисовали, лепили, клеили. А потом я подумал: а что, если я на баяне поиграю? Начал песни играть, а детки так откликнулись. В центре Димы Рогачева мне уже синтезатор купили.
Я говорил отцу Александру: «Как этих детей привести к Богу?» Отец Александр сказал: «Они и так с Ним». И я понял, что это так
Отец Александр мою жизнь оправдал. Кем бы я без него был? Нуль без палочки! В 1983 мне было 32 года. Я тогда в клубишке работал. В сельском клубе, самодеятельность. Мне нравится на природе жить, говорить с друзьями, стихи писать. К религии я тогда уже подходил своими путями, но не с позиций нравственности. Девушек любил. Потом пришлось переучиваться, до сих пор не переучился.
К о. Александру меня одна старушка привела. А он меня увидел и говорит: «Приходите ко мне обязательно!» Я пришел. Он меня стал с собой брать. Почему-то мной убогим занялся. Поставил на клирос, я стал петь. Если бы не отец Александр, я бы к вере не пришел никогда. Сочувствовал бы, конечно, но жил бы по своим правилам. Любил всякие увеселения.
– У вас и сейчас увеселения.
– Они же другого качества. Но видите, детям говорить о Боге сложно. Разговор долгий нужен, с предысторией. Им говоришь: «Фиксики!» или «Маша и медведь» – они сразу реагируют. А Мария с младенцем – это они не знают.
Я говорил отцу Александру: «Как этих детей привести к Богу?» Отец Александр сказал: «Они и так с Ним». И я понял, что это так. Вы видели, какие это дети? Углубленные, внимательные, но не печальные, не сломленные, и улыбаются и играют. У девочки завтра операция, а она сидит, песни слушает. Я бы лежал в палате лицом к стенке, а она поет, смеется. Какая сила! Над ними смерть наклонилась, они совсем другие дети. Я пару раз подслушал их разговоры.
– О чем говорят?
– О смерти. Со взрослыми – никогда. Друг с другом только.
– Боятся?
– Я так понял, что нет. Но не получится в больнице рождественское. Я много раз пытался и все время с одинаковым неуспехом. Новый год – это они знают и с удовольствием поют. А чтобы про Рождество, про молитву, для этого надо разговориться.
– Но все-таки, вы большое дело делаете. И столько лет уже…
– Да бросьте вы. Я благодаря этому выживаю. Если бы не это, сейчас бы сам в больнице лежал давно. Болезней хватает, доктор говорит, что операция нужна, а я не хочу. Я ничего особенного не делаю. Просто держусь за это, как за жизнь.
– А в чем секрет? Искренность?
– Надо хорошо петь, качественно, профессионально. Иначе никто не будет слушать. Нельзя халтурить. Дети халтуры не выносят. Они убийственные критики. Малейшая фальшь – и все, они ушли.
Секреты? С детьми надо познакомиться, знать всех по именам. Во-вторых – надо их любить. И все само получится.
Пять дней в неделю Владимир в центре Димы Рогачева ходит по отделениям со своим синтезатором, каждый день – новое отделение. Есть у него и другая работа, занимается с оркестром, в котором играют люди с синдромом Дауна. Они уже взрослые, хорошие ребята. Только им приходится повторять все по многу раз, но то, что запомнили – железно.
Ангел – белое крыло
– Песню «В ночном саду» я так написал. В Рождество были за городом. Дети сделали Вифлеемскую звезду на лыжной палке – лампочка на батарейке. Мы с маленькой девочкой Настей собирались идти к вертепу, который был устроен в саду. Но идти – это же надо что-то петь. Но что? Надо же что-то новенькое. И мы сели, придумали мелодию, стали искать подходящие стихи. Ничего не подходит. А надо уже идти. Я говорю: «Давай слова придумывать!» Придумали слова и спели. И все!
Девочка эта сейчас уже выросла, окончила университет, стала психологом. А песня стала народной. Со всех концов она летит. Как и почему она стала такой популярной – мне непонятно. Я совершенно о ней не заботился и забыл о ней. Но она вернулась. Во-первых, все мои знакомые стали ее петь. Я уж ее и позабыл, а они напоминали. А потом оказалось, что ее все православные поют, не только в России, еще Канада с Америкой, Финляндия. Куда только люди ни приезжали – ее поют. Я не понимаю, что это такое. Не понимаю.
***
В ночном саду прозрачно и светло
Стоит наш мирный дом
Проходит ангел, белое крыло,
Мелькает за окном.
(припев)
В пещере ослик кушает овес,
В яслях лежит Христос,
Осленок носом тянется к Нему,
Звезда глядит во тьму.
Мария держит Сына на руках,
Иосиф греет чай…
Вот ангел им сказал о пастухах:
«Сейчас придут, встречай!»
В пещере ослик кушает овес,
В яслях лежит Христос,
Осленок носом тянется к Нему,
Звезда глядит во тьму.
Волхвы дары свои Ему несут,
За ними важно вслед
Верблюды длинноногие идут,
Звезда им дарит свет.
В пещере ослик кушает овес,
В яслях лежит Христос,
Осленок носом тянется к Нему,
Звезда глядит во тьму.
