Есть ли повод у общественных работников от Церкви и НКО обходить друг друга стороной? В конце концов, найдется ли хоть одна общественная организация, полностью изолированная от религии? Мы решили обратиться и к тем, и к другим с вопросом, что же такое эффективное сотрудничество?
В феврале 2011 года Архиерейский Собор принял Основы социального служения в Русской православной церкви. Это значит, что теперь священнослужители имеют на руках рекомендации, как грамотно строить социальную работу на своем приходе или благочинии, и что эта работа переводится Церковью из разряда случайности в разряд необходимости. Значительными событиями на ниве социального служения был отмечен и прошедший, 2010-й год. 23 декабря 2009 года на епархиальном собрание духовенства Московской епархии Святейший Патриарх Кирилл впервые сказал о необходимости появления социальных работников на приходах. А в постановлении епархиального совета г. Москвы от 22 декабря 2010 года признал актуальным и успешным опыт учреждения на приходах должности штатного сотрудника, ответственного за церковную социальную работу. В 2010 году состоялся первый съезд социальных работников из различных епархий. Подписан новый закон, обещающий государственную поддержку социально ориентированным некоммерческим организациям, в число которых войдут и религиозные организации.
Правда, последнее несколько пугает организации некоммерческие, не связанные с Церковью. Их представители опасаются: вдруг предпочтение, вне зависимости от эффективности, будет отдаваться структурам, связанным с РПЦ? Получается, благотворительность и милосердие как поле для конкуренции? Как можно было бы разным общественникам дружно работать на этом поле и взращивать прекрасные плоды?
Казалось бы, эти два слова трудно примерить к порывам души одних и к бедам других, и уж тем более к духовной стороне дел благотворительности. Но чтобы доброе дело, как модно говорить сейчас, «работало», приходится задуматься – о последствиях добра, о причинах бед и о духовной стороне вопроса.
Вера – не гарантия лучшей жизни и даже перемен в человеке, но порой только она может заставить его измениться. Председатель Общественного Совета при ФСИН России, президент Фонда помощи заключенным Мария Каннабих, заверяет, что чаще всего обращение человека к вере становится залогом того, что второй раз он не пойдет на преступление. Деятельность фонда, работающего с женскими и детскими колониями, заключается не только в улучшении условий для заключенных, но и в реабилитации – социальной и духовной. Почти во всех подопечных у фонда колониях есть храмы или молельные комнаты, часто в них служат и сами заключенные.
Результат, разумеется, зависит от людей, говорит Мария Каннабих: «Если в администрации колонии работают верующие или просто неравнодушные люди, то тогда и начальник колонии идет во главе крестного хода, если нет, то иногда приходится и убеждать пойти нам навстречу. На самом деле, обольщаться пока не стоит: община тюремного храма, как правило, составляет 5% от всех отбывающих наказание, это 20 – 30 человек. По праздникам, конечно, приходят и 50, и 70, но это все равно немного. Для этих немногочисленных людей время наказания становится временем переосмысления своей жизни и моментом прихода к Богу. Именно у них и получается построить свою жизнь после тюрьмы, они не попадают за решетку снова».
От людей – значит, и от священников, которых, разумеется, так не хватает. «К сожалению, тюремное капелланство у нас в стране только начинает развиваться – и то лишь пока в колониях для несовершеннолетних, – говорит Мария Каннабих. – В остальных случаях мы не можем требовать от перегруженного священника многого: если пришел раз в неделю, и то хорошо. Есть примеры удивительного служения, когда батюшка идет километры по грязи и холоду, несет на себе сумку, полную яблок, печенья или ранней зелени. Был один священник, которого, к сожалению, уже нет в живых, он ходил в Можайскую колонию – часами разговаривал с женщинами, и после каждой такой исповеди плакал. Конечно, мне хотелось бы, чтобы священнослужители уделяли этим людям больше внимания – понятно, что это не всегда получается».
Помимо этого, в фонде призывают и простых людей участвовать в жизни заключенных. «У нас такое бывает, например, по праздникам церковные хоры часто устраивают концерты, но чем больше такого внимания, тем лучше», – заключает Мария.
Миссионерство в посылке
Председатель благотворительного фонда «Русская береза», оказывающего помощь неимущим семьям из глубинки России, Оксана Гарнаева в своей работе также не разделяет материального и духовного. Открывая посылки из фонда, ее подопечные находят там не только продукты, вещи или игрушки, но и православную литературу и иконы. Очень часто именно это помогает одиноким мамам или нерадивым папам переосмыслить свою жизнь и понять, в чем корень их неблагополучия. И так же, как Мария Каннабих, Оксана Гарнаева мечтает о том, чтобы в этой работе принимали участие и православные приходы. Это уже происходит, благодаря газете фонда, которая распространяется в более, чем 150 храмах Москвы и Московской области.
«Некоторые московские и подмосковные православные приходы уже взяли на себя миссию заботиться о наших подопечных, – говорит Оксана Михайловна. – Люди теперь не спонтанно приносят в храмы ненужную одежду, а отдают вещи и продукты социальному работнику при храме, который уже отправляет посылки напрямую нашим бедным семьям. Очень важно, что прихожане ведут с нашими подопечными переписку, поддерживают их не только материально, но и морально, рассказывая им о вере, о Боге. Хотелось бы, чтобы эти связи – человеческие, между людьми из столицы и из провинции, между богатыми и бедными, между верующими и невоцерковленными стали еще прочнее. И вы знаете, я верю, что это способ объединиться и возродить нашу страну».
В идеале, говорит Оксана Михайловна, было бы хорошо устроить все так, чтобы фонд помогал отдаленным провинциальным приходам, а приход, в свою очередь, брал бы на себя заботу о нуждающихся. Таким образом, через эту помощь осуществлялось бы миссионерское и катехизаторское служение.
Заповеди плюс опыт
Именно такой работы, когда благодаря грамотной помощи люди приходят к Богу, иногда не хватает в нашей Церкви сегодня, уверен известный общественник, председатель фонда помощи детям-сиротам «Равновесие», выпускник детского дома, Александр Гезалов. Социальный работник должен уметь говорить на одном языке с чиновником и должен уметь работать «в поле», а не сидеть в храме, в ожидании вещей, говорит Александр: «Тогда и восприятие церковных организаций будет совсем другое: чиновники, бизнесмены, общественники будут понимать, что перед ними – равный по знаниям и умениям человек».
В свою очередь, именно у церковных организаций, по мнению Гезалова, есть огромный потенциал для активного социального служения – бескорыстие: «Деятельность многих светских организаций не всегда совпадает с десятью заповедями. В церковной организации же по определению нет желания заработать, сделать себе пиар. Церкви не пристало работать по принципу «тут могу, а тут не могу». Разовые сборы помощи – это, безусловно, хорошо, но не нужно останавливаться только на «теплых ножках» или «подарках от Снегурочки».
Гезалов выступает за «умную благотворительность», когда социальная деятельность должна не только давать, но и менять – человека и его жизнь: «Как раз у Церкви с ее пониманием человека как личности, которая стремится к изменению – покаянию, есть все возможности построить правильное социальное служение. Тогда и атеист придет и станет помогать. Не надо Церкви бояться светских организаций, наоборот, мне кажется, можно и нужно воспользоваться их опытом, а взамен получить прекрасную почву для миссионерства».
Свято место пусто не бывает
Показательным в таком смысле приходом является приход храма святого великомученика и целителя Пантелеимона в городе Жуковский Московской области. Настоятель храма, протоиерей Николай Струков порой берет на себя задачи, которые должны были бы выполнять различные департаменты администрации города. К примеру, отдел социальной защиты нередко обращается к настоятелю со списком людей, которым нужно оказать гуманитарную помощь или выделить сиделку. А сам отец Николай, в свою очередь, устраивает городское совещание с участием властей и общественности на тему борьбы с наркотиками.
Но на эти несвойственные церковному приходу обязанности и труды священник не сетует: оказать помощь любому человеку, независимо от степени его воцерковленности и даже вероисповедания – значит приблизиться ко Христу и дать этому человеку такую же возможность. На приходе есть медпункт, где совершенно безвозмездно всех – не только прихожан – принимают первоклассные врачи, открыта благотворительная трапезная, работает сестричество, происходит раздача необходимых вещей, строится богадельня. Храм опекает детскую школу-интернат и центр для реабилитации инвалидов. Есть группы самопомощи для алкозависимых людей и их близких. Методика работы, кстати, взята у светских организаций, но, если можно так сказать, «оправославлена». «Если этого всего не будем делать мы, будут делать другие – протестанты или сектанты, притом за плату», – шутит отец Николай. Но в шутке всегда есть доля правды: помогающий всем жителям города приход у отца Николая –многолюдный и многонациональный.
Притом, социальное служение в храме – это не удел двух–трех штатных работников. Каждый прихожанин имеет возможность поделиться с другим или потрудиться для другого. Организуя такую богатую социальную работу, отец Николай придерживается мнения – устраивается не только жизнь тех, кто приходит за помощью, но и тех, кто помогает: «Бывает, наши прихожане чувствуют себя потерянными в жизни. А тут предложишь им что-то делать на приходе, а им, оказывается, менно этого и не хватало – чувствовать себя нужными».
Не послушание, но сочувствие
Но есть случаи, когда о том, что чувствуют волонтеры, думать не совсем уместно. Как, например, в случаях с тяжелобольными детьми – они все-таки важнее. Сотрудничество Церкви и благотворительного фонда «Подари жизнь» длится уже 6 лет. «Самая первая акция была информационной – во многих московских храмах фонд разместил свои объявления, по которым пришло огромное число доноров и жертвователей, – рассказывает Владимир Хромов, член правления фонда. – Чуть позже в Храме Христа Спасителя стали помогать детям, проходящим лечение в НПЦ медпомощи Солнцево: покупать пеленки, перчатки, расходные материалы, маски, халаты, бахилы, лекарства – эта помощь продолжается до сих пор. Фонд сотрудничает с православным сестричеством при 1-й Градской больнице: обмениваемся опытом в рамках регулярных встреч, семинаров. Это особенно актуально сейчас, когда совместно с владыкой Пантелеимоном, главой Синодального отдела по благотворительности и социальному служению РПЦ, мы создаем православное сестричество при НПЦ».
Несмотря на то, что «Подари жизнь», как, впрочем, и любой другой благотворительной организации, требуются волонтеры для работы с детьми, фонд не спешит с их поиском по общинам храмов – всех конфессий. «Мы достаточно известный фонд и в пропаганде среди верующих нет необходимости – люди и так знают, что мы есть и как можно помочь нашим детям, – говорит руководитель пресс-службы фонда Елена Мулярова. – Если человек не приходит к нам, причина не в том, что он о нас не знает, а в чем-то другом. В нем самом. Посещать больных детей – это сложно, и мы сами подходим к выбору волонтеров очень ответственно. Нам нужно осознанное решение человека, а не эмоциональный порыв, когда человек просто идет вслед за остальными прихожанами. В таких случаях дело обычно заканчивается после первого визита».
Не менее сложная задача у приходящего и к детям, и особенно к их родителям, священнослужителя. Как правило, это дежурные священники при больницах, но у фонда есть и свои знакомые батюшки. Однако в общении с родителями больных детей есть свои тонкости, даже грань, которую, как считает Елена Мулярова, переступать нельзя: «Все, что касается Церкви, хорошо, если это не противоречит лечению ребенка и настрою всей семьи. С одной стороны, не нужно давать родителям ложную надежду: не всем, кто просит, дается – дети умирают. Кроме того, священники не должны в это тяжелое для родителей время говорить им, что ребенок болеет по причине их грехов. Уверяю, родители больного ребенка и так передумывают все на свете, постоянно копаются в своей жизни, винят себя во всем на свете – и в такие минуты наносить им еще один удар – жестоко».
Если не получается
А где-то слов священника ждут, ждут, но… банальная занятость. «Все московские священники очень перегружены, мне даже неудобно просить кого-то приехать и пообщаться с нашими подопечными, да и вряд ли они получат благословение на это при такой загрузке, – сетует руководитель движения «Курский вокзал. Бездомные дети» Рустам Исламгулов. – За все время существования нашей организации к нам приезжали несколько батюшек, но никто из них не смог ездить постоянно. А прийти в храм наши бездомные могут только после мытья на санпропускниках, которых в столице всего четыре. Но помощь священника им очень нужна: кого-то просто поддержать, утешить, объяснить, почему это случилось с ним, кому-то сказать, настоять, что нужно ехать домой. Ведь очень часто бывает, что те, кто приехали из других городов и оказались на улице, имеют возможность уехать домой, но не уезжают: как же, они же прибыли в Москву на заработки, из дома уходили королями, а домой вернутся ни с чем. Гордость мешает – не понимают, что родные примут их в любом виде, лишь бы были живы. И разубедить в этом, подбирая правильные слова, может только батюшка».
Пока постоянной «дружбы» с каким-то одним священником не случается, подопечные движения обращаются к вере через тех, кто им помогает. Все волонтеры «Курского вокзала», как правило, православные люди. Наверное, потому, что без веры и православного миропонимания помогать бездомным, практически отсеченным от общества людям, очень сложно. В то же время добровольцы ни в коем случае не проповедуют – их задача накормить, одеть, дать разумный совет, и, главное, – помочь покинуть улицу, помочь уехать домой, то есть изменить что-то у человека и в человеке.
Можно было бы закончить банальной сентенцией вроде «Церкви многое под силу», или даже «многое под силу только Церкви». Но «кому дано много, много и потребуется» – и это тоже к Церкви в ее доброделании, ко всем нам, верующим и периодически вспоминающим о том, что «вера без дел мертва есть».
Дарья ДЕНИСОВА
