В музее Москвы продолжает работать выставка детского рисунка «Нарисуй мне барашка», организованная фондом «Подари жизнь».
Космическая тема
Мы пошли на выставку вместе с психологом Александром Кудрявицким, чтобы яснее понять, для чего нужны краски и бумага маленькому пациенту больницы, и что могут рассказать нам рисунки детей.
Первое же впечатление от работ детей – они светлые, яркие, жизнелюбивые. Причем работали ребята в самой разной технике. Это и рисунки красками на бумаге, и рисунки на стекле – витражная техника, и коллажи, и мозаика, и даже интерактивные проекты. Есть фотографии: детям предложили сделать макросъемку, снять любые предметы крупным планом, – и надо сказать, результат просто ошеломительный, работы получились очень интересными и даже профессиональными.
В залах выставки
Есть и поделки – это БараШНЯ, башенка из разукрашенных коробок. Возле барашни размещен пояснительный текст: «У каждого ребенка непременно есть своя коробка с Барашком. Обыкновенная коробка, в которой живет кто-то очень милый, созданный детским воображением. Где-то в детском космосе летает башня из таких коробок с «Барашками». Если у тебя есть воображение и фантазия – ты без труда «увидишь», кто живет в каждой коробочке».
Под работами – портреты авторов. Самым юным участникам выставки – 2 года, а есть и 15-летние художники. «Соня – подвижная и спортивная, и каких только увлечений у нее нет! Она обожает собак и лошадей, серьезно занимается современными танцами, любит попрыгать на батуте и погонять на велосипеде и роликах», «Леша много рисует, собирает «Лего», пишет стихи. Дважды побеждал в Играх Победителей в соревнованиях по плаванию, а в будущем хочет участвовать в Паралимпийских играх», «Катя – общая любимица в отделении, самая общительная, везде успевающая. Она обожает творчество, плетет фенечки, рисует, вышивает, поет», «Пока Вова был в больнице, у него родилась сестренка, которую он сразу полюбил. Теперь он постоянно рассказывает про нее и даже рисует» – о каждом авторе мы можем узнать его маленькую историю. Но некоторые фотографии маленьких художников – уже в траурных рамках.
Мы рассматриваем детские рисунки вместе с Александром Кудрявицким, психологом фонда «Подари жизнь». В 2004-2012 годах Александр работал психологом в РДКБ и ФНКЦ.
– Александр, сегодня мы увидели рисунки детей, лежащих в больницах. Но по этим рисункам не видно, что дети больны – хотя болезни у многих серьезные.
– Да, это жизнеугрожающие болезни. Мы с вами заметили, что некоторые подписи – в черных рамках, этих авторов уже нет в живых. Болезнь совсем необязательно должна как-то отражаться в рисунке. Я тоже обратил внимание, что рисунки очень яркие, эмоциональные.
Нужно понимать саму ситуацию. Это большой проект фонда. К детям приходили волонтеры с какими-то своими идеями, желанием помогать, где-то заметно, что ребенок рисовал не один. То есть это не совсем свободное выражение себя, на основе чего психологи иногда могут делать предположения о состоянии ребенка. Дети, которые очень сильно больны, рисовали барашков, животных, пейзажи и так далее – то есть самое разное. И это ценно.
Вообще здорово, когда кто-то вносит в больницу драйв. Потому что там ужасно скучно. Не сомневаюсь, что у некоторых детей, когда они рисовали, было не очень хорошее самочувствие. Вот в этом ценность волонтерского движения, которое несет радость детям.
Я помню, во времена моей работы в больнице я как-то зашел в палату, и там два подростка, уже таких здоровых, вытянувшихся парня, сидят друг напротив друга на кроватях и вышивают. Я был удивлен. А они довольно мрачно сказали: «А что тут еще делать?!».
Это большая проблема лечения в клиниках, где ребята лежат месяцами. Это проблема скуки, проблема одиночества. И когда кто-то приходит к ним, и начинается такая общая массовая движуха, энергичная работа, это здорово. Поэтому я, скорее, увидел в этих рисунках эту энергию, движение, драйв, а не болезнь.
Витражи
– Для детей это было отдушиной, отвлечением от своих проблем?
– Думаю, да, и это хорошо. В этом и есть профессионализм волонтеров: детей не пытаются психологически лечить. Среди психологов, которые работают в этой области, действительно есть странные, с моей точки зрения, убеждения, что дети, к примеру, любят рисовать рак. И специалисты даже стимулируют это, создавая какие-то специальные игрушки, в виде животного-рака. Наши же волонтеры никого не лечат. Это просто творчество, попытка играть в самом высоком смысле слова.
– А вообще такой способ «лечения» или «отвлечения» – играть в свою болезнь, рисовать свою болезнь – это помогает человеку? Не загоняет его еще больше в переживания, внутрь его болезни?
– Думаю, что теоретически бывает по-разному. Во всяком случае, я категорически против какой-то стимуляции таких действий. Вот если ребенок хочет нарисовать свою болезнь или проиграть эту ситуацию – тогда да. Когда я работал психологом в больнице, мы иногда пытались с ребенком и его мамой прорисовать болезнь. Это не научное знание, это имеет практический смысл: чтобы у ребенка и родителей была четкая картина того, чем он болеет, и что вообще происходит. Рисуя, мы изучаем, что это такое: есть клетки полезные, есть вредные, а бывают еще такие клевые чуваки – активные элементы химиотерапии.
Почему я все время сижу под капельницей? Почему нет волос, бровей? Почему нельзя чистить зубы? Когда ребенок немножко это понимает, у него формируется представление о происходящем, это здорово. Я всегда радовался, когда через какое-то время я приходил к этому ребенку – а он уже рисует это сам, или с мамой, или дорисовывает какие-то свои каракули на нашем листе. А когда потом выясняется, что он меньше боится медсестер, или манипуляций, – я понимал, что мое дело сделано.
Загадочные существа тоже есть в рисунках ребят
Домик – лабиринт
Если ребенок рисует капельницу или еще что-то связанное с процессом лечения, значит, ему уже не так страшно – потому что очень страшное человек нарисовать не может. Это важный момент – значит, ребенок уже немножко на нашей стороне: приходит момент, когда уже не «приходят плохие и злые и делают больно», а есть понимание, зачем и почему это нужно. Но здесь, на выставке, мы видим совсем другое рисование, и оно тоже очень ценно.
Так же, как рисунок, помогает и игра. Скажем, я прихожу к ребенку, ребенок берет у меня понарошку анализ крови, потом смотрит в игрушечный микроскоп и сообщает мне диагноз. Как вы думаете, что он мне говорит? Что я здоров? Нет. Он сообщает, что у меня лейкоз. Теперь он доктор, а я пациент. Такая игра – хороший признак. Это способ психической переработки ситуации.
– То есть нарисовать болезнь – это как «проговорить ситуацию», только на листе бумаги с красками?
– Да, речь в этом всегда идет о какой-то практической пользе.
Но то, что мы видим сегодня на выставке, – это другое. Тревожных моментов в этих рисунках не видно. Вообще, чтобы рисунок имел потайной смысл, он должен быть создан в особой ситуации. Я вообще не поклонник анализа рисунка в качестве диагностики. Ведь и так понятно, что ребенку тяжело, и что это вообще одна из самых тяжелых жизненных ситуаций. В нашей ситуации нужно помнить, что этот позитив в рисунках не взялся сам по себе – этот заряд энергии привнесли волонтеры, которые работали с детьми.
Готовя эти чудесные работы для выставки, их маленькие авторы смогли быть абсолютными детьми. Ребенок всегда остается ребенком, и тут они хотя бы ненадолго забывают, что они пациенты.
У каждого есть коробочка со своим барашком
– А как же психосоматика? Все же есть мнение, что болезни сильно связаны с нашей психикой, и не может ли помочь творчество – в данном случае, живопись – бороться с проблемой?
– Психологические факторы в развитии болезни или в лечении болезни отнюдь не доказаны. Задача вылечить при помощи рисунка, с моей точки зрения, в корне неправильная, ложная. Рисование – это способ не лечения, а способ отвлечься. Я бы еще сказал – способ расти. Все дети, кто участвовал в этом проекте, много чему научились. Мы видели тут много разных техник, и даже очень непростых, например, рисунок на стекле.
Кроме того, есть наработка и коммуникативных навыков. Ведь нужно помнить, что лежат в федеральных клиниках немосквичи – а дети, скажем, из Тюмени или Нарьян-Мара. Они оторваны от друзей и близких. С мамой, да, но и с мамой 24 часа в сутки – тоже тяжело. И рисование – это способ и отвлечься, и общаться с другими людьми.
Один из многочисленных портретов Маленького Принца
Почему мы еще заметили столь яркий позитив в рисунках? Потому что рак – это, как выразилась одна моя знакомая, бандит, который приходит к тебе в дом. Главные борцы с этим бандитизмом – врачи. Но в нашей общей жизненной ситуации часто бывает, что заболевший человек часто ощущает себя жертвой этого бандита, лежащей посреди улицы, – мимо идут равнодушные прохожие и никто даже не остановится, не поможет. Даже если ребенок лежит в ФНКЦ, что уже очень здорово, – ощущение брошенности и одиночества не покидает маленького человека и там. Вот почему важно дать ему творить.
– А не получится ли так, что сейчас дети рисовали и испытывали душевный подъем, а вот сейчас работа волонтеров с ними закончилась, и они почувствуют снова одиночество – возможно, еще большее? Наверное, такую работу нужно вести с ними постоянно, подпитывая их положительный настрой?
– Я не считаю такой подход – создавать нескончаемую радость – правильным. Я боюсь иллюзорных картин. Все мы знаем, что все когда-то заканчивается. Барашков нарисовали – потом будет что-то другое. Творчество ребят, их действия и как результат – рисунки – это не искусственно, это настоящая жизнь. Но кончается Новый Год, или «день рождения только раз в году», – это все известная детская проблема. Нужно просто быть к этому готовым. Надо ли для тяжелобольного ребенка, который может и уйти, делать некое подобие рая? Я думаю, нет. Во-первых, искусственная радость может вызвать тревогу. Во-вторых, мы в таком варианте не даем ребенку каким-то своим способом справляться с ситуацией.
Но если мы можем сделать хоть что-то – это очень хорошо. Тем более что вполне возможно, что этим проектом для ребят творчество не закончилось – они будут рисовать и дальше, рисовать для себя.
«Подари жизнь» стал героем одной из картин
– Тогда имеет ли смысл анализировать эти работы? Просто радость. Просто драйв. Вполне понятное высказывание
–Когда мы смотрим на картину – неважно, нарисовал ли ее ребенок или Ван Гог, – происходит наша встреча с произведением искусства. Люди ищут в искусстве некий психологический подтекст – что двигало автором? Возможно, это более чем сомнительный подход. И в том числе он неадекватен здесь, в данной ситуации. В этих рисунках мы видим не болезнь, а видим барашков, слава богу.
Родные пейзажи — одна из тем выставки
– Я слышала, как посетители делились впечатлениями о выставке. Мальчики-подростки с сомнением говорили своим родителям: «Не видно, что эти дети больны. Непонятно, что это рисовали больные дети».
– Да, у меня такое же ощущение. Не стоит искать в этих рисунках чего-то негативного или тревожного. Это просто рисунки детей. Бродский не зря замечал, что читатель – или зритель в нашем случае – всегда вступает в некие отношения с автором. Но поиск в картине некоего тайного смысла не всегда оправдан. Психологическую травму в рисунке можно увидеть только тогда, если ребенок рисует просто так, либо в ситуации специального психологическом исследования. Но цель нынешнего проекта фонда «Подари жизнь» совершенно иная.
Просто каждому ребенку дали возможность рассказать о себе – не о своей болезни, а о себе. У каждого – свой собственный барашек, не все же время ему сидеть в коробке.
