2 декабря в Москве начался первый национальный конгресс по социальной психиатрии. Его тема – «Психическое здоровье и безопасность в обществе» – не может не волновать как специалистов, так и каждого из нас: случаи агрессии и жестокости, суициды, преступления против личности, межнациональные и межэтнические конфликты – все это свидетельства психологического неблагополучия общества. Особенно сложна психологическая обстановка в регионах, где продолжаются вооруженные конфликты. В этом убедилась группа врачей, которую накануне конгресса направил в Чеченскую Республику межрегиональный благотворительный фонд «Гарантия». Среди них была и врач отделения неотложной психиатрической и психологической помощи при чрезвычайных ситуациях НИИ социальной и судебной психиатрии им. Сербского, кандидат медицинских наук Дина ДЕМОНОВА, которая рассказала о поездке обозревателю «Известий» Татьяне БАТЕНЕВОЙ.
Известия: Вам, как профессиональному психиатру и уроженке Грозного, наверное, было сразу видно, как изменилась там психологическая обстановка за последние годы?
Демонова: Да, это совершенно другой город. Не только потому, что разрушены все знакомые с детства улицы, площади, памятные места. Десять-двенадцать лет назад очень сильны были националистические настроения, звучала исключительно чеченская речь, почти все женщины носили платки, русским могли прямо в лицо бросать фразы вроде «Убирайтесь отсюда!». Поколения моих предков жили в Грозном, строили его, но своего отца, ветерана войны, я буквально эвакуировала оттуда, чтобы спасти от голодной смерти: пенсию ему не платили, а денежные переводы не доходили.
Известия: Сегодня обстановка другая?
Демонова: Да, вернувшиеся в Грозный – это совершенно перестроившиеся люди, многое потерявшие, озабоченные выживанием. Звучит почти исключительно русская речь, а если говорят по-чеченски, то в присутствии нечеченцев сразу переходят на русский, женщины не носят платки…
Известия: Вы читали лекции в университете. Как показались вам тамошние студенты?
Демонова: Несмотря на тяжелые условия, молодежь замечательная, с такой жаждой знаний, такие горящие глаза – этого не увидишь в благополучных студенческих аудиториях. Задавали очень умные вопросы. Я обследовала несколько семей беженцев, живущих крайне стесненно, по восемь-десять человек в одной комнате, но и там дети старательно учатся, все сплошь отличники в школе.
Известия: А как вы оценили психическое здоровье взрослых?
Демонова: В Грозном нет человека, который не нуждался бы в помощи психотерапевта, а то и психиатра. Сплошь депрессии и тревожные расстройства, которые переходят в соматические проявления – боли в спине, в суставах. У женщин разрегулированы менструальные циклы, 40-летние выглядят как 60-летние. Нет семьи без утраты, но гибель мужчин в боевых действиях женщины скрывают, говорят: «Муж умер». У всех ощущение опасности и постоянная готовность ответить на стресс. Это видно даже на улицах, по тому, как водят автомобили – рывками, резко тормозя и срываясь с места.
Известия: Какую помощь получают больные с психическими заболеваниями?
Демонова: Психиатрическая служба в республике разрушена, есть лишь несколько врачей-психиатров, но их явно недостаточно. Поэтому я вела и прием, и обследования, выявила несколько больных, которым необходимо серьезное лечение.
Известия: Какого характера расстройства?
Демонова: Вот, к примеру, молодой человек 24 лет, бывший ваххабит, участвовал в рейде на Дагестан, попал в плен. Говорит, что обращались жестоко, пытали, трех его товарищей расстреляли, его амнистировали. У него двое детей, но в семье чужой, полная отгороженность от общества, при виде камуфляжной формы возникает паническая атака – дрожь, холодный пот, он задыхается, поднимается давление, появляется непреодолимое желание схватить оружие и убивать. Это гомицидомания – патологическое влечение к убийству.
Известия: И это не просто ненависть, а болезнь, которую можно вылечить?
Демонова: Да, это тяжелое психическое расстройство, такие состояния лечатся.
Известия: Какие еще проблемы психического здоровья вы увидели?
Демонова: У многих разрушены механизмы противодействия стрессу, которые есть у каждого человека. Это эмоционально-поведенческие стереотипы – к примеру, привычный ритм жизни. Там он разрушен, рабочий день заканчивается в 14 часов, и всю вторую половину дня заняться людям нечем – досуг не организован, пойти куда-то вечером страшно. Поэтому очень близко к сердцу принимают любую отрицательную информацию, остро реагируют на нее. Когда пропадает какой-то человек, весть об этом мгновенно разносится по округе, люди бурно ее обсуждают, все это формирует негативный психологический фон. А лишь за один месяц в Грозном пропали 34 человека – то ли арестованы, то ли украдены бандитами, никто не знает правды.
Известия: Вы полагаете, обстановку могут разрядить психологи?
Демонова: Несомненно. Надо, чтобы местные власти и врачи чаще встречались с людьми, вели беседы, разъясняли, с чем и куда нужно обращаться за помощью. Плохо влияют на психику руины на улицах – это ключевые раздражители психотравм, которые оживляют навязчивые страхи. Их надо как можно скорее убрать или прикрыть хотя бы. Продуманно надо строить работу телевидения – как можно меньше отрицательной информации. Те, у кого есть телевизор, жаловались, что по российским телеканалам сплошная криминальная хроника, убийства, ничего светлого.
Известия: А что они хотели бы увидеть?
Демонова: И дети, и взрослые просили: «Пусть покажут «Ну, погоди!»
Источник: Известия.ru
Улицы Грозного. На фото внизу – руины Храма.
