Три социальных педагога, два психолога и юрист ведут работу с потенциальными усыновителями, обратившимися в Центр семейного устройства при Марфо-Мариинской обители. Есть здесь и Школа приемных родителей, где готовы научить будущих пап и мам общаться с ребенком, рассказать обо всех ожидаемых трудностях, а также помогать усыновителям, когда ребенок уже взят в семью.
Фото диакона Андрея Радкевича
– Вокруг «технологий усыновления» все больше споров. Так все же: мы подбираем детей родителям или родителей – детям?
– Ребенок, попав к нам, уже имеет свою историю, свои травмы, ряд психологических особенностей. Отправной точкой является именно он: ведь это ему должно быть хорошо. А любая семья – это сложившийся, сбалансированный организм, система. И она должна подходить ребенку по потребностям. Например, у нас была в Свято-Димитриевском детском доме девочка, назовем ее Маша. Девочка имела инвалидность – врожденный порок ручек. Требовалась семья, которая готова воспитывать этого ребенка. Поиск шел долго. Претенденты были, но у Маши объявились кровные родственники. Мама в тюрьме, бабушка… В общем, кандидаты были не готовы иметь дело с такими родственниками. И отказались взять ребенка в семью. Вообще случай с Машей – специфический. В ее истории принимал участие сам Патриарх, о ней говорили в прессе, поэтому по ее поводу было много эмоциональных звонков. Но – мало реальных кандидатов.
– В этом и была вся проблема?
– Не только. Было желательно, чтобы кандидаты прошли нашу школу приемных родителей.
– Такие желающие нашлись?
– Да, но желающих было не так много. А реальные усыновители Маши сперва пришли не за ней. Они учились в нашей школе приемных родителей и думали взять другого ребенка из нашего детского дома, но окончательное решение ими принято еще не было. Супруги периодически посещали наш клуб приемных родителей. На одной из таких встреч мы рассказали о Маше. Супруги приняли решение взять ее. Как говорится, пути Господни неисповедимы.
– Как вы готовите приемных родителей?
– Наши педагоги и психологи рассказывают об особенностях развития детей-сирот. Юрист посвящает в правовые и процедурные вопросы. Мы обязательно приглашаем приемных родителей, которые уже взяли детей, чтобы те делились опытом воспитания приемных детей. Приходят священники и объясняют, как воспитать ребенка в православной вере. Например, приходит батюшка Александр Доколин, в прошлом директор Свято-Софийского православного детского дома. Не так часто можно встретить священника, имеющего опыт работы с сиротами. Дружит наша школа приемных родителей и с отцом Александром Ильяшенко, у которого 12 деток, – я считаю, это уникально для нашего времени, – с отцом Тихоном Кречетовым.
Такие встречи – это своего рода катехизация для претендентов. Нам важно, чтобы родители тоже участвовали в Таинствах. Священники рассказывают, как воспитать ребенка в вере.
– А если вашим выпускникам из числа родителей приглянется ребенок из другого детского дома?
– У нас нет такой задачи, чтобы наши выпускники брали детей только из наших детских домов. К тому же в наших детдомах осталось не так много малышей, которые могли бы пойти в семью. И в основном, это подростки. Их усыновление – самое проблемное. Люди часто хотят забрать ребенка еще малышом. Но решать судьбы подростков – не менее важное дело. Мы знакомим будущих приемных родителей с воспитанниками. На наши занятия приходят координаторы детских домов и рассказывают о детях, которых можно взять именно в наших детских домах.
– Чем завершаются курсы приемных родителей?
– Заключительным собеседованием. В этот момент мы еще раз пытаемся подобрать родителей для каждого конкретного ребенка. В прошлом потоке у нас обучалась семья священника. В результате они взяли в семью сразу трех сестер из Свято-Димитриевского детского дома. Именно во время обучения у батюшки созрела решимость пойти на этот подвиг. И мы, наблюдая его семью во время обучения, поняли, что она подходит для сестренок, которых, конечно же, не стоило разлучать.
– В обычных детских домах с этим проблема: поток, конвейер?
– И поэтому делается много ошибок. Вот недавно мы отдали в семью воспитанницу Елизаветинского детского дома. Она попала к нам, в православный детдом из детского дома для инвалидов, где ей поставили диагноз «умственная отсталость». Но после наблюдения и экспертизы специалисты выяснили, что никакой умственной отсталости у нее нет. Хотя девочка была сложной в педагогическом плане.
– Допустим, приходит к вам очередная супружеская чета. Говорят: хотим стать усыновителями. Что вы им ответите в первый момент?
– Предлагаем поучится в нашей школе. В процессе обучения смотрим на потенциал семьи. Если у нас есть ребенок, которому эта пара подходит, будем знакомить с воспитанником.
– А что все-таки важнее: подготовка или наблюдение за поведением будущих родителей? Ведь что для них обучение, то для ваших специалистов – поле для мониторинга.
– Наверно слово «мониторинг» здесь не совсем корректно. Наша основная задача – это обучение приемных родителей, но в процессе обучения, мы помогаем кандидатам реально оценить свои возможности, какого ребенка они могут взять в свою семью. Ведь семья может как переоценить, так и недооценить свои возможности.
– А почему?
– Ведь детей часто берут из глубинки, из разных регионов, не познакомившись с ними как следует. У будущих мам и пап просто нет возможности как следует за ними понаблюдать, не то что заранее найти общий язык. Огромные расстояния, перелеты, долгие поиски… Ведь усыновить ребенка, мягко говоря, не просто.
– Это по России. А в Москве?
– А в Москве маленьких детей для усыновления уже почти нет.
– 100% людей окончивших школу приемных родителей в Марфо-Мариинской обители, становятся усыновителями? Или есть конкурс, отсев, как на экзаменах в вуз?
– У нас нет никаких экзаменов и отсева. У людей всегда много сомнений. В продолжение нашего курса они должны принять осознанное решение. Понять, их ли это путь. И если люди поняли, что не готовы пока стать усыновителями, это тоже результат. Лучше осознать свою неготовность на этапе обучения, а не когда ребенок уже в семье.
– Срок обучения в школе небольшой. Кого-то это смущает: мол, чему можно научиться за это время…
– Многие приходят, будучи настроены довольно скептически. А потом удивляются: «Как же так, мы воспитали собственных детей, но столько всего не знали!»
– Недостаток опыта?
– Не это главное. Просто воспитанники детских домов имеют психологические особенности. У этих детей есть нарушения привязанности, некоторые перенесли жестокое обращение, они сильно травмированы. А когда усыновители видят отклонения в поведении таких детей, они начинают думать, что перед ними пациент психиатра. И пытаются отвести его к психиатру или положить в больницу. А на самом деле у ребенка просто психологические проблемы, поскольку он многое пережил. Мы стараемся объяснить, что «странное» поведение на данном этапе – это нормально, что ему нужен психолог. Если усыновитель не знает об особенностях адаптации, он не понимает, что происходит, и часто принимает необдуманные решения по возврату. После школы приемных родителей у него меньше страхов.
– Есть мнение, что нарушения привязанности и прочие странности – нередко результат шока, особенно если ребенка берут в семью не в раннем возрасте. Это правда?
– Когда ребенок только попадает к приемным родителям, начинается так называемый медовый месяц. Он изо всех сил старается понравиться и соответствовать ожиданиям.
– Он боится?
– И это тоже может быть, если ребенок перенес жестокое обращение. Он же не знает, что с ним будут делать. Если его в родной семье, например, били или как-то издевались, он опасается, что в новой семье будет то же самое.Или если этого не было, просто хочет понравиться. Но медовый месяц заканчивается – и картина меняется.
– Происходит перемена ролей?
– Не смена ролей, а просто ребенок начинает проверять приемных родителей на прочность, устраивать провокации. Этих деток так часто в этой жизни предавали и бросали, что они часто не могут поверить, что их действительно любят. Он пытается понять, что в этой семье можно, а чего нельзя. Этот процесс длится от года до полутора и совершенно нормален. Все это время – и есть период адаптации, в течение которого нужно отслеживать проблемы, обращаться к специалистам.
– Приемные семьи могут рассчитывать на помощь нашей школы приемных родителей?
– Мы всегда готовы помочь. Усыновители могут приходить и общаться. У нас есть клуб приемных родителей, скоро заработает служба сопровождения приемных семей. Работать с родителями планируют детский психолог и социальный педагог. Они могут выехать на дом в связи со сложной ситуацией. Мы поможем: главное, чтобы родители этого хотели.
