Проект бюджета на 2015 год и последующие два года Госдума рассмотрит в первом чтении на заседании 24 октября. Между тем продолжается общественная дискуссия – многих волнует сокращение бюджетных средств на образование и здравоохранение. О том, почему сокращаются некоторые статьи бюджета, и каких окончательных цифр стоит ожидать, мы поговорили с профессором ВШЭ, Директором центра государственного сектора экономики Института управления государственными ресурсами Татьяной Абанкиной
http://ria.ru/
Татьяна Абанкина – кандидат экономических наук, федеральный эксперт приоритетного национального проекта «Образование», руководитель направления «Развитие сети образовательных учреждений». Имеет большой опыт работы в области экономики социальной сферы, в том числе образования, проблем социально-экономического развития регионов, управления и реформирования в социально-экономических системах, регионального и городского развития.
– Татьяна, как вы оцениваете снижение затрат на образование в бюджете 2015 года? По сравнению с затратами на эту сферу в 2014 году цифра меньше на 5 процентов.
– В связи с неблагоприятными тенденциями по курсу валюты и цен на нефть при планировании бюджета закладывались другие параметры, поэтому стоит вопрос о сокращении расходов. Хотя окончательного решения об этом пока не принято. А изначально были и вовсе пессимистичные прогнозы – хотели сократить расходы на образование на 10 процентов. Но, может быть, все же масштабных сокращений удастся избежать.
Однако речь не идет о сокращении текущих расходов. Речь о сокращении программных расходов, на 2015-2016 годы, и, к сожалению, под угрозой реализация ряда полезных программ. Прежде всего, например, программа «5-100» – она нацелена на повышение конкурентоспособности наших вузов, призвана поддержать сто наших лучших вузов, чтобы они вошли в рейтинги ста лучших ведущих университетов мира.
Думаю, будут определенные поиски того, как компенсировать выпадающую бюджетную поддержку. Может быть, за счет собственных доходов вузов или частного партнерства.
Конечно, никогда сокращение расходов не вызывает положительного отклика, особенно когда речь идет о социально значимых сферах, тем более об образовании. Это наиболее масштабная отрасль, и по числу занятых в ней граждан в том числе, и сокращения денег дают негативный эффект.
Почему так происходит? Мне кажется, что это ответные меры – связанные с неблагоприятной общественно-политической ситуацией, с тенденциями, с санкциями, с ограничениями к доступу к мировым финансовым ресурсам, но возможен и более благоприятный сценарий.
– Слияние, объединение школ – то, что происходит в образовании сейчас, – может быть, это требует дополнительных вложений, а не сокращения бюджетных ассигнований? Или, с другой стороны, – не могло ли это и сказаться на сокращении расходов на образование – школ становится меньше, значит, обойдутся меньшими средствами?
– Объединение школ в комплексы идет активнее всего в Москве и крупных городах, хотя и в сельской местности идет кооперирование учреждений – по линии создания филиалов в сельской местности, но там иные неприятные демографические тенденции. Однако процесс активно идет уже несколько лет и с нынешним сокращением бюджета он не связан.
Процесс сокращения и объединения школ связан скорее с задачами доступности качественного образования независимо от места жительства. Дифференциация качества образования, в частности, в московских школах, была уже зашкаливающая: выделялись школы, где давалось качественное образование, элитные школы, и школы совершенно обычные. Сейчас на лучшие школы возложена задача подтягивать остальных.
Общая идеология, насколько я понимаю, заключается также и в обеспечении преемственности программ – облегчить адаптацию к школе, поэтому объединяются детские сады и школы. Задача общая – повышение качества и определенное выравнивание условий для всех школьников. А когда они объединяются в единое юридическое лицо, легче осуществлять мобильное использование ресурсов. Как учащиеся могут использовать потенциал учреждений, так и педагоги могут приложить свои силы в разном, ну и финансы распределяются легче. Хотя, конечно, у нас трудно объединять и кадровые, и материальные ресурсы.
Конечно, здесь есть определенные сложности. Доступность с точки зрения перемещения тоже сложно обеспечить. А родителей волнует, в какой среде будут учиться дети, многие ориентируются на однородную среду, а в таких комплексах ученики оказываются перемешаны. И это может быть неблагоприятно.
– А как же школы для обучения детей с инвалидностью – если будет сокращаться финансирование в бюджете, не закроются ли они?
– Сегодня финансирование привязывается не к учреждению, а к реализуемой там программе обучения. Реализуешь программу повышенного уровня – тогда получаешь больше денег, учишь больше детей – тоже финансирование будет выше. Так же и со школами для детей с ограниченными возможностями. Есть сейчас общая тенденция – направленность на инклюзивное образование, попытаться включить и создать такие условия обучения не в специальных учреждениях, а в общей среде, где дети смогут адаптироваться.
Понятно, что для этого нужны специальные условия, что это повышенная сложность, особые нормативы. Тут я с вами согласна – в этом вопросе есть большие проблемы. Целый ряд заболеваний, особенно связанных с отставанием в развитии в связи с нарушениями нервной системы, не позволяют детям легко встроиться в инклюзивный метод образования.
Или, скажем, гемофилия – все другие ведь должны понимать, что среди них есть дети, нуждающиеся в особом отношении. Если такого ребенка кто-то толкнет, он упадет, если у него начнется кровотечение, это может быть смертельно опасно. А слабовидящие или слабослышащие дети? Они учились в специальных условиях, а если теперь их поместят в обычный класс, сажают на задние парты – они выключаются из учебного процесса, у них идет регресс.
Да и педагоги в обычных школах не хотят работать с такими детьми – ведь тут нужен совсем другой подход и методики. Далеко не каждый учитель способен работать с такими смешанными классами. Ведь и задачи образовательные для таких детей другие, для них главное – социализация. А в то же время спецучреждения – это путь в никуда в какой-то мере, путь из общества, а не в общество, потому что они оказываются там в изоляции, да и перспективы у ребенка после окончания такого учебного учреждения ограничены.
Но дело даже не в количестве выделенных бюджетных средств, а в решении вопроса о подборе уникальных кадров для обучения детей с ограниченными возможностями.
– Сокращены и траты на здравоохранение…
– Сначала говорили, что социальные сферы вообще не затронет сокращение. Но просто закладывался другой курс рубля, в среднем 34-37 рублей, но уж никак не 40-41 рубль за доллар. К сожалению, большие расходы были предусмотрены в бюджете на другие сферы. На повышение обороноспособности и импортозамещение. Но сейчас, когда настолько приостановлено наше сотрудничество с США и западными странами, импортозамещение должно быть поддержано. Стоят предприятия, работу которых нужно налаживать. А процесс этот недешевый. Более того, многим приходится компенсировать кредитные ресурсы на те проекты, без которых вообще трудно представить дальнейшее развитие России. А значит, это приходится делать за счет бюджета.
Конечно, эта внешняя политическая ситуация сказывается на нас – на всех, а не на какую-то часть государства. Были высказывания, что может быть, Евросоюз в конце октября пересмотрит какие-то свои санкции, но они будут пересмотрены только в результате серьезных изменений ситуации. Меркель уже сказала, что «прорыва не случилось», поэтому нет уверенности у Евросоюза и у отдельных лидеров крупнейших стран, что найдено политическое решение украинского кризиса.
– Видимо, стоит ждать окончательных цифр бюджета – они могут быть иными?
– Сейчас на проект бюджета смотрят через призму цен на нефть и падение рубля. Проект был направлен на доработку в правительство именно из-за того, что изначально параметры закладывались другие. Понятно, что и на 2015 год уже надо все пересчитывать, и долгосрочный проект до 2018 год нужно пересматривать. Конечно, думаю, и в правительстве постараются как-то компенсировать ситуацию. У нас есть возможность использовать ресурсы Стабфонда и другие ресурсы, чтобы все же не снижать так сильно расходы бюджета.
Но все же надо понимать, что условия, которые закладывались изначально при формировании бюджета, оказались слишком оптимистичными. Думаю, ближайший 2015 год будет проходить в более жестких бюджетных ограничениях, чем это планировалось ранее.
