Мигранты нужны России – это фактически признал Президент Владимир Путин в Концепции миграционной политики, подписанной в июне. Сразу появилось много инициатив по ее улучшению: например, ужесточить наказание для работодателей за несоблюдение правил, ввести обязательный экзамен по русскому языку, изничтожить «резиновые квартиры».
Со стороны это напоминает попытки распутать клубок сложных и болезненных проблем, обрубая отдельные хвосты – непонятно, зачем наказывать работодателей, когда квоты явно занижены, да и те, что есть, распределяются по фирмам-посредникам? Зачем вводить экзамен, если мигрантам в принципе негде учить русский? Зачем заводить речь о привлечении мигрантов на ПМЖ, если в России они не имеют права даже на медицинскую страховку?
В Концепции миграционной политики официально признается тот факт, что России нужны мигранты. «В последние 20 лет миграционный прирост в РФ компенсировал более половины естественной убыли населения, – говорится в документе. – Без притока граждан бывшего СССР численность населения РФ к 2011 году была бы на 7 млн меньше».
- По информации ФМС России, в прошлом году в РФ въехало свыше 13,6 млн иностранных граждан, из них квалифицированных специалистов – 27,4 тыс. Наибольшее число иностранцев прибывает из СНГ:
В Концепции предлагается сделать так, чтобы мигранты оставались в России на ПМЖ – не менее 200 тысяч человек в год. Правда, речь идет в основном о гражданах бывшего СССР, квалифицированных специалистов и молодежи. Это так называемая «благоприятная миграция» – русскоговорящие люди с высшим образованием, оказавшиеся после распада СССР без российского гражданства. Многие из них живут в России, но, увы, чаще всего в положении нелегальных мигрантов. При этом эксперты часто подчеркивают, что ни у одной из стран Европы нет такого ресурса «благоприятных мигрантов» и глупо его не использовать.
Есть попытки привлечь эту категорию людей на ПМЖ – с 2007 по 2012 в России действовала Программа содействия переселению соотечественников. Но она не оправдала надежд – предполагалось, что этой возможностью воспользуются сотни тысяч человек, а на деле получилось всего 32 тысячи.
Главная загвоздка, по мнению старшего научного сотрудника лаборатории РАН Юлии Флоринской, в том, что программа требует от участника регистрации по месту жительства, а это для многих очень трудно решаемая проблема – собственное жилье есть у немногих, а хозяева съемных квартир стараются избежать подобных процедур.
После 2012 программу собираются продлить и внести в нее усовершенствования – например, снизить ставку подоходного налога для переселенцев до 13%. Но про упрощение требований к регистрации пока ничего неизвестно.
Кроме продления программы переселения в этом году запланировано еще много нововведений для мигрантов. До декабря должны быть подготовлены законопроекты, ужесточающие ответственность за нарушение миграционного законодательства. Уже есть первые предложения, например, от ФМС – ввести штраф и уголовную ответственность (арест до 3 месяцев) за создание так называемых «резиновых квартир», которые используют для получения регистрации. Возможно, будет ужесточаться ответственность для работодателей, использующих труд нелегальных мигрантов. С ноября этого года должен появиться экзамен для мигрантов по русскому языку – и одним экзаменом, скорее всего, дело не ограничится. Премьер Дмитрий Медведев призвал вообще «действовать более наступательно и жестко» в социокультурной адаптации мигрантов. Правда, у всех этих мер есть один существенный недостаток – они создают запрет или выдвигают требования и не дают человеку возможностей для решения проблемы. Например, вопрос с регистрацией: мигрантам она нужна, и «резиновые квартиры» для них порой – единственный способ ее получить. Где вы видели арендодателя, который хотел бы на законных основаниях зарегистрировать у себя рабочего-узбека, например? А предложений по созданию рабочих общежитий от ФМС пока не слышно.
С социокультурной адаптацией и экзаменом по русскому языку тоже ничего не ясно. Непонятно, какие организации будут этим заниматься, но все чаще слышны предположения, что мигрантам за это придется платить около 5-6 тысяч рублей. Готовность обучать мигрантов за эти деньги уже выразили несколько региональных вузов: например, Нижегородский государственный лингвистический университет. Цена 72-х часового курса обучения – 5 тысяч рублей. Для трудовых мигрантов – это чаще всего неподъемные деньги. Никаких альтернативных центров адаптации мигрантов сейчас в стране нет. Это приводит к тому, что большинство из них не знает языка и, как следствие, своих прав и часто попадает в ловушку кабальных договоров – не говоря о той огромной пропасти, которая из-за незнания языка разделяет рабочего, например, из Таджикистана и окружающих его русскоговорящих людей.
Эксперты считают, что работать с приезжими могла бы Церковь (и православная, и мусульманская) и библиотеки, которые сейчас все больше стоят пустыми.
В Новгороде, например, Общественная организация выходцев из Республики Таджикистан и Духовное управление мусульман (ДУМНО) уже заявили о своей готовности помогать трудовым мигрантам учить русский. По словам руководителя аппарата ДУМНО Дина Нургалиева, в их медресе (мусульманское учебное заведение) есть опыт добровольного обучение выходцев из Средней Азии. Но для организации полноценных курсов им не хватает помощи профессиональных педагогов, которые могли бы посоветовать нужную методику обучения. Открыть небольшие центры при медресе было бы логичным решением: большинство мигрантов исповедуют ислам, поэтому за помощью им привычнее всего идти в мечеть.
Православная Церковь тоже подключается к процессу. К примеру, курсы русского языка открылись в декабре прошлого года на базе Ставропольской духовной семинарии. В течение полугода дважды в неделю занятия для мигрантов вели преподаватели семинарии и государственных вузов Ставрополя.
К сожалению, это пока всего лишь отдельные инициативы. Централизованной программы развития и поддержки таких курсов при религиозных общинах пока нет.
Однако все перечисленное – это, скорее, периферийные проблемы. Нелегальная миграция, и как следствие, бесправие рабочих из СНГ начинается с выделения квот на рабочую силу. Во-первых, по словам Юлии Флоринской, при ежегодном росте количества мигрантов, квоты принято сокращать. «В 2012 у нас ее урезали так, что она стала на 136 тысяч меньше, чем в Петербурге, – говорит она. – Я думаю, не нужно пояснять абсурдность такого соотношения». Количество нелегальных мигрантов в 3-5 раз превышают квоту, если верить статистике и экспертам: за 2011 год в РФ разрешения на работу были выданы 1,22 млн иностранных граждан, параллельно с этим 3-5 млн работали без официального разрешения. «Тогда зачем сокращать квоты и фактически выжимать этих людей из правового поля?», – не понимает Флоринская. Видимо, для того, чтобы увеличивать долю теневой экономики и количество людей, не защищенных ни законом, ни медицинской страховкой. Нелегальный рабочий, получивший травму на производстве, не может рассчитывать ни на какую компенсацию от работодателя. Ну и, конечно же, на нем прилично можно сэкономить: не нужно платить налоги, можно ограничиться минимальной зарплатой, а то и вовсе ее не платить. У недобросовестных работодателей в ходу несколько схем. Вот схема «Положительный опыт»: рабочие строят один объект, получают за него деньги, потом переводятся на следующий, где денег им уже не платят, в итоге рабочие разбредаются ни с чем. Схема «Плохая работа»: рабочие заканчивают объект, после чего им говорят, что он построен плохо, и поэтому денег они не получат. Финал тот же.
В общем, нелегальные мигранты – это неисчерпаемый ресурс, если уметь им пользоваться. Это дешевая и неприхотливая рабочая сила для работодателя, объект поборов для правоохранительных органов, способ обогащения для тех, кто урезает квоты и закрывает глаза на нелегальные людские потоки.
Те работодатели, которые настроены сделать все по закону, конечно же, столкнутся с большими трудностями при получении официальной квоты. «Когда мы подаем заявку на выделение квоты, мы часто видим заявки других компаний – на полторы тысячи человек и больше, – рассказывает Михаил Буянов, исполнительный директор компании «Бизнес и право». – Чаще всего это – липовые заявки. То есть, компания получает квоту и потом продает ее по 19 тысяч за одного человека. Механизм передачи квот законом предусмотрен. При этом Комиссия может вдвое урезать квоту по заявке, скажем, на двух человек. У нас был такой случай с нашим клиентом – у него давно работала семейная пара из СНГ, и когда он пошел получать квоту на следующий год, ему отказали. Это значит, что теперь ему придется покупать ее за 19 тысяч».
Так что для работодателя в условиях рационального выбора меньшая головная боль – взять человека без разрешения на работу. Те большие штрафы, которые предусмотрены законодательством, можно легко обойти – нужно всего лишь затянуть судебное разбирательство и ликвидировать фирму.
Итоги работы такого механизма по выделению квот выходят боком и мигрантам, и обществу. Для нелегального мигранта итог – это абсолютная правовая незащищенность, которая ставит его фактически в положение раба. Для общества это – ухудшение криминальной обстановки, недополучение средств в Пенсионный фонд, да и вообще нездоровая атмосфера рабовладельческого строя. Если установить квоту с учетом нелегальной миграции, в выигрыше останутся все, кроме тех, кто зарабатывает на этом сейчас.
Отдельный момент – это медицинское обеспечение мигрантов. С января 2010 года работодатель не может платить в фонды социального страхования даже за официально оформленных мигрантов. «Мы долго пытались выяснить причины такого решения, – рассказывает Флоринская. – Много раз писали запросы в Минздрав – а это именно их инициатива – но ответили нам один-единственный раз: мол, мигранты не успевают заработать себе на медицинскую помощь. Хотя известно, что как раз эта категория обращается в больницы и поликлиники только в редких и самых крайних случаях». Такое положение дел приводит к тому, что больницы вынуждены оказывать мигрантам (и официальным, и неофициальным) бесплатно только экстренную помощь – например, при родах. В итоге в общей палате может оказаться, например, роженица с открытой формой туберкулеза – только потому, что не прошла никакого дородового обследования из-за отсутствия, благодаря инициативе Минздрава, минимальной медицинской страховки.
При этом в Концепции прописано наращивание миграционного прироста: к 2020 поток трудовых мигрантов должен достичь 250 тысяч в год, к 2025 году – 300 тысяч. «Мы понимаем, что миграционная модель в России требует совершенствования, видим узкие места, которые непременно нужно развязывать и развязывать оперативно», – высказался глава ФМС Константин Ромодановский на обсуждении Концепции. Пока остается только гадать, какой шанс «развязать узкие места» есть у миграционных служб при наращивании потока мигрантов, если пока не получилось создать нормальные условия даже для меньшего их количества.
