Отец узбек, мама молдаванка
Марина колдует на кухне: готовит творожную запеканку на всех жительниц Дома для мамы и одновременно печет блины – тоже на всех. Масленица же, хочется порадовать девочек. Семимесячная Диана, полулежа в креслице, наблюдает за мамой.
– Марина, вы когда освободитесь? Я бы хотела с вами поговорить.
– Да я и сейчас могу поговорить.
Марина ставит запеканку в духовку, выключает блинницу, берет на руки Диану, и мы выходим из кухни.
– Я готова. Вы меня о чем-то хотели спросить?
Собственно, вопрос у меня только один. Я часто его задаю женщинам, которые приезжают в Дом для мамы. Этот вопрос не блещет оригинальностью, зато в ответ обычно слышишь удивительные истории. И, что особенно удивительно, эти истории не похожи одна на другую.
– Как так получилось, что вы живете в Доме для мамы? – задаю я свой неоригинальный вопрос.
Марина вздыхает:
– Ох, с чего бы начать, чтобы вас не запутать. Знаете, у меня такая жизнь, что можно книгу написать. А лучше сериал снять. Ага, мыльную оперу.
– Ну, давайте начнем с самого простого. Вы откуда приехали?
– Ниоткуда не приехала. Просто у меня отец узбек, мама молдаванка. Внешность восточная, вот все и думают, что я приезжая. А я родилась в Москве и никогда отсюда не уезжала.
– А почему же вы сейчас здесь, а не дома с мамой и папой?
– Нет у меня ни дома, ни прописки, ни гражданства. До 13 лет даже свидетельства о рождении не было. Мои родители – граждане разных республик, приехали в Москву на заработки. Как в таких случаях оформлять документы на ребенка, они не знали. Ну, по крайней мере, мне папа так сказал. Они с мамой вроде бы хотели меня зарегистрировать, но никто им не подсказал, как это делается. А без свидетельства о рождении – сами понимаете – ни в детский сад, ни в школу не берут.
Так что до 13 лет я вообще нигде не училась. Потом мне повезло – папа делал ремонт в квартире какого-то адвоката, и тот помог оформить мне свидетельство о рождении.
«Я в жизни встречала много хороших людей»
Когда у Марины появился официальный документ, мама решила отдать ее в школу. И отдала – в первый класс. Ничего другого в школе предложить не могли, ведь девочка была абсолютно неграмотная. Но Марина ходить в первый класс отказалась. Решила сама заниматься дома и потом поступать сразу в седьмой. Целый год Марина под руководством подруги штудировала школьные учебники, а в сентябре прошла тестирование и действительно поступила в седьмой класс.
Поначалу училась очень плохо, но за год догнала одноклассников, и уже в восьмом классе закончила год без троек.
– Дааа, повезло мне с подругой, – задумчиво говорит Марина. – Я вообще в жизни встречала много хороших людей. Вот и сейчас одна женщина в УФМС мне помогает оформить документы. Алевтина Юрьевна ее зовут. Вы, пожалуйста, напишите, что я ей очень благодарна. Вдруг она прочтет.
Понимаете, мне 21 год, а я до сих пор живу без паспорта и без вида на жительство. В паспортном столе требуют подтверждение, что я не являюсь гражданкой Узбекистана или Молдавии. А как я это докажу? Ходила в посольства, делала запросы. Но уже год прошел, а ответа все нет. В паспортном столе говорят: «Извините, мы такими вопросами не занимаемся». А кто занимается?
Вот, Алевтина Юрьевна взялась мне помочь. А ведь тоже могла сказать: «Извините…»
– Марина, а где сейчас ваши родители?
– Мама уехала в Молдавию, когда мне было 14 лет. В общем, с этого момента я оказалась предоставлена сама себе. Считалось, что за мной присматривает папа, но он не очень-то присматривал. Сам жил где придется – то на стройке, то в квартире, которую ремонтировал, то в подвале у знакомого дворника. А меня приютила одноклассница. То есть не она сама, конечно, а ее бабушка. Вот, еще один замечательный человек в моей жизни. Что бы со мной было, если бы не эта бабушка?
– Это была состоятельная семья?
– Что вы! Они жили вдвоем – моя подруга и ее бабушка-пенсионерка. Еле-еле сводили концы с концами.
Чтобы не быть никому в тягость и не есть чужой хлеб, Марина начала работать. Как ей удавалось устроиться на работу в 15 лет, да еще без паспорта? Опять же помогали добрые люди. Дольше всего Марина проработала консьержкой.
– Вот честно, сейчас просто не могу понять, откуда я силы брала? Ночью сторожила подъезд, утром бежала в школу, потом опять сторожила подъезд и параллельно делала уроки.
И спала там же, в консьержной комнате. И ничего, выдерживала. А сейчас меня только на Дианку хватает. Больше ничего не успеваю.
«Жениха своего ни в чем не виню»
Марина с дочкой в Доме для мамы. Марина работает с 15 лет, а сейчас у нее есть возможность учится на курсах маникюра, это уже специальность!
С отцом Дианы Марина познакомилась в 17 лет. Долгое время просто дружили, потом молодой человек стал за ней ухаживать. Марине было 20 лет, когда она забеременела. В то время она работала официанткой и вместе с подругой снимала комнату.
– Дианин папа – узбек. Да, прям как у меня. Он в Москве учился в университете. Когда я сказала, что беременна, он сначала обрадовался, собрался везти меня в Узбекистан знакомить со своей мамой. Но – не вышло.
Он уехал на каникулы один, а когда вернулся, сказал, что мама против нашего брака, и нам надо расстаться. На этом наши отношения закончились.
Ой, только я не хочу, чтобы вы плохо о нем писали, – спохватывается Марина. – Я его ни в чем не виню. Это моя жизнь, и я сама за нее отвечаю.
Сейчас ей легко так говорить. А тогда? Одна, беременная, без жилья, без поддержки близких, без документов и, следовательно, без каких-либо прав… Она продолжала работать официанткой, пока не стал заметен живот. Тогда с работы попросили уйти.
– И осталась я с двадцатью тысячами в кармане, – продолжает Марина свой «мыльный сериал». – За комнату платить нечем. Работу новую искать бесполезно. Решила поискать в интернете приюты для беременных. Нашла один, позвонила. Мне говорят: «Мы помогаем только женщинам с московской пропиской». Стала дальше искать. И вдруг вижу – Дом для мамы. Читаю: центр помогает женщинам вне зависимости от гражданства, национальности и вероисповедания. Я глазам своим не поверила. Звоню: можно прийти? Говорят, приходите. Ну, вот я и пришла.
«Нет, не зря мне Бог Дианку послал»
– Так, ну а что дальше? Про что будет следующая серия «мыльной оперы»? Вы же, наверное, думали об этом?
– Конечно! Я сейчас заканчиваю курсы маникюра. Мне Дом для мамы учебу оплатил. И даже профессиональный инструмент мне здесь купили, представляете! Как закончу курсы, буду работу искать. А дальше… Я здесь с одной девочкой подружилась, у нее тоже дочка маленькая. Мы хотим вместе комнату снимать. Вдвоем проще: можно по очереди с детьми сидеть и на работу ходить. Думаю, справимся. Неет, не зря мне Бог Дианку послал. Если бы не она, не было у меня сейчас ни подруги, ни профессии.
Марина нежно целует дочку в макушку.
– А с кем вы Диану оставляете, когда на курсы уходите?
– Так с девочками и оставляю! У нас тут взаимовыручка, все друг у друга на подхвате. И на кухне мы по очереди дежурим. Вот сегодня я решила всех запеканкой накормить. Ой, мамочки! – вскрикивает Марина, и глаза ее наполняются ужасом. – Запеканка!
Подхватив Диану, Марина мчится на кухню, распахивает духовку, и на меня наплывает ароматное ванильное облако.
– Уф! Вовремя спохватились. Запеканка что надо, – удовлетворенно сообщает Марина. – Пойдемте чай пить!
– Спасибо. Мне пора, – неуверенно отказываюсь я.
– Нет-нет. Без чая с запеканкой я вас не отпущу!
Марина вручает мне блюдо, и мы отправляемся в маленькую столовую, где уже собрались за чаем жительницы Дома для мамы. Марина раскладывает по тарелкам свой кулинарный шедевр, а у меня в голове крутятся новые вопросы. Откуда в этой девушке столько искренности и доверия к людям? Ведь по сути вся ее жизнь – это цепь предательств.
Брошенная всеми – родителями, любимым человеком – где она научилась любви, ответственности, благодарности?
Как ей удалось вырастить и воспитать саму себя, не имея рядом никакого доброго примера?
Как, оказавшись в социальном вакууме, без какой-либо опоры в жизни, она умудряется сохранять спокойную уверенность в том, что все будет хорошо?
Эти вопросы я Марине не задам. Скорее всего, она просто не знает на них ответа. Она просто живет так, как чувствует, ни на кого не обижаясь и не виня в своих бедах. А значит, она и есть режиссер своей истории жизни, которая, в общем, совсем не похожа на мыльную оперу. И все-таки хочется верить, что у этой истории, как и у мыльных опер, будет счастливый конец!
Фото: диакон Андрей Радкевич
