Бездомные хотят не быть на улице не меньше, чем обычные граждане хотят их оттуда убрать
Светлана Файн, директор автономной некоммерческой организации «Друзья общины Святого Эгидия».
Не меньше, чем от голода, холода и болезней, бездомные страдают от отчуждения. Но благополучные жители от него же страдают даже больше. Стена отчуждения между бездомными и остальными людьми порождает страхи, так что защита бедных иногда превращается в защиту от бедных. Но никто не хочет жить в страхе.
На самом деле бездомные хотят не выделяться и не быть на улице даже больше, чем простые граждане хотят их там не видеть. НКО может стать лабораторией новых предложений по решению проблемы бездомности.
Оформить регистрацию иностранцу проще, чем россиянину
Евгений Бобров, заместитель председателя Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека.
Формально бездомным может считаться человек без документов. Такие люди делятся на три категории – иностранцы, лица без гражданства и граждане РФ. Выходы из бездомности для них разные.
Иностранец, имея хоть какой-то документ, может обратиться в своё посольство. Там ему выдадут временное удостоверение личности, с которым он может уехать на родину и восстанавливать документы там.
Лицами без гражданства до последнего времени никто не занимался, однако сейчас предложено ввести удостоверение лица без гражданства. Те, кто проживает в России более пяти лет, могут получить гражданство России в упрощённом порядке.
Для граждан РФ необходим регистрационный учёт, который пришёл на смену прописке. Проблема в том, что для оформления регистрации нужен документ о законности вселения. В итоге, даже имея, где жить, человек может жить там без регистрации десятки лет.
Предложения регистрировать тех, кто имеет работу, по адресу работодателя (как это делают с иностранцами), а тех, у кого нет жилья и работы, – по адресу отдела УФМС, натолкнулись на противодействие УФМС и МВД. Эти органы посчитали, что таким образом вносятся изменения в Жилищный Кодекс, так что граждане смогут регистрироваться в неблагоустроенном жилье. В итоге инициатива была заблокирована.
Для изучения бездомных нет даже базы
Анна Ипатова, старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС.
Исследования бездомности в России проводить крайне сложно. У нас нет общего понимания, кто такой бездомный. Нет терминологии, статистики, нет научных программ и даже единой концепции таких программ. Правда, есть экспертное сообщество, так как бездомными давно занимаются НКО.
Но там, где мало знаний, начинается поле для стереотипов, страхов ненависти. Начинаются крики: «Они сами виноваты!» Возникает отношение к бездомным как к преступникам, а не как к пострадавшим.
Бездомные в Москве стали меньше болеть
Рамиль Гутов, терапевт, участник программ общества «Врачи без границ», до 2016 года – сотрудник здравпункта для бездомных граждан при городской поликлинике №5, ЦСА «Люблино».
Я работал с бездомными, начиная с 1992 года, и мог наблюдать их на протяжении 1990-х – 2000-х годов. В 90-е бездомных было больше, болезни у них – тяжелее, встречалось больше случаев насилия, в том числе со стороны милиции.
Основные болезни бездомных – это туберкулёз лёгких (10-13%), который, к счастью, в Москве хорошо лечат с госпитализацией в 11 больницу в Солнечногорске. Из кожных и венерических болезней хорошо лечат только сифилис. С наркологическими диагнозами госпитализируют в 17 больницу, но этих диагнозов не так много, как принято считать.
Основная проблема бездомных – травмы и обморожения. И здесь нужно активно работать, так как чем раньше человек с обморожением получит помощь, тем меньше будут последствия. СМИ зимами нужно писать, сколько замёрзло сегодня – ведь теоретически замёрзнуть может не только бездомный, но обычный человек, например, потерявший на улице сознание.
Бездомным негде долечиваться
Лана Журкина, директор фонда «Дом друзей»:
За год через нас прошло около 6000 больных бездомных. Минимум 10% из них нуждаются в операциях, 20% – в долечивании. Чаще всего мы видим несформированные культи после ампутаций, загнившие неснятые швы, туберкулёз, чесотку встречаем реже.
Часто лекарства для долечивания, которые выписывают врачи, стоят тысячи – бездомный их не купит и без контроля принимать не будет.
В Москве нет ни одной стоматологии, которая принимала бы бездомных с острой болью.
В Москве нужно проводить профилактику среди одиноких собственников квартир и людей с не диагностированной психиатрией. Часто их квартиры в антисанитарном состоянии, а из-за долгов по квартплате эти люди – кандидаты на выселение.
Бездомные становятся волонтёрами
Наталья Маркова, куратор проекта «Дом друзей на улице» АНО «Друзья общины святого Эгидия»:
От итальянской общины святого Эгидия в прошлом году была заимствована идея сделать дневной многофункциональный стационар для бездомных. На проект был получен президентский грант, на сегодня он функционирует 11 месяцев.
Выяснилось: многие службы бездомных только кормят, но у них есть социальные потребности – в спокойном пространстве, в том, чтобы содержать себя в чистоте, так или иначе вернуться в общество (сходить в театр, сыграть в футбол). Когда такой проект возник, некоторые бездомные сами стали волонтёрами.
Подобные центры должны быть маленькими, располагаться в разных районах города, чтобы не создавать гетто; их должно быть много.
Особенность работы нынешнего центра – низкопороговость – от людей не требуют изменить того, что они изменить не в силах и принимают посетителей без гражданства, без документов, без регистрации. Но при этом строго требуется изменить то, что человек изменить может – приходить опрятными, трезвыми, в определённое время, вести себя прилично.
Центр может стать хорошей площадкой для исследования проблемы, обучения волонтёров и специалистов помогающих профессий.
Самое страшное – падение самооценки
Фархад Джураев, посетитель центра «Дом друзей на улице», бездомный, кандидат наук:
Я кандидат наук, востоковед, но вот остался в Москве без документов. Неквалифицированную черную работу, которую обычно предлагают людям с улицы, я делаю плохо. А в центре мне оплатили пошлину на восстановление документов, более того, сходили вместе со мной, чтобы подать бумаги, и через 20 дней у меня на руках было удостоверения личности.
Самое страшное, когда ты оказываешься на улице, – падение самооценки. Ты не востребован, сам себя считаешь никем и общество убеждает тебя в том же.
Ресоциализировать можно только тех, у кого есть ночлег
Юлия Данилова, представитель православной службы помощи «Милосердие», главный редактор портала «Милосердие.ru»:
В 2016 году мы анкетировали всех бездомных, которые обращались в «Ангар спасения» службы «Милосердие». Всего было 22,5 тысячи обращений от более чем 6 тысяч человек.
Из них людей старше 60 лет было лишь 8% – это расходится со стереотипным портретом бездомного. Более 50% бездомных -младше 45 лет. Это трудовые мигранты. Основные города, откуда приехали люди: Саратов, Оренбург, Киров, Краснодар. При этом из 6000 человек 4000 обратились к нам только один раз. Нам часто удается отправить человека домой – к родным, либо в социальное учреждение того региона, где у него есть регистрация.
Сейчас, по оценкам разных служб, в Москве около 15 тысяч бездомных, но при этом всего около 1700 мест в социальных приютах. Однако эффективную работу по ресоциализации можно проводить только с теми, у кого есть ночлег.
Нашими силами ведётся работа в больницах – чтобы сразу после выписки устроить человека под крышу, чтобы людей не выписывали на улицу, – и работа на вокзалах – чтобы человек попадал в поле зрения помогающих организаций до того, как он провёл на улице хотя бы несколько ночей. Нужно, чтобы такие усилия по профилактике бездомности системно поддерживались на уровне города.
Помощь должна быть комплексной
Дарья Байбакова (благотворительная общественная организация «Ночлежка»):
К проблеме бездомных нужен системный подход. Разовую помощь хорошо бы заменить программами по ресоциализации бездомных с долгосрочным сопровождением. Например, 60% людей, которые прошли через такую программу в «Ночлежке» на улицу не вернулись.
Нужно совершенствовать институт регистрации и регистрировать бездомных по месту фактического проживания, потому что сейчас мы сплошь и рядом наблюдаем дискриминацию людей по факту отсутствия регистрации.
