В начале 1930-х годов незадолго до Рождества в дом отца Николая постучался до крайности несчастного вида мужичок и попросил денег. Священник отдал последнее.
Через пару лет зимой его арестовали и везли по этапу в стужу-мороз. Вдруг к нему подошел конвоир и, укрывая священника своим тулупчиком, спросил: «Ты меня узнаешь? Нет? А я тебя узнал, отец, ты мне денежку дал, когда я чуть не умер…»
Память священномученика Николая Амасийского 26 декабря.
Дважды отчислили за нарушение дисциплины
Многие уверены, что святые – это те, кто не совершает ошибок, с детства отличаются примерным поведением, хорошо учатся, ни с кем не ссорятся. Но это не совсем так или совсем не так…
Коля появился на свет в семье диакона в 1889 году. Когда мальчику исполнилось восемь лет, его отдали в духовное училище, но после трех лет учебы будущего святого отчислили за «недисциплинированность». Доучиваться пришлось в другом месте.
В семинарии тоже не обошлось без приключений. После первого же курса Николай был отчислен за активное участие в студенческом движении. Учащиеся духовных школ в эти годы делились на разные группы, в зависимости от того, сторонниками какого политического режима они себя считали. Руководство учебных заведений старалось предотвратить всеобщую политическую стачку, исключая самых продвинутых в политике студентов.
Хотел идти в учителя, но стал священником
В 1905 году Николай собирался сдавать экзамен на учителя, но в это время его отец, уже священник, затеял строительство нового, каменного храма. Казалось, на это уйдет немало времени, однако средства были собраны настолько быстро и дружно, что храм во имя архистратига Михаила, красивый и величественный, к 1907 году был уже освящен.
Николай был так увлечен энергией отца-священника и общего дела, что тоже решил стать священником. Он поступает псаломщиком в храм в честь святителя Николая в селе Семеновка (Саратовской губернии), где встречает Ольгу Ахматову – дочь священника, готовившуюся стать сельским педагогом.
Ольга была веселой и нежной, понимающей и готовой поддержать. Николай, как вспоминал впоследствии, сразу почувствовал, что эта девушка никогда его не предаст, и его ожидания оправдались. Бог дал им дар взаимной любви.
У Николая и Ольги родилось две дочки и два сына. Николай Амасийский в 1914 году стал диаконом, а в 1917-м – священником.
Грамотным везде дорога
В 1930-е священник Николай был благочинным всего Пугачевского района Саратовской области. В местном райисполкоме жаловались, что они завалены «безграмотными формами регистрации, поскольку сельские церковные органы малограмотны…» О. Николай помогает правильно оформлять документы для регистрации православных храмов – от этой работы зависели судьбы многих приходов. Враждебно настроенные власти с легкостью и удовольствием закрывали храмы из-за нехватки «нужной бумажки».
О. Николай даже осмелился просить пугачевский горфинотдел, чтобы он уменьшил размер налога, который выплачивали представители духовенства. Грамотные доводы о неоправданно высоком размере налога чудом Божьим были услышаны, и налог священникам уменьшили. Местные священники были очень признательны своему благочинному за неожиданную помощь.
В мае 1934 года отцу Николаю пришлось временно управлять всем Пугачевским округом без помощи епископа. Вообще, в какой бы ситуации ни оказывался отец Николай, он в кратчайшие сроки проявлял себя как отличный администратор.
Осужден за «недонесение»
В сентябре 1934 года произошли массовые аресты духовенства и мирян. Обвинения звучали похожим образом: «За участие в контрреволюционной деятельности в составе организованной группы духовенства и других граждан».
За отцом Николаем пришли 1 октября 1934 года, поместили в изолятор Заволжского сектора УНКВД по Саратовскому краю. Он предчувствовал свой арест, и его семья знала, что священника в любой момент могут лишить свободы. Только надежда и вера в Бога помогали держать себя в руках. Обвинение звучало грозно: «Антисоветская деятельность среди крестьянства, направленная против существующего строя».
Священник был категорически не согласен с протоколами пяти допросов, в которых фиксировалось, что он признает себя виновным в предъявленном ему обвинении. Он начал активно протестовать:
«Следователь внес в протоколы несоответствие моим мыслям об этом деле… Я готов предоставить доказательства своей невиновности, поскольку никакой вины за собой не вижу!»
Протест о. Николая возымел действие: итоговое постановление звучало так: «Достаточно не установлена конкретная совместная антисоветская деятельность с другими обвиняемыми Амасийского Н. Н., но установлено, что Амасийский Н. Н., зная о контрреволюционных действиях Самуилова К. С., Заседателева И. И., скрывал об этом от органов соввласти».
Уже в начале ноября отца Николая вместе с другими заключенными отправили этапом в Саратов и поместили в фабрично-заводскую исправительно-трудовую колонию (СарФЗИТК). Иными словами, священника обвинили в «недонесении» на товарищей.
В марте 1935 года было принято постановление о ссылке отца Николая в Казахстан на три года.
Добро даром не пропадает
В Казахстане отец Николай попал на Мойский рудник в поселок Мойка (сейчас поселок Майское Майского района Павлодарской области Республики Казахстан). Он работал конюхом, зимой, на сильном холоде обморозил руки.
Его супруга Ольга, взяв с собой младшего сына-подростка, отправилась вслед за мужем, чтобы его поддержать. Ольга была талантливым педагогом, и ее попросили учить детей сотрудников НКВД. Так в годы ссылки жена смогла поддержать своего мужа и прокормить сына.
Позже Ольга вспоминала: «Еще во время служения отца Николая в Пугачеве в наш дом постучался мужичонка. Было ему сильно плохо – то ли с голода, то ли от извечной российской болезни. Попросил у батюшки денег. Жили тогда все уже бедно очень. Ну, отец Николай открыл буфет, достал последнюю денежку, да и отдал ему. Уж не знаю, сколько там было и какие деньги тогда были – копейки или еще что. А только потом ему эта денежка вот как вернулась. Его уже осудили и по этапу везли. Было холодно. Подходит конвоир: «Ты меня узнаешь? Нет? А я тебя узнал, отец, ты мне денежку дал, когда я чуть не умер», – и укрыл его тулупчиком».
Чувствуя свою полную невиновность в том, в чем его обвиняли, о. Николай однажды написал письмо Екатерине Пешковой, которая в то время возглавляла Общество Красного Креста в Москве, помогала политическим заключенным. Но ответ на свое ходатайство не получил, а вместо освобождения после окончания срока ссылки подвергся вместе с другими священниками, которые с ним трудились, новому аресту.
Судьба детей
Детям отца Николая пришлось пережить трудные времена: их сразу же уволили с работы, как только узнали об аресте их отца. На новое место тоже не получалось устроиться, так как не хотели брать детей осужденного.
Внучка отца Николая, Зинаида Дмитриевна Черкасова вспоминала: «Мои мама с папой уехали в Среднюю Азию. Я в Туркмении родилась, в 1937 году, так что дедушка меня так и не видел никогда».
Чтобы избежать преследований, можно было публично отказаться от веры и своего отца, но, несмотря на преследования, никто из детей мученика не только не предал своих убеждений, но все дети передали эту веру своим потомкам.
Дело «Мучеников Мойского рудника»
Всего по делу «Мучеников Мойского рудника» проходило 12 человек. Их арестовали сразу же, как только закончился срок их первой ссылки и предъявили обвинение: «Вышеперечисленные служители религиозного культа, находясь в ссылке на Мойском руднике, под руководством Мишутина и Ребезы проводили контрреволюционную работу, направленную против советской власти, а именно: распространяли агитацию, что конституция в СССР существует только на бумаге для обмана трудящихся, на деле она не выполняется. Не примиряясь с советской властью, они распространяли слухи, что: «Советская власть – это временное явление и вскорости она должна пасть, восстановится власть старых порядков, где религия будет развита в широкой мере, поэтому сейчас надо усиливать религиозные служения».
1 декабря 1937 года почти всех арестованных приговорили к расстрелу, а отца Николая осудили еще на 10 лет заключения в исправительно-трудовом лагере. На следующий день друзья отца Николая, проходившие с ним по одному делу, были расстреляны, а он умер 26 декабря 1938 года, промучившись еще чуть больше года в ссылке.
Супруга отца Николая Ольга так и не смогла выяснить точное место и обстоятельства кончины мужа. Не известным осталось и место погребения всех Мойских мучеников.
«Помню отца Николая»
Священномученик Николай Амасийский не переставал заботиться о своих близких и после смерти. В Петровске было трудно и голодно, но однажды к матушке Ольге подошел настоятель Петровского храма, священник Федор Волков и сказал:
«Я раньше служил в Пугачевском викариатстве Саратовской епархии и хорошо помню отца Николая…» Оказалось, что отец Николай поддержал когда-то его семью.
Отец Федор стал хлопотать у церковных властей, чтобы Ольге Ивановне выплачивали пенсию от Саратовской епархии. Ей платили пособие до самой кончины (11 марта 1974 года).
Случай выплаты пенсии с Ольгой Ивановной был не единичным. В Саратовской епархии в то время часто таким образом поддерживали вдов убитых за веру священников.
Посмертная помощь деда-священномученика
У внучки священномученика Николая Зинаиды Дмитриевны Черкасовой в начале XXI века произошло явное чудо в жизни с участием ее святого дедушки. Зинаида пела в хоре Казанского храма в Петровске. Ее попросили не только петь в хоре, но и читать во время богослужения. Она очень боялась, что не справится со своими новыми обязанностями: «Уж очень ответственно – страшно было, что не справлюсь. А потом думаю: что ж я плачу, может, так Богу угодно, – и стала просить: «Господи, помоги мне». И дедушку своего просила: «Помоги, вразуми».
И снится мне вскоре сон. Вхожу в комнату, а напротив открывается дверь, и из нее выходит человек: среднего роста, темные волосы волнистые – не длинные и не короткие. Это уж потом, когда из Саратова фотографии дедушкины привезли, я поняла, что это он был, – до этого-то я фотографий его не видела. Выходит он, садится. Посмотрел на меня, улыбнулся и говорит: «Сейчас я помолюсь».
А я же ничего и не сказала, зачем пришла, о чем молиться. И вот он наклонился, молится – ну, думаю, значит, и мне надо молиться. Начала я про себя «Отче наш» читать. Он поднимает голову: «Вот я и помолился», – и дает мне книгу. Я беру, руку его целую. И такую благодать душа испытала!
А через несколько дней, впервые читая на клиросе часы, узнала книгу из своего сна. Беру Часослов в руки, смотрю: так ведь мне во сне дедушка и дал эту книгу! И весь страх мой прошел. Я просила – и он помог».
В октябре 1988 года священномученик Николай был реабилитирован, а в 2000 году вместе с другими мучениками поселка Майское был причислен к лику святых. Священномученику Николаю Амасийскому можно молиться об укреплении веры, помощи в тяжелых обстоятельствах жизни, а также в финансовых затруднениях.
При подготовке статьи были использованы следующие материалы:
- Архив ДКНБ по г. Павлодару и Павлодарской области. Дело № 0789.
- Архив УФСБ РФ по Саратовской области. Дело № ОФ‑22580.
- Крючкова М. «Я просила – и он помог» // Православная вера. 2011. № 13 (441). Июль.
- Письмо УФСБ по Саратовской области от 12.09.2001 г., № П‑21 // Архив Братства свв. равноапп. Мефодия и Кирилла (г. Саратов).
- Постановление Заместителя Патриаршего Местоблюстителя и при нем Патриаршего Священного Синода // ЖМП. 1935. № 23–24. С. 1, 2.
- Свящ. Максим Плякин, Теплов В. В. Мы обязаны вести религиозное дело… // Ведомости Саратовской митрополии, № 30 (46), апрель – июнь 2014. С. 118 – 125.
- Фонд документов Московского Политического Красного Креста // ГАРФ. Ф. 8409. Оп. 1. Д. 1531.
