Я никогда не лежала в больнице. Ну, разок в детстве. И мне тогда скорее было интересно, потому что рядом была мама. Но все же мне пришлось попасть под опеку врачей совсем недавно, уже во взрослом состоянии. И в неплохую больницу меня положили – так утверждали знатоки московской системы здравоохранения.
Сразу скажу – от основной болезни меня вылечили. Спасибо за это и врачам, и медсестрам. Но меня немного удивила одна загадочная деталь. Они в большинстве своем не улыбались пациентам. Совсем.
Ну врачи – ладно. Они вечно хмурятся и торопятся, потому что у них много больных и еще больше бумаг для отчетности. Улыбки не входят в их обязанности. Впрочем, и в обязанности медсестер улыбки тоже не входят – можно возразить мне. Но просто хмурые медсестры, согласитесь, – это хуже, чем неприветливые врачи.
Врач пришел и ушел, он как небожитель. А медсестры все время рядом. Они видят разные оголенные части тела больных, их немощь, разносят им лекарства, помогают в нехитрых бытовых больничных затруднениях. И немного обидно, что все эти манипуляции делаются в каменном молчании и с каменным же выражением на лице.
Моя соседка по палате, старушка с отменным чувством юмора, вовсе не молчунья, но и не ворчунья, сказала однажды горько: «Я для медсестры как предмет. Ей бы поскорее в меня иглу воткнуть – и все».
Причем, старушка эта всегда пыталась вызвать положительные эмоции у той медсестры, которая приходила к ней, – шутила, что-то рассказывала. Почти всегда – никакой реакции.
Впрочем, нас очень поддерживали в больнице дежурства медбрата по имени Иршат. Он всегда с готовностью улыбался, шутил даже иногда. Это немного примиряло меня и моих соседок по палате с тем, что мы вдруг выпали из потока жизни.
А еще я познакомилась в больнице и с медсестрой Таней. Она была немаленькая – и ввысь, и вширь. И всей своей фигурой внушала спокойствие. На дежурство надевала форму со смешными зверятами. С ней было не страшно просто поболтать, о чем-то спросить. И рука у нее была легкая – всякие неприятные уколы она ставила так, что ты и не замечал никакого дискомфорта.
Однажды у меня резко упало давление – и я упала вместе с ним на прохладный больничный пол. Первое, что услышала, когда сознание вернулось ко мне, – это Танин голос и всякие ласковые слова, которые она произносила с большим чувством и которые я слышала только в детстве от мамы. Хотя мы с Таней, кажется, ровесницы.
Через некоторое время Таня по распоряжению врача пришла ко мне – что-то вколоть. Я лежала на койке, всем видом являя скорбь от своего падения на пол. Таня посмотрела на меня, улыбнулась и произнесла: «Царевна-несмеяна какая!» И все, мне явственно стало лучше. Честное слово.
…Я все понимаю про выгорание и разные проблемы российского здравоохранения. Знаю, что зарплата у медсестер небольшая – и это мягко сказано. Но еще я понимаю, насколько важна простая улыбка медсестры, подаренная пациенту, лишенному в больнице привычной жизни, одолеваемому беспокойными мыслями, в настоящий момент жизни совершенно одинокому.
Просто улыбка – и не надо даже разговаривать. И пациент от этой улыбки сразу становится уже не пациентом совсем, а человеком, тоже умеющим улыбаться в ответ.
