Христос каждую Пасхальную ночь приходит в наш город, в наше село, в наш дом. Приходит Такой же, как в ту памятную ночь: кроткий, радостный, победивший. И нет среди нас ни одного человека, который равнодушно встретил бы эту весть:
Христос воскресе!
И каждый из нас в тайне своего сердца беседует с живым Богом.
Первый разговор
«И что ты Молча и проникновенно глядишь на меня кроткими глазами своими?
Рассердись, я не хочу любви Твоей, потому что сам не люблю Тебя».
Ф. М. Достоевский («Братья Карамазовы». Великий Инквизитор)
Ты опять пришел мучить меня! Ты помнишь, как лихо мы разрушали Твои церкви и убивали Твоих слуг. Мы искренне надеялись, что люди забудут Тебя. Мы обещали людям не Твое какое-то там «загробное счастье», а счастье здесь, на этой грешной земле. И Ты думаешь нам было легко! Ты Сам знаешь, что мы пережили! И мы первыми полетели в космос, и на Небе, о котором все твердят Твои попы, мы не нашли Тебя. Понимаешь! Не нашли!
И ведь мы многого добились в борьбе с Тобой! Мы хотели даже реки поворотить вспять. И кто смеет называть наши высоты зияющими!!!
Мы приучили всех даже имя Твое писать с маленькой буквы. А из Твоих церквей мы уже готовы были сделать музеи и объявить их «народным достоянием». Ведь вся наша «передовая наука» доказала, что Тебя нет.
В последнее время мы стали ласковей обращаться с Тобой и «Твоими». Ты ведь не откажешь нам в этом?!
Ну скажи – почему Ты не хочешь быть просто, как сейчас говорят, «исторической личностью». Или хочешь – будь пришельцем из космоса, йогом, или Великим Магистром – экстрасенсом.
Или вот лучше всего: будь учителем добрых и хороших «правил жизни». И мы тогда будем Тебя уважать и ценить. Мы будем вспоминать о Тебе как о жившем давным-давно, мудром и хорошем человеке.
И я обещаю – мы без Твоих молитв будем обычными, средними, даже порядочными.
Или вот, еще красивей. Ты будешь у нас героем великого, даже гениального мифа. И тогда про Твоих людей мы даже как бы с уважением будем говорить, что они ходят к Тебе просто успокаивать свои нервы, утешаться Твоей прекрасной легендой.
И вот еще. Я заметил, что меня нисколько не раздражают иностранные попы. Но свои эти «батюшки»! Ух! Молчи. Не говори! Я сам знаю – почему. Теперь я понимаю, почему их стреляли. Это такая сладость! Не передать.
Разговор второй
«Иисус сказал ему:если сколько-нибудь можешь веровать, все можно верующему.
И тотчас отец отрока воскликнул со слезами: верую, Господи, помоги моему неверию».
(Мк. 2, 22-24)
Ты пришел, Господи! Но я не знаю, кто Ты. Я не умею принять Тебя в свой дом. Мир опять пошел за Тобой. Но я не могу так скоро. Я хочу все понять! Но для этого мне придется опуститься на самое дно своей души, на дно своей тьмы. И тогда из глубины я воззову к Тебе. И я верю, Ты не замедлишь и придешь! … я предчувствую Тебя. Я уже начал угадывать Тебя во Вселенной, в людях. Я вижу Твою Божественную печать везде: в звездах, в строении человека, в муравейнике, в цветке. Везде Ты!
Но сейчас все равно рано. Это будет ложь, если я сегодня в Тебе. Прости! Мой сын свободнее меня. Он просто взял и пошел встречать Тебя Воскресшего в Твой храм. Но знай – я обязательно приду. И я не буду спать в эту ночь. Я буду думать о Тебе и о своей жизни, ибо в эту ночь никто никогда не спал здесь, на этой милой, несчастной, родной земле. Эта земля 1000 лет уже Твоя …
Разговор третий
«… вы теперь имеете печаль: но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше,
и радости вашей никто не отнимет у вас».
(Ин. 16, 22)
Господи! Я стою сегодня совсем рядом с Тобой. Ты опять победил смерть! Ты и сегодня победил грех! Ты Воскрес! Ты жив! Ты побеждаешь всегда! Ты побеждаешь смирением и любовью. Ты побеждаешь Крестом! Ты любишь всех нас и меня грешника. И сегодня среди торжества и ликования я хочу найти минутку и в тихой беседе сказать Тебе, что именно с Тобой я становлюсь свободным. Когда Ты уходишь из сердца – я омертвелый, кукольный, не настоящий.
Святые говорят, что у свободы два крыла: любовь и вера.
А помнишь, как Ты, воскресший, спрашиваешь у предавшего Тебя еще раньше, в ту страшную ночь, апостола Петра – любит ли он Тебя. А он сразу, не думая – люблю, Господи! Но Ты спросил об этом же и второй и третий раз: Симон Ионин! Любишь ты Меня?(Ин. 21, 17). И этот мучительный, ужасный вопрос все глубже и глубже проникает в душу, освещает все ее темные углы и вспоминаешь все: грехи, падения, постыдные поступки. И льешь покаянные слезы. И уже после мучительного, долгого молчания Ты со страхом и надеждой говоришь: «Люблю, Господи, но прости и меня, грешника!» И оживает душа и на деле узнает – что значит воскреснуть из мертвых, ожить.
Теперь я понимаю – почему Ты называл Себя Сыном человеческим, будучи еще и Сыном Божиим. Это образ и для меня – чем ближе я к Тебе, тем ближе я к той земле, которая освящена Тобой. И постепенно чувствуешь, что преподобные Сергий и Серафим, оптинские старцы, Михаил Илларионович, Александр Сергеевич, Анна Андреевна – все-все – это не история только, это все рядом, близко. Это мое. Благодарю Тебя, что я почувствовал себя своим на нашей русской земле. Но диво! Другие земли тоже становятся понятными, хотя они и не родные.
И смотри, Господи! К нам медленно, почти незаметно, приходит запоздалая весна, снисходит благодать в больную душу, проливается свет тихой радости на истрадавшееся сердце русского народа. Аминь.
Источник: Б.В. Ничипоров. Введение в христианскую психологию
