– Сегодня один тинейджер сказал мне:
«Когда я болел раком, у меня была одна цель – выжить. А когда я выжил, оказалось, что у меня нет никакой цели. И целый год я заново искал свою цель».
Я была на конференции организаций родителей детей, больных раком. Хочу записать, хотя бы пунктирно, несколько впечатлений.
Я большой скептик в отношении таких конференций, где все собрались, почувствовали себя «единой семьей», вдохновенно поговорили с трибун и разошлись. Обычно все сказанное и прочувствованное остается в стенах залов, где проходили встречи, и почти никак не влияет на повседневную жизнь. Поэтому я предпочитаю скорее поработать, чем протирать штаны на конференции.
И поэтому я хочу записать часть из услышанного, просто чтобы это вышло за рамки нашего международного междусобойчика. И, может быть, слова, сказанные сегодня детьми, перенесшими рак, подтолкнут кого-то из френдов к размышлениям и действиям.
В конце дня организаторы разделили нас на группы и попросили сформулировать проблемы, с которыми сталкиваются дети после того, как выздоровели от рака. Обсуждение шло на разных языках, а в конце выяснилось, что и на китайском, и на корейском, и на индийском языке озвучены примерно те же проблемы, что и на русском.
Тот мальчик, который говорил про потерянную и вновь обретенную цель существования – Альберт – сказал, что помогла мама. И что теперь он каждый день познает мир заново. Он провел полтора года в отрыве от нашего мира, а теперь как бы вновь вернулся. И ему интересно заново открывать для себя мир.
Другой парень, Виталий, говорил про «берлинскую стену».
Что вот есть стена, которая, как берлинская, разделяет город на два других города: в одном живут те, кто никогда не болел, а в другом – выжившие.
И те, кто не болел, не понимают выживших, считают их какими-то то ли более слабыми (болели же), то ли просто «с изъяном», не такими, другими.
А ведь выжившие никак не слабые – они победители.
И они просто обычные дети, и они не хотят жить за невидимой стеной непонимания и непризнания.
Хотя, на первый взгляд, они действительно другие. Есть проблемы с отставанием от школьной программы, и очень нужна помощь, чтобы восполнить пробелы в образовании.
Есть проблемы с тем, что долгое время болевшие дети были лишены общения, связи с друзьями прервались, и здесь им тоже приходится нагонять бывших приятелей.
Есть проблемы с медицинской реабилитацией: кто-то заново учится ходить, кто-то теряет зрение или начинает хуже слышать. Но это внешние проявления, а личностно – душой – они такие же, как все.
Просто раньше многих им приходится ощутить ценность жизни и задуматься о ее смысле.
Для меня сегодня было три важных инсайта: история с потерей и новой целью в жизни, история с «берлинской стеной» и вообще идея о том, что
мы ведь никогда не спрашиваем у выживших: «Как ты? Что тебе теперь нужно, чтобы жить?».
А спрашивать, видимо, стоит. И помогать стоит.
Еще выживших спросили, какое послание, обращение обществу они хотели бы передать. Здесь все просто.
Главное в том, что рак лечится. Это тяжелое, опасное, но излечимое заболевание.
И еще важно, чтобы победа над болезнью не становилась той берлинской стеной, которая отделяет выживших от остального мира. Все люди должны быть вместе.
За сим остаюсь.
