Исповедь журналистки «Новой газеты» Елены Костюченко о глубоко травматичном личном опыте посещения сеансов тренинга личностного роста вызвала множество публикаций в прессе, посвященных американской организации Lifespring («Источник жизни») и ее российской копии «Роза мира». Истинной целью этих коммерческих компаний было фактическое зомбирование людей, которые в большинстве своем возвращались на тренинг, чтобы проходить все новые «уровни», и платили за них все более крупные суммы денег, а также выступали добровольными маркетологами компании.
Схема в целом понятна, но остается, один важный вопрос. Что представляет собой сама психотехнология, используемая в таком тренинге?
В научной литературе есть подробный ее анализ, и содержится он в статье двух американских докторов наук, клинического психолога Дженис Хаакен и социолога Ричарда Адамса, опубликованной в журнале «Психиатрия» 1983 году. Статья «Патология как «личностный рост»» (Pathology as «Personal Growth») представляет собой одновременно свидетельство личного опыта и его профессиональный анализ.
Подготовка почвы
В 1981 году в Сиэтле (штат Вашингтон, США) Дженис и Ричард записались на тренинг личностного роста, намереваясь изучить используемые психотехнологии изнутри. (Заметим в скобках, что несмотря на долгие годы, прошедшие с тех пор, используемые авторами тренингов психотехнологии практически не изменились).
Наши «агенты под прикрытием» оказались в группе из 68 человек, большинство из которых было в возрасте от 35 до 40 лет.
Большую часть группы составляли люди со средним доходом, менеджеры по продажам, самозанятые, домохозяйки.
Что привело их на тренинг по системе Лайфспринг? Кого-то – проблемы в браке, кого-то – карьерные неудачи, одиночество, утрата цели и смысла жизни.
Уже при обращении за помощью потенциальные участники подверглись первой манипуляции.
В опросниках и информационных брошюрах компании, с одной стороны, подчеркивалось, что программа является образовательной, а не терапевтической (это позволяет избежать сложной процедуры лицензирования), и в то же время она обеспечит быстрое излечение от тех проблем, которые потенциальный участник обозначил в анкете. Противоречие? Несомненно, но расчет на то, что его не заметит человек, глубоко погруженный в переживание неудач и жаждущий помощи.
И вот группа страждущих приходит на первый сеанс. Здесь их снова ждет серия манипуляций, направленных на то, чтобы вызвать у участников реакцию, на языке психологии называемую регрессией. Это защитный механизм, проявляющийся в том, что взрослый человек бессознательно начинает вести себя по-детски, передоверяя принятие решений более сильной, как ему кажется, личности, замещающей фигуру родителя.
Ключевую роль в этом процессе играет фигура лидера. Наши исследователи описывают своего тренера как молодого мужчину лет 30, чрезвычайно привлекательного внешне. Высокий, темноволосый, с правильными чертами лица, в модном пиджаке и галстуке, он демонстрировал все внешние атрибуты успеха и вызывал спонтанное доверие слушателей.
Еще одна незаметная, на взгляд непосвященного, но весьма эффективная манипуляция заключалась в том, что участники тренинга попадали в тщательно структурированное пространство.
Жесткие рамки
Ряды стульев располагались строго вдоль полосок клейкой ленты на полу, и если кто-то чуть сдвигал свой стул, ассистенты Тренера, наблюдавшие за порядком в зале, тут же требовали передвинуть его на место. Так подопечного подталкивали к подсознательному принятию порядка вещей, который он не может контролировать, но не должен подвергать сомнению, даже если ему не вполне понятен его смысл. За него все продумали и решили те, кто отныне будет заботиться о его благополучии.
То же относилось и к правилам поведения. Например, перед началом каждого сеанса звучала музыкальная тема из «Звездных войн», и участники должны были проходить к своим местам и садиться строго по окончании музыки, ни секундой раньше, хотя в чем смысл буквального следования этой процедуре, им опять же никто не объяснил.
Над сценой висела растяжка, которая увеличивалась в размерах день ото дня, со словами: «Какое знание я скрываю сам от себя?» Подразумевалось, что каждый из присутствующих, на самом деле, уже обладает тайным знанием о том, в чем его сила и слабость, но оно недоступно ему из-за бессознательного страха столкнуться с чем-то неприятным. Преодолеть «защиты» и реализовать потенциал и призван тренинг.
Обращаясь к собравшимся со сцены, Тренер начал первый сеанс с объяснения цели занятий. Он крупными буквами писал на планшетах ключевые слова: «личностный рост», «личностная осознанность», «понимать вещи такими, какие они есть на самом деле».
Методы для достижения этих целей – «подчинение», «абсолютная приверженность цели» и «спонтанность».
Здесь внешний взгляд снова замечает противоречие: достижение «осознанности» и «понимания» требует работы сознания, а участникам предлагаются методы, полностью исключающие какую бы то ни было рационализацию.
К этому моменту, однако, типичный участник уже успевает принять правила игры и боится их нарушить, ведь тем самым он ставит под угрозу достижение позитивных изменений в своей жизни. Это принятие подкрепляется тем фактом, что остальные члены группы тоже их принимают, а значит, «я все делаю правильно».
Отдельные несогласные
Но не обошлось без диссидентов.
Во время одного из первых сеансов участники тренинга должны были выполнять упражнение, которое заключалось в следующем: в зале происходило своеобразное броуновское движение всех присутствующих, и когда двое встречались взглядами, каждый должен был сказать другому одну из фраз на выбор: «Я доверяю тебе», «Я не доверяю тебе», «Не знаю, доверяю ли я тебе». После этого участники двигались дальше, к следующему партнеру.
Некто Джеймс усомнился в логичности таких утверждений. Он вполне справедливо отметил, что чаще всего доверие или недоверие проявляется в конкретной ситуации.
«Я могу доверить кому-то пользоваться моей машиной, но вполне возможно, что этому же самому человеку я не доверю присмотреть за моим ребенком. Как же я могу однозначно заявить, что просто доверяю или просто не доверяю ему?» – спросил он.
«А не стоит ли вам задуматься над тем, что на самом деле вы даже не понимаете, что такое настоящее доверие?» Громко, уверенно и насмешливо Тренер отвечает вопросом на вопрос, интерпретируя вполне логичное замечание участника как демонстрацию неспособности к пониманию базовых вещей.
Джеймс выглядит сконфуженным. На вызов Тренера смущенно лепечет «Да».
«Спасибо, садитесь», – торжествует Тренер и вызывает бурю аплодисментов аудитории.
Через некоторое время выступила наша исследовательница (напомним, что об истинных ее намерениях Тренер ничего не знал). Дженис обратила его внимание на то противоречие, которое мы уже отмечали выше. Если мы стремимся к осознанности и к движению вперед, то почему мы должны полностью подчиниться авторитету и избегать конфликтов?
Тренер использовал все тот же прием, сдвигая акцент с отсутствия логики в применяемых подходах на постыдную ущербность несогласной.
«У вас серьезная проблема, – заявил он. – Вы застряли на уровне анализа того, во что следует просто верить. Вы помешаны на анализе».
Между тем, по мере продвижения тренинга его участники все больше и больше полагались на то, как тренер интерпретирует действительность, на его оценки, демонстрируя собственную беспомощность.
И на этом этапе происходит очередной, казалось бы, парадоксальный психологический виток: инфантильная беспомощность превращается в инфантильное всемогущество.
Между подчинением и ответственностью
После первых двух дней, в течение которых Тренер всячески подчеркивал необходимость полного подчинения, на третий день он неожиданно заявляет, что каждый из присутствующих несет абсолютную ответственность за все, что произошло с ним в жизни, включая… поведение его родителей.
Участникам предлагается исповедаться друг другу, выбрав самый травматичный эпизод своей жизни. Многие рассказывают о наказаниях со стороны родителей, при этом каждый должен принять на себя ответственность за родительскую жестокость, осознать, какими именно действиями он сам вызвал агрессию матери или отца.
Казалось бы, такая логика противоречит здравому смыслу, но здравый смысл к этому моменту у большинства присутствующих уже вытеснен примитивной детской картиной мира, когда ребенку кажется, что он – центр вселенной, и все происходящее вызвано им самим.
Исповедь «жертвы», которая на самом деле «управляла» действиями своих обидчиков, позволила трансформировать инфантильную беспомощность в инфантильное всемогущество.
И тут тренер несколько меняет свою тактику. Он смягчается, начинает спускаться со сцены и «тусоваться» со своими подопечными, провоцируя их на новые интимные признания.
Важным этапом в тренинге стал выход Лоры, привлекательной дамы лет 30, с заявлением о том, как неправильно она жила до сих пор. Ее ошибка была в том, признается женщина, что она ставила барьеры между собой и другими людьми и никому по-настоящему не доверяла.
Тренер тут же предложил ей поупражняться в доверии. Свет в зале приглушили, заиграла задушевная музыка. Лора встала на стул, а тренер стоял рядом с ней, нашептывая что-то проникновенным голосом. Многие из присутствующих плакали.
По распоряжению Тренера, шесть мужчин из аудитории встали за спиной Лоры, и он предложил ей продемонстрировать истинное доверие к людям и упасть назад, рассчитывая на их поддержку. Лора упала, товарищи подхватили ее и начали раскачивать под музыку.
Это и ряд последующих упражнений напоминало культовые действия и вызывало экзальтацию большинства членов группы.
Ощущение эйфории от слияния с собратьями по культу, которым ты бесконечно доверяешь – один из ярких взлетов тех эмоциональных качелей, на которые устроители тренинга подсаживают его участников.
Вопрос о том, насколько обоснованным было это доверие, уже либо не возникал, либо не озвучивался из страха быть осмеянным Тренером и группой.
Эмоциональные качели, однако, предполагают не только взлеты, но и падения.
Красное и черное
Так называлась игра, которую предложил Тренер, разделив присутствующих на команды.
Большинство игр представляют собой соревнование: выигрывает та команда, которая набирает больше очков и оставляет других позади. Однако в «Красном и черном» условия были иными.
Если все команды выбирают черное, каждая получает 50 очков. Если все выбрали черное, а одна команда – красное, ей присуждается 100 очков. Если же больше одной команды выбрали красное, все получают 0.
Во время сеанса каждая из команд надеялась стать той единственной, которая получит 100, и выбрала красное. В результате все проиграли.
«Меня тошнит от всех вас», – заявил Тренер после оглашения результатов игры и распустил присутствующих по домам с заданием обдумать свое поведение. Пристыженные участники расходились молча, у многих на глазах были слезы.
Мастерски смоделированная ситуация и сыгранная лидером роль сурового отвергающего отца вызвала у взрослых людей детское ощущение, что они не заслужили родительской любви и одобрения. Это еще сильнее укрепило позицию Тренера и инфантильное стремление участников сеансов идентифицировать себя с лидером, разделяя с ним его правоту и силу.
На следующее утро участники выстроились в очередь перед микрофоном, чтобы с пафосом раскаяться в своем плохом поведении накануне. Впервые за время тренинга кому-то, кроме самого Тренера, было позволено говорить перед аудиторией, поднявшись на сцену.
Драма, не омрачившая финал
В последний день тренинга произошло нечто неожиданное.
Патрик, один из наиболее активных участников, постоянно вовлеченный в разнообразные упражнения, в том числе и сопряженные с унижениями со стороны лидера (он неоднократно обвинял Патрика во вранье), вдруг повел себя странно. Он взобрался на подиум и стал имитировать действия Тренера, выкрикивая лозунги и девизы Лайфспринга.
Нашим исследователям стало ясно, что мужчина был изначально не здоров, и те манипуляции с психикой, которые он пережил в течение нескольких дней, привели к резкой декомпенсации. Со всей очевидностью, Патрик бредил.
Тренер не сразу понял это и несколько раз приказал бедному Патрику прекратить глупые игры, а когда до него дошел смысл происходящего, велел остальным участникам выйти из помещения.
Примечательно, что члены группы не пытались проанализировать эпизод, понять, что же произошло в реальности с их товарищем. Вместо этого они образовали «круг любви» и стали «посылать Патрику свою энергию», которая должна была его исцелить. Никаких сомнений в правильности происходящего у участников опять не возникло.
После того, как Патрика увели, группа вернулась в зал. Последовало несколько пафосных высказываний со стороны участников, однако один из исследователей, Ричард, предложил рациональную интерпретацию произошедшего.
Группа не только не приняла объяснения, но и обвинила Ричарда в том, что он помешан на анализе, не умеет любить, не способен доверять, живет исключительно головой, а не сердцем.
Несмотря на драматичный эпизод, ярко продемонстрировавший негативные последствия тренинга как минимум для одного из членов группы, авторитет Тренера остался непоколебим, и сеанс закончился для большинства с ощущением, что Лайфспринг – это территория добра и всемогущества.
Важные выводы
Сделать их нам поможет Виталина Бурова, кандидат медицинских наук, частнопрактикующий лицензированный врач-психиатр и психотерапевт.
– В моей профессиональной деятельности мне пришлось несколько раз столкнуться с ситуациями, в которых психика пациента была травмирована в результате посещения тренингов личностного роста. Я неплохо представляла себе, с чем имею дело, потому что еще в 1990-х, в годы учебы в Новосибирском медицинском институте мой научный руководитель, заведующий кафедрой психиатрии и наркологии Цезарь Петрович Короленко подробно знакомил нас, студентов, с механизмами возникновения как химических, так и нехимических зависимостей.
Рассказывая про эмоциональную зависимость от тоталитарных сект он, кстати, ссылался и на статью Хаакен и Адамса.
В России волна наиболее активного проникновения тренингов по типу Лайфспринга пришлась на начало 2000-х годов. Тогда мы с коллегами-психиатрами даже придумали специальный термин – «насосные тренинги», потому что единственной их целью является выкачивание денег из кармана клиента.
Хочу подчеркнуть две важнейшие, на мой взгляд, вещи, касающиеся «насосных тренингов».
Первое. Ни о каком личностном росте в результате посещения подобных сеансов и речи быть не может.
Личностный рост требует от человека осознанности, но все, что делается во время тренинга – жесткое требование подчинения харизматичному лидеру, регрессия, эмоциональные качели, прочие приемы – все это не способствует личностному росту, а, скорее, наоборот.
Подобные методы, кстати, используются в сектах для зомбирования людей, причем лидеры некоторых из них – настоящие религиозные фанатики, а в других случаях – харизматичные мошенники, желающие завладеть имуществом тех, кого они в секту вовлекают.
Второе. Для человека без генетической предрасположенности к психическим расстройствам такой тренинг может иметь ряд неприятных последствий, но они, по крайней мере, не станут фатальными.
Если же на эмоциональные качели попадает человек, генетически предрасположенный к психическим расстройствам, это с высокой вероятностью станет триггером серьезного заболевания, например, шизофрении или биполярного аффективного расстройства.
Не столкнувшись с этим или другим мощным триггером, человек может прожить с генетической уязвимостью всю жизнь, так и не заболев.
Как профессионал я не только работаю индивидуально, но и веду тренинги. Когда-то это были классические когнитивно-поведенческие «тренинги ассертивности или уверенного поведения», сейчас тренинги навыков диалектико-поведенческой терапии (ДПТ – подвид когнитивно-поведенческой терапии, доказавшей свою эффективность в комплексном лечении ряда психических расстройств).
ДПТ направлена на формирование у человека, в первую очередь, навыков осознанности – умения быть в контакте с самим собой, со своим телом, со своими чувствами и мыслями, желаниями, целями и ценностями, а еще она формирует уважение к ценностям других. ДПТ позволяет освоить так необходимые нам всем навыки эмоциональной регуляции и стрессоустойчивости, научиться эффективным коммуникациям, умению договариваться по важным вопросам с другими людьми.
Я думаю, было бы очень полезно использовать тренинг навыков ДПТ не только для пациентов, но и давать его в рамках школьной программы (как это делается в некоторых учебных заведениях в США), что могло бы помочь нашим детям строить свою жизнь более осознанно, эффективно и быть более устойчивыми к недобросовестным манипуляциям, с которыми нам всем в том или ином виде приходится сталкиваться в жизни.
Коллажи: Дмитрий Петров
