Трагедия забывчивости

В 1941 году Зинаиде Степановне Немировской было 13 лет, и она ходила в госпиталь к раненым:
– Ну, вот со школы мы бегали, писали письма раненым, читали им стихи, книжки, пели песни, устраивали концерты. И я, как малышка, бегала в госпиталь… – Сейчас Зинаиде Степановне уже 80, и, сидя в своей маленькой комнатке в пансионате для ветеранов труда № 29, она вспоминает те далекие военные годы. – Им было не хуже, чем нам сейчас приятно, когда молодежь приходит, вот и им также.

Два раза в неделю – в среду и в субботу к Зинаиде Степановне приходят волонтеры благотворительного фонда «София»:
– У нас вот есть волонтеры. Это вообще что-то такое! Это какой-то светлый праздник…

29-ый пансионат для ветеранов труда – один из лучших. Светлые аккуратные комнатки, просторные чистые коридоры и холлы. Внутри этого здания, серого снаружи, вовсе не так сумрачно, как можно предположить. Да и жильцы не жалуются.

– Живется, знаете как? Хорошо, – рассказывает Зинаида Степановна. – Чистота идеальная. Питание – как вам сказать? Иногда бывает хорошо, иногда бывает плохо. Я, например, много чего их не кушаю, но это потому, что я такая вредная, привередливая. Персонал у нас – девочки, няни, сестры – очень хорошие. Каждый раз, не дай Бог, конечно, температура или голова или что, и сразу, только скажешь, они тут же все бросают и идут помогать тебе.

Юрий Максимович Манухин живет здесь уже 10 лет. Когда он попал сюда – ходил с трудом, сейчас – без ног. Улыбается:
– Если б не нравилось, я бы сбежал, наверно, куда-нибудь. Я еще с ногами был. Это сейчас без ног, уже никуда не убежишь на тележке… Нет, все здесь нормально.

Но эти «нормально» и «хорошо» – это тоже как обманчивый фасад этого здания. Все хорошо, и жаловаться не на что, кроме…

Татьяна Григорьевна Белоусова (координатор фонда «София» по работе волонтеров в доме престарелых): Самая большая проблема – это, конечно, проблема одиночества. Потому что здесь и ухаживают за ними хорошо, и питают их, ну, даже больше, чем требуется, здесь со стороны администрации и сотрудников все в порядке, а вот проблема одиночества… Она же может быть в принципе и дома, но здесь она еще ярче выражена, чем, так сказать, «на воле».

Когда дважды в неделю Татьяна Григорьевна появляется вместе со своими волонтерами в 29-ом пансионате, светло становится не только в комнатах, но и на сердце у стариков. Юрий Максимович делится своими эмоциями:
– Ну, представь себе, вот Татьяна Григорьевна. Она когда только заходит, у меня уже сердце радуется: ага, пришли опять навестить…

***
Визиты волонтеров – это и общение, и помощь. Ведь подопечные добровольцев – это в основном те, кто не может самостоятельно ходить: прикованные к постели и колясочники. Кого-то надо покормить – сестры не могут успевать за всеми, – а во время обеда и побеседовать. С кем-то пройтись, хотя бы по коридору, а в хорошую погоду и на солнышке побыть, свежим воздухом подышать – не всем под силу самостоятельная прогулка.

Татьяна Григорьевна Белоусова:
– Они же не выходят в город. Ребята им рассказывают, что происходит, в городе, и для них эта информация необходима. Даже хотя бы узнать, какие цены на рынке. Они же оторваны от этого, а, в общем-то, когда-то все были хозяйками, ходили на базар, готовили обед, а вот так вот сложилось, что они вынуждены доживать свою жизнь в пансионате, тем не менее, они всем-всем-всем этим интересуются.

Зинаиде Степановне волонтеры приносят газеты с кроссвордами, и она может несколько часов сидеть их разгадывать. Юрий Максимовичу ребята-волонтеры приносят какие-то запчасти, у него увлечение технического характера:
– Мальчикам вот я иногда заказываю – я тут ковыряюсь с телевизором – кое-какие запчасти. Ну, они приносят. Антенну налаживаю. Хочу, может быть, Америку поймать, – смеется.

Но ведь все равно все это в стенах интерната. А хочется видеть не только уже до боли знакомый пейзаж за окном, но и что-то другое. Поэтому добровольцы фонда «София» стараются организовать для своих подопечных культурную программу. То концерт подготовят и пригласят артистов, а то и на экскурсию повезут. Еще зимой были в Третьяковской галерее, но впечатлений на много месяцев. Зинаида Степановна восторженно рассказывает о том, что ей понравилось:
— Мне «Крещение Руси» понравилось, потом «Боярыня Морозова», и мне понравилась «Неравный брак». Ну, я же не москвичка, я здесь до этого никогда не была. Скульптуры – полно! Показывали, рассказывали, говорили нам, объясняли, но я никогда не ожидала, что в музее есть уже такой – мы же с колясками были, мы же не ходячие – как эскалатор, нас на нем поднимали на второй этаж. Я была вообще тронута! Никогда не думала, что можно, чтобы на коляске так поднимали.

Странно, не правда ли? Зинаида Степановна удивляется и восхищается тем, что, в общем-то, должно быть нормой. Тем, что людям, которые вынуждены передвигаться на инвалидных колясках, предоставлены комфортные условия. Но, как это ни грустно, пока что для многих представляются чудом пандусы в общественных местах и волонтеры, которые приходят, чтобы помочь…

***
А кто же такие эти волонтеры? Почему они оказались здесь, в доме престарелых? Почему они идут к совершенно чужим людям, чтобы добавить красок в их однотонную жизнь? Татьяна Григорьевна рассказывает, что ее добровольцы – люди совершенно разные.

Татьяна Григорьевна Белоусова: Люди, занимающиеся совершенно разными основными профессиями: у нас есть и кандидаты наук, и пишущие диссертации, и студенты, и самая молодая девочка у нас 16-летняя, которая заканчивает школу и собирается стать актрисой, и еще одна девочка в колледже учится, этого же возраста, она у нас будет поваром. Многие заняты на работе, и увлечения у всех свои есть…

Так что это ошибочное мнение, что волонтеры – те люди, которым нечем заняться. Дел у них достаточно, но один или два дня в неделю они посвящают другой деятельности. Деятельности, которая дает им возможность быть самими собой. Так, сама Татьяна Григорьевна, придя 4 года назад к старичкам, поняла, что именно в общении с ними, в помощи им он обретает себя.

Татьяна Григорьевна Белоусова: Я не знаю, у каждого человека так бывает, или у меня индивидуально. У меня был момент, когда я потеряла себя. Вот этот поиск себя привел меня в волонтерство, и поскольку я поняла, что это действительно мое, что не я этим людям, здесь находящимся, необходима, а мне они необходимы, конечно, я осталась, и уже долго здесь, и думаю, что мы, в общем-то, и не расстанемся долго.

Марина вместе с фондом «София» всего два месяца. Она директор одного из известных книжных магазинов, но каждую неделю она откладывает все свои дела и едет к своим подопечным. Потому что знает, они ждут:
– Уже как-то затягивает, с людьми знакомишься здесь, и оторваться уже сложно. Потому что они ждут. Вот Владимир Николаевич у меня сейчас, он не ходит, он после инсульта, и я прихожу раз в неделю, мы с ним ходим по коридору, потому что в другое время некому его водить. И вот он меня ждет эту неделю, как я могу не прийти?

***
Но это сейчас уже не представляется, как же без них, этих людей, проживших свои интересные жизни, без людей, которым есть чем поделиться, а сделать первый шаг к такой волонтерской деятельности, конечно же, страшно.

– Было страшно ужасно! – вспоминает Марина. – Я не знала, что делать! Столько палат… Кому требуется помощь, я не понимала…

На самом деле, понять нужно только одно – что перед тобой человек, который именно для тебя важен и интересен. И тогда все само по себе будет получаться. Так у Марины получилось с Владимиром Николаевичем, с которым у нее наиболее теплая дружба. Но и с другими обитателями дома престарелых у нее теплые отношения. Оказалось, что все не так страшно:
– Все-таки я думала, что это более сложная какая-то работа, а тут, знаете, порой помощь требуется больше такая психологическая, не столько физическая. Им хочется поговорить, им хочется рассказать о чем-то. Некоторые бабушки на втором этаже, они лежат, они не встают, у них нет никакой жизни, у них жизнь только в голове. Они, конечно, самые страдающие, потому что им хочется каких-то событий, они даже придумывают себе какие-то там миры, и им требуется помощь психологическая. А медицинский персонал не успевает ее им дать. А так, о своей жизни они рассказывают, о детях, о племянниках – и им легче, и тебе легко.
Хотя, конечно, это не развлекательная прогулка – посещение дома ветеранов. Ведь здесь, когда знакомишься с людьми, видишь и скрытую за их оптимизмом затаившуюся грусть.

Татьяна Григорьевна Белоусова: Никогда не сталкиваешься в повседневной жизни с болью, страданиями и со всем остальным, что мы здесь находим. Хотя нужно отдать должное проживающим, настолько это мужественные люди, которые живут здесь годами – это не просто, как в санаторий, на 21 день, а потом уехал… И даже прикованные к постели, люди находят и силы, и оптимизм…

***
– Я сама приняла решение жить здесь, – рассказывает Зинаида Степановна. – В дом престарелых я попала случайно сама. Меня перевезла племянница, которая жила в Москве, а я сама жила в Тбилиси. Когда мне исполнилось 70 лет, она стала приезжать ко мне, просить, чтобы я переехала к ней. Похоронила я мужа. Чем одной жить, я посчитала, что лучше с ней жить, но после четырех лет жизни у нас с ней не сложилось. Две хозяйки в одной кухне – это не дело, тем более, я привыкла сама жить, она привыкла сама. Ну, и чтобы не было скандалов, я узнала, что есть такие дома, пошла, устроилась, и так вот я живу уже пятый год.

– Меня никто не заставлял, я сам так захотел, – говорит Юрий Максимович. – Хотел самостоятельности. Ну, не хотел с сестрой жить. Там она, зять, и какие бы они не были золотые, уже не то. У меня работа была такая – командировочная, и я уже привык одинок быть. А здесь я уже через пару месяцев, как дома считал.

Но когда диктофон уже выключен, оба вздыхают, ну, кто здесь окажется по своей воле… Судьба так распорядилась, обстоятельства. И не все здесь совершенно одинокие. У многих есть родственники, только у родственников свои проблемы, а о проблемах находящихся здесь уже вроде бы подумает персонал дома престарелых. Но персонал – это люди, которые выполняют свою нелегкую работу. А человек, оказавшийся в доме престарелых, целиком и полностью предоставлен самому себе – 24 часа в сутки, 365 дней в году, один, два, три, четыре, десять, пятнадцать лет…

***
Много лет подряд смотреть в окно в бессмысленном ожидании… Одно дело, если так случилось, что человек на самом деле одинок. Но совершенно другое, когда есть родственники, остались какие-то знакомые… Ведь таких-то в домах престарелых тоже немало. В чем же дело?

Татьяна Григорьевна Белоусова: Как говорится, от тюрьмы и от сумы… Конечно, не хотелось бы попасть даже в самый лучший казенный дом, безусловно, потому что здесь свои устои, свои правила, которые нужно соблюдать. Все-таки дома, как говорится, и стены поддерживают. А даже в самом лучшем доме престарелых – печаль. Конечно, бывает в семьях по-разному, сейчас молодые работают, и все торопятся, и все загнанные, ну, случилось так, что необходимо определить. Не в этом беда, нет. Беда в том, что определив в такое закрытое учреждение, я думаю, они все себе обещают каждую неделю посещать своего родственника, потом они говорят, ой, некогда, потом у них заболела голова, потом трудно доехать… А время идет, и они просто отвыкают от этого своего близкого человека. А здесь 24 часа принадлежат ему, он, конечно, ждет или звонка, или прихода, или еще какой-то весточки… Трагедия забывчивости. Она в том, что, если ты и поместил своего родственника в дом престарелых, то его ни в коем случае забывать нельзя. А лучше, конечно, чтобы старики доживали дома.

Александра Оболонкова

См. также: Дружим с бабушками