– Согласования с общественностью будут нас тормозить. Им не нравится мусор под окнами, они никогда не проголосуют «за». Почему судьбу региона решают в отдельной деревне? Давайте обсуждать на региональном уровне. В конце концов, мусор везут туда со всего региона, – говорит спикер на пленарном заседании форума «Чистая страна».
Дело происходит в декабре 2019 года, спустя год после начала активной фазы «мусорной» реформы. Ее цель – решить проблему с отходами. В России больше не могут найти место, чтобы просто свозить туда мусор.
Реформа началась со скандала вокруг полигона Ядрово в тихом подмосковном Волоколамске в 2016 году. Тогда в ответ на жалобу жителей о гигантских завалах мусора на полигоне Кучино в Балашихе президент распорядился закрыть эту свалку и – отходы поехали в Ядрово.
Спустя два года после Ядрово протесты населения по поводу мусора отмечены в 50 регионах России, 80% конфронтаций – в европейской части страны (данные Общественной палаты). Здесь образуется больше всего отходов, самая высокая плотность населения и меньше всего земли для свалок.
Необходимость согласования с общественностью декларируют на всех уровнях управления – от спецпредставителя президента по вопросам экологии Сергея Иванова до региональных чиновников, но дело не движется с мертвой точки – общественность не доверяет проектам.
Дорогое гражданское общество
Коломна, Тула, Волоколамск, Ярославль, Подмосковье – везде жители выходили на митинги, требовали закрыть свалки и прекратить возить мусор. Активные протесты привели к закрытию полигонов «Воловичи» и «Часцы» (Московская область), а также консервации полигона «Малинки». Граждане использовали соцсети, следили за постановлениями властей, контролировали машины и путевые листы у водителей, получали разрешения на организацию митингов, собирали деньги на штрафы.
Строительство мусоросжигательных заводов в четырех районах Подмосковья все-таки началось, хотя каждый проект сопровождался протестами. Застройщик РТ-Инвест формально предъявляет согласование от общественных организаций. Однако при проверке деятельности этих «зеленых» организаций выясняется, что все они малоизвестны и пассивны на ниве охраны окружающей среды. Недоверие вызывает и то, что проектов мусоросжигательных заводов нет в открытом доступе. Но участки отведены, стройки идут. Можно ли это считать общественным согласием?
Противостояние в Шиесе
Совершенно особым образом сложилась ситуация в Архангельской области, где под захоронение московского мусора собирались отдать полигон вблизи станции Шиес.
Планировалось построить экотехнопарк на 300 гектаров – принимать 500 тысяч тонн московских отходов в год. (Объем инвестиций в проект должен составить 10,5 млрд рублей до 2020 года, еще 6 млрд будет выделено на развитие инфраструктуры, 1,5 млрд пойдет на адресную помощь жителям Ленского района, 1,5 млрд на ликвидацию существующих свалок, 900 млн поступят в бюджет области в виде различных отчислений.)
После того как местные жители обнаружили стройку, они начали писать во все инстанции, требуя пояснений. Никто не отвечал или присылали отписки – никаких документов и разъяснений.
«Для нас не стоял вопрос, сколько могут заплатить за это строительство, – говорит Виктор Вишневецкий, один из активистов протеста. – Мы не хотим, чтобы здесь была помойка».
Первый общеобластной митинг состоялся 2 декабря 2018 года. По оценкам организаторов, он собрал около 30 тысяч человек, по данным властей – не более 8 тысяч. Самые крупные протесты прошли в Архангельске и Северодвинске.
В мае 2019-го власти заявили о замораживании проекта, а 20 августа в сеть попала внутренняя телеграмма РЖД – в ней говорилось, что твердые коммунальные отходы все-таки поедут из Москвы в Шиес. Состав из 56 условных вагонов должен был отправиться из Люберец, но так и не прибыл. У защитников Шиеса появилось доказательство, что им врут.
Последнее по времени событие в истории Шиеса – арбитражный суд Архангельской области в январе 2020-го признал незаконными строения, возведенные на станции Шиес инвестором — ООО «Технопарк». Однако ООО «Технопарк» намерено обжаловать решение суда, поэтому говорить о том, что полигона в Шиесе не будет, рано.
Тамбовское согласие
Завод по сортировке отходов под Тамбовом компании «КомЭк» – редкий пример, когда жители строительству, наоборот, обрадовались.
«Под Тамбовом, к северу от города, недалеко от того места, где построен завод, была большая городская свалка, – рассказывает Ирина Ильина, глава пиар-службы «КомЭка». – Там никто ничего специально не жег, но она постоянно горела с весны до осени. По-хорошему, она не давала житья северу Тамбова. Дым от нее шел на новые микрорайоны. Рядом с ней огромный дачный массив «Чистые пруды». Когда свалку решили закрыть и подписали соглашение о строительстве сортировального комплекса, протестов не было. Люди радовались, что ее рекультивируют».
Комплекс начал работать в 2008 году и через два года про свалку забыли. Завод принимал тамбовский мусор, сортировал, отправлял на переработку или на свой полигон, где захоронение ведется по всем правилам. У «КомЭка» есть еще два комплекса по переработке отходов, где тоже проходили общественные слушания и тоже не было протестов и митингов. По словам Ирины Ильиной, новые сортировки избавляли от старых, горящих и воняющих свалок, поэтому никто не возражал.
Ильина также полагает, что с 2008-2010 годов, когда строились комплексы, обстановка в обществе изменилась: сегодня больше вовлеченности в мусорную проблему, меньше доверия к чиновникам, негативная информация распространяется мгновенно. «Мы сразу стали водить экскурсии на предприятия, чтобы люди понимали, что происходит. Школьники, жители, сколько всех прошло», – вспоминает она.
Я побывала там в 2015 году, – до того, как мусорная реформа стала одной из главных тем. Реформа предполагала создание новой системы обращения с отходами, в которую эта сортировка не вписывалась, поэтому тамбовский завод в 2018 году решили закрыть. И тут начались протесты. Работники сортировки боролись за свои рабочие места. Организовывали митинги, протестные заезды мусоровозов, устраивали флешмобы в фейсбуке. В конце концов победили и сортировка продолжила работу.
Завод будет работать до 2023 года – что дальше, неизвестно. «Мы подавали предложения по модернизации и развитию, инвестициям, но все равно нас исключили из территориальной схемы, которую приняли в конце 2019 года», – говорит Ильина.
По ее словам, в Тамбовской области будут строить экотехнопарк с колоссальными объемами по приему ТКО – он будет работать только с местными объемами. Зачем нужен такой полигон, который приведет к росту тарифа на вывоз мусора вдвое, она не понимает.
Сначала – раздельный сбор
Итак, протестов можно избежать, если разговаривать открыто и делать жизнь людей лучше, как это было в Тамбовской области, а не делать ее хуже, как пытаются сделать в Шиесе.
Однако даже если граждане не станут возражать против полигонов, а мусоросжигательные заводы будут соответствовать экологическим нормам, эксперт движения «Раздельный сбор» Анна Гаркуша будет протестовать.
Мусорная реформа предполагает сокращение количество мусора, но пока все, что делается в стране, касается только утилизации, сортировки и переработки. Сокращение количества упаковки, отказ от одноразовых товаров только декларируются.
«Мусоросжигание или полигоны, какими бы они не были хорошими, делают мусор невидимым для человека, но он остается, – говорит Анна Гаркуша. – Концепция реализации реформы противоречит ее идее. Помочь могут только реальные шаги по сокращению отходов, но тогда надо перестраивать экономику, отказываться от пластика. Понятно, что это глобальная схема, но без нее я не вижу смысла одобрять утилизацию, которая просто отодвигает решение мусорной проблемы. Сначала должен быть налажен раздельный сбор и приняты меры для сокращения образования отходов».
Анна отмечает, что система обращения с отходами во всем мире сейчас несовершенна и Россия, фактически, не может воспользоваться чьим-либо опытом. Проблема не решена нигде.
Развитые страны везут свой мусор в Азию
Москва планирует вывозить мусор в Архангельскую и Калужскую области, а 48 штатов США вывозят его в Алабаму. Основные поставщики мусора – штаты Нью-Йорк и Нью-Джерси.
Как и в России, в США пытаются заменить названием суть происходящего. Свалка выгодна правительству Алабамы, которое может на этом хоть как-то заработать. Протестов на местах почти нет в силу того, что штат бедный и остались здесь те, кто не может или не хочет никуда уезжать. Привыкли.
Развитые страны везут свой мусор в азиатские страны, например Малайзию – причем в большинстве случаев этот пластик не пригоден к переработке. Среди крупнейших поставщиков пластикового мусора в другие страны Великобритания, США, а также Япония, Германия и Бельгия.
Доклад, выпущенный в 2019 году фондом Генриха Белля, подвергает сомнению лозунг «100% переработка». По данным доклада, только 10% пластикового мусора в США перерабатывается, 17% сжигается. Остальное попадает на полигоны. Авторы доклада обращают внимание, что данные собраны о мусоре, который попал в контейнеры, а сколько мусора туда не попадает, сколько пластика выбрасывается в окружающую среду в США, России, Европе, Азии, Африке? Реально ли переработать весь этот пластик или все-таки стоит ограничить его производство?
Сан-Франциско заявил в 2003 году о стремлении к нулю отходов, понимая это как уменьшение образование мусора и переработку, а не сжигание. Горожане не возражали – программа избавляла их от свалок. Цель должна была быть достигнута в 2020 году, но этого не случится. Как выразился один из экспертов, «нельзя переработать неперерабатываемое». То есть придется решать вопрос с производителями товаров, которые нельзя переработать.
50% шведского мусора сжигается
В Европе раздельный сбор начали внедрять 70 лет назад. Все иностранные эксперты, с кем я беседовала, говорили, что сначала появился раздельный сбор, потом ввели ответственность производителя за утилизацию своего товара. Сжигание и полигоны были крайними мерами и они также вызывали протесты.
В Швеции очень высокая степень доверия к властям. Вопросы строительства мусоросжигательных заводов проходят общественные слушания, где действительно согласуется место его строительства. Земли у шведов мало, поэтому свалки – не вариант. Из сжигаемого мусора делают электроэнергию. Около 50% шведского мусора сжигается. Система сжигания мусора и выработки на его основе энергии стартовала в 1950-е годы. В настоящее время критики системы говорят, что сжигание – краткосрочная мера, она не решает проблему с образованием мусора и излишним использованием ресурсов.
Во Франции действует Ассоциация производителей упаковки. В нее входят представители бизнеса, переработчики, чиновники и общественность. Цель ассоциации – пропаганда раздельного сбора и перерабатываемой упаковки. Как рассказывают работники ассоциации, разделять мусор хотят не все, как и в России. Штрафы за то, что люди не разделяют, не предусмотрены, пока французы только убеждают и строят сортировки.
Просто сделайте, чтобы он исчез
Я звоню директору по связям с общественностью ГК «Эколайн» Елене Вишняковой. «Эколайн» – пример ответственного регионального оператора по обращению с коммунальными отходами. Они работают в Москве и Подмосковье, открыли доступ на сортировки для посетителей и предоставляют любую необходимую информацию.
По словам Вишняковой, долгое время у населения и системы обращения с коммунальными отходами была одна точка соприкосновения: бросок пакета в мусорный бак или мусоропровод. Развитие рынка привело к росту маркетинговых инструментов, связанных с упаковкой, и возможности доставки любого количества товаров. Граждане хотят приобретать, но не отвечать за мусор, который производят: просто сделайте, чтобы он исчез.
– В московском фейсбуке развернулась дискуссия: человек возмущался, что должен «копаться» в своем мусоре, подразумевая сортировку, – приводит пример Елена Вишнякова. – Его собеседник заметил, мол, мусор же ваш, вам и сортировать. «Ну я же заплатил», – парировал тот. Или мы проводили встречу с жителями в Москве по поводу установки контейнера для раздельного сбора. Он должен стоять отдельно. Так один гражданин встал и сказал: а где я буду свою машину парковать, если вы место займете? Понимаешь, у кого-то проблема, что мусор нельзя переработать, а у кого-то, куда машину ставить. Мы, активисты, те, кто приходит на лекции по раздельному сбору, уже в теме и она для нас важна, а есть огромное количество жителей города, у которых другие проблемы.
Региональные операторы появились благодаря мусорной реформе. По задумке реформаторов, эти компании должны были обеспечить вывоз, сортировку и переработку отходов в регионах. Оператор должны был быть открытой и крупной компанией, которая заменит множество «серых» перевозчиков мусора.
Именно региональные операторы сталкиваются с протестами граждан. Елена полагает, что ключ к согласию в обществе – работа с активистами, которым есть дело до мусора, сортировки и организации работы.
Свежий пример – строительство КПО «Восток» в Егорьевске. Жители возмущались, общественные слушания проходили очень бурно. Компания и администрация города вместе работали с людьми на протяжении всего проекта. Стройку на всех этапах сопровождали активисты, которые поначалу сильно возражали против объекта.
Пока же реформа декларирует одни цели, но использует методы, которые не позволят этих целей достичь. Свалки и мусоросжигательные заводы должны быть крайней мерой, а в России в конце года принимают закон, который приравнивает мусоросжигание к переработке.
Ситуация будет развиваться, как в Европе, – мусоросжигание начнет отбирать инвестиции у возобновляемой энергетики.
