Задачей благотворительности является помощь людям. Обязательным условием благотворительности является ненанесение людям вреда. При невыполнении этого условия благотворительность превращается в нечто отвратительное настолько, что лучше бы его не было.
В наиболее ярких моментах это явление именуется «токсичной благотворительностью» – ибо оно, как кислота, разъедает души всех, кто участвует в процессе, и вместо радости и надежды провоцирует конфликты и ссоры, и на первый план выступают не лучшие, а худшие качества человека – алчность и властолюбие. Это явление не очень просто описать и даже объяснить, чем оно плохо, достаточно сложно, потому что в России сильна привычка оправдывать хорошим результатом почти любой метод его достижения. Однако в данном случае извращается не только метод работы благотворительных инициатив, предполагающий уважение к донору и предложение ему совместной равноправной работы, но и сама суть благотворительности как «деятельности, направленной на достижение общеполезных целей». В случае «токсичного сбора» помощь кому-либо в решение его материальных или иных проблем – дело второстепенное.
В подавляющем большинстве случаев токсичные сборы – это сборы на больных детей. Как правило – тяжело больных. Потому что токсичный сбор, повторюсь, ведется не ради того, чтобы кому-то помочь. А ради того, чтобы участники мероприятия пережили необходимые им чувства собственной нужности и величия, собственной эффективности и могущества, власти и контроля.
И для достижения этой цели используется событие, в котором изначально присутствует серьезный эмоциональный накал – тяжелая болезнь или другие трагические обстоятельства. Присосавшись к чужому горю, очень легко устроить шоу на весь свет, и сыграть в этом шоу любую роль – бескорыстного спасителя, мудрого советчика, преданного друга или жертвенного агнца. Чем больше пафоса и чем меньше ответственности – тем лучше.
Разумеется, это может происходить неосознанно для самих постановщиков и участников всего действа – но от этого оно не становится менее отвратительным. А отвратительно прежде всего то, что у всех, кто окажется в орбите влияния подобного сбора, пытаются отнять свободу, а уважения как к жертвователям, так и к благополучателям нет и в помине. Оказавшийся рядом человек уже не может свободно и без проблем отказаться участвовать в благотворительном деле без опасения испытать чувство вины.
Чтобы отнять свободу необязательны наручники – довольно умения надавить на болевые точки в душе человека. Именно этим занимаются деятели токсичной благотворительности – намеренно стараются причинить человеку боль или пригрозить болью, чтобы заставить совершить то, что им нужно.
Подлинного внимания к ближнему в подобном «милосердии» не больше, чем в разбойном нападении. Только вместо «кошелек или жизнь», человеку предлагается «кошелек или счастье». Человека ставят перед выбором – или он будет делать так, как ему сказали – жертвовать, проявлять активность, поддерживать волонтеров в конфликтах и так далее – либо он будет так или иначе душевно страдать. Моральный шантаж, навешивание на людей ответственности, на которую они не соглашались, раздувание чувства вины, педалирование страданий и концентрация на «ужасном» – все эти приемы отлично работают даже с более эмоционально стабильными людьми, чем завсегдатаи российских и украинских социальных сетей. Во многих случаях создается ложная, основанная на одних только эмоциях общность из помогателей, которая полагает весь мир вокруг враждебным, а членов круга – людьми близкими к святости, а то уже и достигшими ее.
При этом и мотивация самих добровольных спасителей далека от искреннего желания помочь: вместо нуждающегося и его интересов на первом месте стоит именно помогальщик и его героические усилия. Целью являются переживания и эмоции (про деньги – ниже), а ребенок с его страданиями есть не более чем повод и способ потешить свои внутренние потребности – от просто скуки до общественного признания. Детские страдания вызывают множество сильных эмоций и всегда рядом с ними будут находиться те, кому эти эмоции необходимы.
Как правило, в такого рода сборах благополучателю навязывается единственно правильный порядок действий, вплоть до обращения в конкретную клинику. При этом тяжесть ситуации будет всячески подчеркиваться, а особенно часто токсичные сборщики берутся помочь умирающим, пропихивая их изо всех сил в очень дорогие больницы. Ведь сочетание очень тяжелого состояния человека и огромной суммы, необходимой для лечения – прекрасная возможность для бесконечного раздувания истерики и трагического заламывания рук и сбора денег на то, чтобы иностранный доктор сотворил Чудо. Которое, кстати, частенько выдается за гарантированный результат.
А если результат не достигается, то виноватыми в том, что Чудо не произошло, объявляются те, кто плохо жертвовал, задавал вопросы и вообще не поддался на истерику.
Отказ благополучателя от подобного рода добровольной помощи воспринимается как предательство, попытка самостоятельных действий – как измена. На маму больного малыша оказывается страшное давление – ее запугивают смертью ребенка, бесконечными рассказами о том, каким ужасающе неправильным путем она движется, если не соглашается сотрудничать с непрошенными волонтерами, а зачастую – и как она сама виновата в том, что ребенку плохо. То ли прошлыми грехами, то ли недостаточной верой в чудесные возможности той клиники, которую ей так старательно рекомендуют. Задача сборщиков средств проста: поставить маму в эмоционально нестабильное состояние, когда ею запросто можно будет управлять. А если мама все же принимает решение (например, по причине того, что лечить ребенка дальше не имеет смысла) прекратить сбор средств, он моментально оказывается виновата в его последующей, по медицинским показаниям неизбежной, смерти.
Примерно такая же политика ведется по отношению к жертвователям: людей усиленно провоцируют не то что на жалость и сочувствие, а в большей степени на переживание вины и принятия на себя ответственности за все, что происходит с больным. Моральный шантаж – «если вы не поможете, кровь ребенка будет на ваших руках» – только одно из средств, которые применяются для этого. Токсичная благотворительность – это когда для достижения результата можно в общем-то все. Можно, например, выпячивать и демонстрировать страдания, ежедневно выкладывая фотографии умирающего. Можно толпой травить и оскорблять всякого, кто задает неудобные вопросы, а параллельно расточать комплименты «своим». Можно создавать картинки запредельной пошлости и эмоциональности – как это делают профессиональные нищие, намеренно демонстрирующие свои физические недостатки как можно более навязчиво и грубо.
Деньги, конечно, важны для токсичной благотворительности – но есть и примеры, когда никаких сборов не ведется, а безумный водоворот эмоций и каждодневных рассказов о страданиях и мучениях не прекращается. Участники спектакля приписывают себе полноту ответственности за происходящее, повторяя каждый день: «Мы отстояли для малыша еще один день жизни», хотя все их усилия сводились к истеричным сообщениям в сети и их бесконечному дублированию.
И разумеется, именно в этом мутном море плещется больше всего мошенников, которым нужны не чувства, а просто деньги. Выбитую из колеи маму больного малыша проще простого убедить, что волонтеры-сборщики – ее единственная надежда и опора, и именно на их счета и стоит собирать средства, и именно они наилучшим образом найдут им применение. А так как зачастую счетов много, деньги выводятся с них нерегулярно, а отношения регулируются негласными договоренностями (причем в изрядно взвинченном состоянии), то пропажа денег в такого рода мероприятиях – дело почти обычное, а уж атмосфера подозрительности, высматривание повсюду врагов — просто обязательное. Не говоря уже о том, что токсичные сборы ведут штатные сотрудники посреднических медицинских контор, увеличивающие ценник за лечение в несколько раз, или просто агенты клиник, получающие «откат» за каждого приведенного дорогостоящего пациента.
Особенно сильно токсичные сборщики не любят благотворительные фонды, считая их бездушными (читай – не ведущимися на истерику) бюрократическими структурами, которые не в состоянии оценить героических усилий условно бесплатных добровольцев по выбиванию из окружающих слезы коленом. Потому что фонды начинают задавать скучные вопросы об обоснованности сбора, медицинской экспертизе, настаивают на полной прозрачности работы, четкой и своевременной отчетности, да и вообще работают по правилам, а не по настроению.
Если вам встретился в жизни такого рода сбор – смотрите на него, как на сборище настырных профессиональных нищих, которые просят помощи не потому, что она нужна, а потому, что больше ничего они не умеют. Да, вам будут тыкать в лицо фотографиями несчастного ребенка и расписывать, как он мучается. Не поддавайтесь на чужую истерику – вас просто используют.
Если действительно хотите помочь – всегда досконально выясняйте подробности и планы. Кто ведет сбор? Почему именно такой? Какие врачи рекомендовали именно такое лечение? Если отказали в российском лечении – то где и почему? Обращались ли люди в фонды и что сказали в фондах? Кто контролирует собранные средства и почему именно этот человек? Если вопросы вызывают агрессию, приклеивание ярлыков («российская медицина все равно не помогла бы», «в фондах воруют, мы им не верим», «вас, наверное, подослали, чтобы сорвать сбор», «как вы можете задавать вопросы в такой ситуации», «вы что – прокурор, чтобы тут допрос устраивать» и тому подобное) и вообще наблюдается нездоровая, истерично-нервозная атмосфера – просто уходите от подобных людей. Ваша помощь все равно не нужна.
Детей, конечно, жалко. Но это не повод кормить мошенников и подпитывать чей-то эмоциональный вампиризм.
