Линда Кэрол Троттер выросла в городе Сан-Антонио, штат Техас. Она всегда знала, что ее усыновили из Греции в 50-х годах прошлого века, и в документах ребенок значился как «подкидыш, происхождение которого неизвестно».
О таких приемных родителях, как у Линды, можно было только мечтать: «Добрые и любящие, мы обожали друг друга», – вспоминает женщина. Ее никогда не терзала мучительная двойственность, присущая усыновленным детям, не мучили вопросы о кровных отце и матери, о собственной идентичности. Линда была абсолютно счастлива, и вплоть до самой смерти ее приемных родителей у нее не было никакой потребности разбираться в семейных тайнах.
Но когда в 2015 году умер отец, а за ним в 2017-м – мать, она вдруг почувствовала себя очень одинокой, настоящей сиротой. Линда, которой скоро должно было исполниться 60 лет, сказала мужу: «У нас двое детей, и, насколько мне известно, это мои единственные кровные родственники». Ей страстно захотелось узнать больше о своих корнях. Вместе с другом, знающим греческий, они начали поиски.
«Ваша мать жива и ищет вас»
Из документов об усыновлении у Линды было только подтверждение из приюта. В бумаге значилось, что ее зовут Эфтихия Ноула, а ее мать – Хариклея Ноула из Страномы в западной части Греции. Родителям Линды рассказали, что мать девочки умерла в родах, поэтому ее и передали на усыновление. В семейном архиве также нашлась копия авиабилета, детский греческий паспорт и подтверждение усыновления из штата Техас. Это все, больше ни единой зацепки.
Линда приняла решение искать тех, кто связан с Грецией и может что-то знать о волне усыновления сирот в Америку в 1950–1960-х годах. Так она вышла на профессора Гонду ван Стин из Университета Флориды. Ван Стин как раз занималась исследованием усыновления порядка 3000 греческих детей в указанные годы. Она помогла Линде найти приют рядом с деревней, в которой родилась наша героиня, и заполнить запрос на греческом. Правда, сразу предупредила, что на многое рассчитывать не стоит: в ее практике чиновники высылали отписки с общими данными: место рождения, рост, вес. Но у Линды не было и этого, она была рада получить любую информацию.
Вскоре из Греции пришел ответ аж на девяти страницах, и профессор опять помогла с переводом. Оказалось, что свидетельство о рождении Эфтихии было зарегистрировано в городе Нафпактосе. Гонда ван Стин лично связалась с местным муниципалитетом и сообщила, что американка Линда Троттер разыскивает биологическую мать Хариклею Ноулу, которая жила в деревне Странома. Закрутилась огромная бюрократическая машина, которую к тому же подпитывали личные связи: греки дружная нация, где все приходятся друг другу если не родственниками, то друзьями, знакомыми и кумовьями. Вскоре выяснилось, что родственники тоже помнят о девочке, которая появилась на свет почти 60 лет назад, и ищут ее.
В 2017 году, вскоре после начала своих поисков, Линда получила электронное письмо, перевернувшее всю ее жизнь. Оно начиналось со слов «Тебе лучше присесть». В письме говорилось, что ее биологическая мать жива и никогда ее не забывала, но, как и дочь, не знала правды.
Родить в 19 вне брака – это позор. Дед велел избавиться от ребенка
Забеременеть в 19 лет, не будучи замужем, в маленькой греческой деревушке звучало как приговор. Воспитывать внебрачного ребенка значило навсегда стать изгоем и позором для семьи. Через две недели после того, как Хариклея Ноула родила дочь, девочку крестили. Крестной стала женщина, известная в деревне как «помогающая пристроить нежеланных детей». А когда малышке исполнился месяц, ее прадедушка, глава большой греческой семьи, приказал молодой маме ехать в Афины с крестной, искать работу.
Однажды крестная буквально вырвала малышку из материнских объятий со словами: «У тебя нет работы, ты не можешь заботиться о ребенке! Давай я отвезу ее в приют, а когда ты сможешь ее обеспечивать, привезу ее обратно».
Мама не хотела отдавать малышку, но поддалась уговорам. Хариклее казалось, что она сможет все исправить: вот встанет на ноги, заработает денег и заберет дочь.
Она не подписывала никаких документов о согласии на усыновление, но ребенка больше не увидела. Юная Хариклея девять месяцев скиталась по разным квартирам родственников без шансов найти работу. Она была молода, необразованна – девушка не умела даже читать и писать. В конце концов она нашла работу посудомойки, 40 лет проработала в больнице. Позже Хариклея вышла замуж и в 1986 году вместе с мужем вернулась в Страному, где и живет до сих пор. Детей с тех пор у нее больше не было.
Тем временем будущие приемные родители Линды, отчаявшись иметь собственных детей, узнали, что в родном Техасе есть православный священник, который помогает усыновить детей из Греции. Им сказали, что их будущая дочь родилась недоношенной, а ее мать умерла в родах. Американцы поверили и не стали докапываться до правды.
В то время усыновления, несмотря на формальное соблюдение закона, зачастую совершались быстро, с использованием непрозрачных процедур и практически без надзора со стороны греческого и американского правительств. Дети приезжали с минимальным набором документов, без надежды найти в будущем свои кровные семьи. Что с ними происходило дальше, тоже никого не беспокоило. У греческой стороны было лишь одно условие – они хотели передавать детей в православные или хотя бы в христианские семьи. При этом отметка о смерти матери зачастую ставилась для ускорения бюрократического процесса.
Приемный отец Линды никогда не рассказывал, во сколько ему обошлось усыновление и уход за девочкой в Греции. Возможно, не хотел, чтобы она думала о своем усыновлении как о сделке. В приемную семью она попала худым восьмимесячным, измученным ребенком: она не могла сидеть, не знала для чего нужна ложка, не улыбалась.
«Поздравляю, ты выиграла главный приз!»
Однажды в дом к 80-летней Хариклее Ноуле зашел мэр Страномы.
– Поздравляю, ты выиграла в лотерею! – воскликнул он.
– Но я не покупала лотерейный билет, – удивилась пожилая женщина.
– И все-таки ты выиграла главный приз! Тебя ищет твоя потерявшаяся дочь.
Услышав это, Хариклея потеряла сознание. Но как только пришла в себя, сказала, что немедленно хочет встретиться с дочерью. Когда они впервые поговорили по телефону через переводчика, мать интересовал ответ только на один вопрос: «Когда ты приедешь?».
У Линды в то время уже был запланирован отпуск в Греции на конец года, но она не могла дождаться встречи. Муж тогда сказал: «Мы, конечно, не миллионеры, но деньги не главное, если речь идет о твоей матери». И уже через неделю Линда с дочерью Хизер прилетела в Афины. В самолете она так нервничала, что ей буквально стало плохо. Она даже не хотела, чтобы семья встречала ее в аэропорту, но те ничего не желали слышать.
После суток пути, вся на нервах Линда увидела своих родственников – там были двоюродный брат, тетя с мужем и внуком, который единственный говорил по-английски. Они расступились, и Линда увидела миниатюрную женщину с огромным букетом цветов. Это была ее мама. Та протянула букет, и обе они разрыдались.
Линде понадобилось 59 лет, чтобы найти свою маму, и еще 4 часа езды по извилистым сельским дорогам на самом краю отвесных обрывов, чтобы добраться в родную деревню. Она не знала ни слова по-гречески, мама не говорила по-английски, и Линда очень переживала, что не почувствует зов крови, не станет для этой большой семьи своей.
Но волновалась она зря. Греческая родня приняла ее очень радушно. В дом стали собираться остальные многочисленные родственники: незнакомые люди обнимали ее, гладили по щекам, ее не забыли, ей были рады. Эта встреча с семьей стала для Линды самым драгоценным подарком в жизни. Когда через неделю настало время возвращаться, Линда не хотела уезжать.
Женщина полюбила свою новую родину сразу, горячо и страстно. Вскоре она купила в Нафпактосе дом, и тогда тетя Линды произнесла: «Теперь у Эфтихии есть корни». В этом доме вместе с мужем и двумя детьми Линда проводит шесть месяцев в году. За прошедшие шесть лет она была в Греции 44 раза и стала так популярна в своей деревне, что некоторые предлагают ей баллотироваться на мост мэра. Один из кузенов однажды сказал: «Эфтихия теперь одна из нас. Она понимает наш менталитет, она переняла наши традиции и привычки, она здесь – навсегда». Это был для Линды лучший комплимент в жизни.
Проект «Эфтихия»
Со временем Троттер узнала, что не всем усыновленным американцам греческого происхождения удается найти родных и информацию о них. В 2019 году она основала некоммерческую организацию «Эфтихия» (The Eftychia Project), помогающую воссоединению усыновленных во времена холодной войны греков с их греческими биологическими семьями. Весь совет директоров проекта «Эфтихия» в настоящее время состоит из усыновленных греков, некоторые из которых нашли свои семьи, а некоторые – все еще нет.
Помимо помощи в поиске и воссоединении «Эфтихия» стремится защищать интересы всех усыновленных греков с целью повлиять на изменения в таких жизненно важных вопросах, как прозрачность, доступ к записям и восстановление гражданства. Троттер встречается с греческими министрами и заручается их поддержкой в вопросах предоставления гражданства и доступа к архивам.
В 2020 году проект «Эфтихия» запустил программу бесплатного распространения наборов ДНК усыновленным грекам и греческим семьям. Троттер хотела бы, чтобы Греция составила свою собственную базу ДНК для усыновленных греков и греческих семей, как практикуют некоторые страны Евросоюза.
Одна из первых 12 участниц проекта по сбору ДНК (усыновленная гречанка, оставшаяся в Греции) нашла свою биологическую семью, с которой была разлучена 70 лет. Все это время они жили на расстоянии всего 80 километров друг от друга, а за четыре года своей работы «Эфтихия» помогла найти свои греческие корни 22 людям.
Сама Линда Троттер говорит, что труднее всего ей было простить своего прадеда, который буквально разрушил ее связь с родной матерью. Женщина долго задавалась вопросом, как он мог так поступить с родными людьми? Но спросить было некого: и старика, и крестной, навсегда разлучивших маму с младенцем, уже давно не было в живых. Конечно, Линда понимала: то были совсем другие время, со своими социальными нормами и установками, которые нельзя судить по меркам сегодняшнего дня.
«Может быть, он думал, что я вернусь, когда вырасту?» – спрашивала себя Линда Троттер. Ведь родственники о ней не забыли, ее имя записали в семейную книгу, и именно эта запись дала ей право получить греческое гражданство.
Спустя год после своей первой судьбоносной встречи с большой греческой семьей Линда возложила цветок на могилу прадеда. Как знак примирения и прощения. Воссоединения и принятия.
Источники:
