Историческая справка
Следственный изолятор УФСБ РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области – это первая тюрьма дореволюционной России, в этом году ей исполняется 130 лет. Прежде преступников заключали в крепостях, монастырях. А реформы 1860-х годов включили в себя и судебную, проведение которой потребовало строительства тюрьмы. В 1875 году Дом предварительного заключения на углу Литейного проспекта и Шпалерной улицы был открыт для ожидающих суда. Он состоял из пяти зданий, имел отдельные блоки для содержания женщин и несовершеннолетних. Здесь находилось317одиночных камер и 64 общих. Тюрьма была рассчитана на 700 человек, и больше до революции здесь не помещалось. Начальник тюрьмы назначался Императором по представлению генерал-губернатора столицы.
При ДПЗ епископом Ладожским Палладием была освящена домовая церковь св. блгв. кн. Александра Невского, для несовершеннолетних имелась церковная школа. Последним священником Александро-Невской церкви был о. Константин Михайлович Песоцкий, при котором храм закрыли лишь в 1919 году, хотя в февральскую революцию он был почти полностью разграблен. Дальнейшая судьба царской тюрьмы нам хорошо известна. Б безбожные годы эта юдоль страданий стала временным пристанищем для тысяч невинно осужденных. Многие из них теперь причислены к лику святых новомучеников и исповедников Российских…
В наши дни, через восемьдесят лет, в эти стены вернулась церковная молитва. В 1999 году по благословению владыки Владимира, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, в следственном изоляторе УФСБ открылась часовня св. Александра Невского. Окормляет подследственных настоятель Князь-Владимирского собора протоиерей Владимир Сорокин. Часовню, которая всегда открыта по субботним, воскресным и праздничным дням, посещает около трети содержащихся в изоляторе арестантов. Сейчас здесь находятся подследственные ФСБ, а также арестованные судами полиции МВД, содержание которых требует дополнительного контроля
Одним из признаков современного церковного возрождения является открывшаяся к последние годы возможностъ социального служения Церкви. Сегодня уже никого не удивляет появление православных священников и мирян в больницах, учебных заведениях, министерских кабинетах и на научных конференциях. Но особенно нужна помощь Церкви там, где разыгрываются человеческие трагедии…
Наш сегодняшний рассказ посвящен тюремной церкви. До революции во всех местах лишения свободы имелись домовые храмы. На наших глазах эта традиция возрождается. Это не новость, церкви в колониях, тюрьмах, следственных изоляторах начали открываться более десяти лет назад. Но о храме для заключенных, в который мы приглашаем вас сегодня, православная печать еще не писала. Доступ сюда особенно ограничен.
Говорит начальник следственного изолятора УФСК РФ по СПб и Ленобласти Владимир Николаевич МЕДВЕДЕВ:
– Люди, которые у нас содержатся, не просто формально посещают часовню, эти становится их потребностью. Мы наблюдаем, как благодаря этому человек меняется, обретает душевное равновесие, становится спокойнее; уменьшается число конфликтных ситуаций. Из многолетнего опыта нам известно, что самыми тяжелыми являются первые десять дней заключения, затем человек становится агрессивнее через полтора-два месяца. Так вот, появление в стенах нашего учреждения православной часовни, окормление подследственных отцом Владимиром, их знакомство с духовной литературой помогает выравниванию психологического состояния содержащихся здесь людей. Расширяется их кругозор, люди перестают ощущать лишь только свою собственную боль, начинают понимать, что жизнь на этом не заканчивается.
Ведь порой в житейской суете они и не задумывались о Боге. Чаще всего люди не отрицают Православие, они просто его не знают. И вот, попав в заключение, быть может, впервые в жизни серьезно задумываются о вере, начинают знакомиться с духовной литературой. Если у них появляется желание побеседовать со священником, исповедоваться и причаститься, мы знакомим их с о. Владимиром.
К разговору присоединяется протоиерей Владимир СОРОКИН;
– Вспоминаю одну женщину, которая содержалась в изоляторе. Когда мы встретились впервые, у нее была решимость покончить жизнь самоубийством. Арест она восприняла как крушение всей жизни, триумф несправедливости. Слышать о Боге ничего не хотела. Но мы встретились, побеседовал и, я попросил ее посещать часовню. Во вторую нашу встречу она еще бунтовала, не успокоилась и в следующий раз, а затем начала осмысливать ситуацию глубже, стала вести себя ровнее. А потом ей изменили меру пресечения, и она оказалась па свободе. Через некоторое время она нашла меня в Князь-Владимирском соборе, пришла со словами благодарности: «Если бы вы тогда не остановили меня, могла совершиться трагедия». Так человек постепенно трезво переоценил свою ситуацию. И для многих появление здесь часовни явилось некой точкой опоры, которая помогает устоять в тяжелой жизненной ситуации.
Здесь в основном содержатся люди, участвовавшие в групповых преступлениях. И когда человек с Божией помощью начинает осознавать, что он совершил грех, преступил Божий и человеческий закон, и за это придется держать ответ, то перед ним встает страшная дилемма: какие показания давать на суде? Если отрицать свою вину, то это будет обманом и еще одним грехом, а если сказать правду, то этим он выдаст своих товарищей, и они его убьют. Начинается внутренняя борьба. В этих случаях говоришь человеку: надо всегда держаться истины, если уж страдать, то за истину. Если начинаешь ловчить, к добру это не приведет. Этот выбор является очень серьезным испытанием для человека. Он становится христианином, встает на путь правды, но лишается своих друзей, бывших единомышленников, да и в родителях не всегда находит поддержку.
В.Н. Медведев: – Теперь перед судом говорю судье о подсудимом: «Человек регулярно посещает часовню». Это не отмечается в официальных документах, но судья учитывает этот факт, свидетельствующий об исправлении человека.
Корр. : – Что-то изменилось и вашей рабою в связи с появлением часовни?
В.Н. Медведев: – С каждым подопечным мы стараемся работать индивидуально. Да и опыт заставляет быть внимательнее к людям. Когда проходим по камерам (законом это вменяется, но можно делать это и формально), стараемся понять, что происходит с человеком.
В своей работе мы исходим из того, что человек, попавший сюда, еще не признан преступником. Это люди, которые ограничены в правах, но еще не осуждены.
…Часовня – это самое светлое, что есть на территории нашего учреждения. Скажем честно: атмосфера здесь тяжелая, работать нелегко, как бы мы ни красили коридоры в светлые тона, это мало что меняет. За годы работы я более-менее адаптировался, но в первое время приходилось нелегко… А теперь у нас есть часовня. Приходишь сюда, и на душе становиться спокойно. Каждый православный праздник мы возжигаем здесь лампады, ставим свечи. Когда случаются трудности на работе или в личной жизни, в первую очередь спешим. сюда. Прочитаешь утренние молитвы, и светлеет на душе. Да и в течение дня лишний раз хочется зайти в это освященное место, где атмосфера отличается от окружающей. Наберешься сил и идешь работать дальше.
…Побывав в этой тюремной часовенке во имя св.блгв. князя Александра Невского, понимаешь Владимира Николаевича. Как и в каждом православном храме, душа здесь согревается. Попав сюда из леденящих душу казенных коридоров, не сдержать неожиданной радости от лицезрения этого островка солнца и света. Неудивительно, что содержащиеся здесь люди стремятся в это святое место. «Свет Христов просвещает всех». •
Следственный изолятор УФСБ посещала Марина МИХАЙЛОВА, Санкт-Петербургский Церковный Вестник
