Тони работает в детской больнице и танцует со своими пациентами и их родителями. Танцует даже с теми, кто, казалось бы, совершенно не готов к бурному веселью: пациентами после химиотерапии, больными с СМА, spina bifida, после травм, трепанаций черепа и операций на мозге. Танцует с недоношенными малышами в реанимации, опутанными трубками и зондами.
Дети улыбаются. Им становится легче.
«Мама заперла меня дома и молилась о моем будущем»
Музыку и танцы Тони любил с детства: подростком он брал у старшего брата магнитофон, запирался в комнате и отрывался под рэп. Семья жила в бедном районе Лос-Анджелеса, и прогноз на будущее у парня был, мягко говоря, негативный: путь темнокожего из гетто почти всегда предрешен, вырваться удается единицам.
Двое его братьев были по уши в криминале – участвовали в местных бандах, связались с наркотиками, и мать Тони очень боялась за младшего. Женщина воспитывала детей без отца, положительный пример мужского поведения подать было некому.
В одном из интервью Тони вспоминал, что в итоге мама просто заперла его дома, стараясь не отпускать от себя ни на шаг, и начала молиться о его будущем. Полностью оградить сына от негатива, впрочем, не удалось: даже через окно он мог наблюдать все «прелести» криминального мира. Над домом семьи Адкинс то и дело пролетали полицейские вертолеты, слышалась стрельба, в погоне за преступниками проносились копы.
Видимо, молилась мама крепко – в какой-то момент Тони удалось попасть в престижную школу и, что называется, увидеть другую жизнь. После школы он ушел в армию, отслужил в общей сложности девять лет. В армии внезапно понял, что у него есть мечта: он хочет стать врачом, педиатром. Начинать пришлось с нуля: восстанавливать школьные знания, поступать в колледж, затем набираться практического опыта. Окончательно свое призвание Тони Адкинс нашел лишь в 2015 году, в возрасте 39 лет.
Уже пять лет мужчина работает в детской больнице округа Ориндж, штат Калифорния, в отделении неврологии и экстренной помощи. Он PA (Рhysician Assistant), что можно перевести как «помощник доктора». Это средний медицинский персонал, аналогов которому в российской системе здравоохранения нет. Свою работу Тони ведет под руководством врачей (MD, Doctor of Medicine), но все же может принимать самостоятельные решения в лечении. С 2018 года Тони регулярно танцует вместе со своими пациентами.
«Не волнуйтесь, мы танцуем»
«Это моя собственная форма терапии, – объясняет Тони. – Танцы позволяют мне оценить координацию, понять, что могут делать даже самые тяжелые пациенты. Болеющие дети часто не хотят выполнять простые команды, о которых просит врач, например, пошевелить ногой, подвигать рукой, сжать палец. Но когда я прошу их потанцевать – они соглашаются и выглядят заинтересованными. А я вижу то, что мне необходимо: силу и диапазон движения и то, насколько их мозг способен получать и обрабатывать мои сообщения».
Дебютными роликами Тони стали несколько видео. На одном из них он танцует со своими будущими коллегами – студентами, которые готовятся получить степень PA, на втором – Криста, молодая девушка с СМА.
Криста прикована к инвалидному креслу, ей доступно очень мало движений, фактически, только поворот головы и улыбка. Вместе с Тони они разыгрывают веселую сценку. Вот Кристе меряет давление другой медик, но внезапно в палату входит танцующий доктор, и начинается веселье. Даже при том, что Криста может участвовать в танце, лишь улыбаясь и слегка покачивая головой, видно, что ей весело.
Ролики были опубликованы не только на странице Тони в Instagram, но и в социальных сетях больницы с пометкой «не волнуйтесь, разрешение пациента и его родителей на публикацию было получено». Просмотры, лайки и комментарии начали расти в геометрической прогрессии. Пожелания были только позитивные, и Тони понял, что «танцующий доктор» – отныне его основная профессия и alter ego.
«Хочу, чтобы пришел доктор Тони»
Спустя буквально несколько месяцев после громкого дебюта Тони стал в своей больнице настоящей звездой. Дети сами узнавали о нем по интернету и требовали, чтобы к ним «обязательно зашел доктор Тони». У танцующего доктора берут автографы на улице, его узнают в кафе, кинотеатрах и даже в Деснейленде, куда он приезжал отдохнуть с женой и двумя дочерями.
У Тони появился танцевальный плей-лист в телефоне (но до сих пор дети отдают предпочтение песне Happy в исполнении Фарелла Уильямса) и наряды для танцев. Помимо хирургической пижамы и белого халата док часто надевает разноцветные галстуки-бабочки с секретом: нажмешь потайную кнопочку, и по контуру включаются лампочки. К девочкам он приходит в балетных пачках – пришлось заказать их во всех цветах радуги, и юные пациентки в восторге.
Пациенты самые разные. Кто-то с трудом стоит с ходунками, кто-то и вовсе лежит, прокованный к постели. Другие усердно повторяют за Тони Адкинсом движения – были даже случаи, что, выздоровев, но помня, какую радость приносили танцы, дети начинали заниматься ими профессионально.
Так, например, произошло с юной Эйвори. При рождении девочке диагностировали мальформацию Арнольда-Кири, при которой происходит опущение мозжечка в затылочное отверстие. Эйвори становилось все хуже, в два года она потеряла слух. После операции состояние девочки улучшилось. И хотя в больнице она еще не могла двигаться самостоятельно, навсегда запомнила, как Тони кружил ее в танце. Сейчас Эйвори поправилась и ходит на занятия по джазу и хип-хопу.
Танцуют вместе с Тони даже недоношенные младенцы. С согласия родителей он вынимает крох, опутанных трубками, из кювезов, и кружит с ними на руках по палате интенсивной терапии. Случаются и семейные дискотеки: Тони задает ритм, а с малышом на руках – кожа к коже, метод кенгуру – танцуют папа и мама. Об одной такой паре танцующий доктор написал: «Такие смелые! Мама всего несколько дней как встала после кесарева сечения!».
Инстаграм Тони Адкинса листаешь как хронику побед: кто-то борется с онкологией, кто-то восстанавливается после эпилептических приступов, у других – реабилитация при spina bifida или СМА. Не улыбаться не возможно, тянет лайкать и пританцовывать в ответ.
Док не всегда называет имена и диагнозы юных пациентов, но всегда хвалит их. «Ты мой драгоценный, ты – чистое золото», – слышат от него дети и их родители, которые, к слову, очень часто присоединяются к общему веселью.
«У Бога на меня свои планы»
Танцы – не только метод оценки состояния пациентов и физическая терапия, но и психологическая разгрузка. «Он взял на себя ответственность за то, чтобы заставить детей улыбаться, – говорит о деятельности Тони Адкинса его коллега, доктор Майкл Мухоне. – Танцы с Тони отвлекают их от болезней и боли. Это все равно, что сделать пациенту укол морфина, чтобы облегчить его состояние». Многие пациенты дока признают, что, даже когда дверь их палаты закрывается, они пересматривают видео танцующего доктора снова и снова – и это тоже помогает.
Однажды Тони в соцсетях получил сообщение от коллеги – ему написала медицинская сестра, которая также работает с детьми. «Я знаю, сколько грусти и боли в этой работе, особенно когда речь идет о том, что тяжело болеют дети. Как вы справляетесь?» – спрашивала женщина. Док не стал прятаться за красивыми фразами про оптимизм и позитивное мышление, ответил честно. «Да, здесь есть и боль, и горе. Но, возможно, именно для встречи с ними я и был создан. Я не вижу другого выхода, кроме как пытаться сделать все, от меня зависящее, чтобы травматичный опыт пребывания в больнице дети проходили максимально комфортно».
Чтобы немного подбодрить своих пациентов, которые оказались в больнице на карантине и были лишены возможности принимать у себя в палате родственников – бабушек, дедушек, братьев и сестер, Тони запустил акцию по покупке смешных масок для детей. Его подписчики жертвовали по $9, и док приобретал для больницы маски с улыбками, смешными звериными мордочками, мотивирующими надписями.
Узнав, что его коллегам в других больницах не хватает средств защиты, он организовал кампанию по сбору средств на СИЗ. Адкинс также поддерживает программу, которая занимается исполнением желаний тяжело больных детей, и фонд, который закупает для больниц айпады и компьютеры, чтобы дети могли смотреть мультики и общаться с внешним миром.
Тони Андкинс говорит, что он не устает и не выгорает. Даже когда во время эпидемии ковида ему приходилось дежурить неделями подряд, и он засыпал на полу в ординаторской, док повторял себе: «Мой путь еще только начинается. Уверен, у Бога на меня свои планы».
