Был избран игуменом
Михаил (так звали будущего святителя (1623-1701)), сын священника и сам священник, в 40 лет овдовел. В горе утешала только молитва и он принимает решение уйти в монахи.
При постриге отец Михаил получил имя Митрофан, с которым и вошел в историю как первый Воронежский епископ. Жизнь в Золотниковской пустыни в честь Успения Божией Матери так нравилась ему, что он дал обет не покидать пустынь до смерти. Уже в начале монашеской общежительной жизни его отличает мирный дух, уважение и почтение ко всем, независимо от чинов.
Но вот соседнему с пустынью Яхромскому Космину монастырю понадобился игумен, и братия просит своего епископа поставить им иеромонаха Митрофана. Епископ идет на встречу, Митрофан становится игуменом – очень строгим к себе и очень заботливым и внимательным к другим. До конца своих дней Митрофан переживал о том, что не смог выполнить обета не покидать пустыни.
Всю жизнь личные желания отца Митрофана не исполнялись. Кроме последнего, уже на смертном одре.
Зато братия Яхромского монастыря не могла нарадоваться, а сам Яхромский монастырь в те годы был известен как обитель учеников Христовых, связанных между собой любовью – не на словах, а на деле.
Затем игумена Митрофана переводят настоятелем в богатый Унженский монастырь. Боль расставания с духовными чадами снова смягчает молитва, и на новом месте будущий святитель продолжает молиться за них.
Епископ и царь
Ко времени первой встречи с царем святителю Митрофану было около 60-ти, Петру – десять.
Виктор Маркович Живов, доктор филологических наук, профессор МГУ и Калифорнийского университета в Беркли, специалист в области истории русской литературы и культуры:
«Это время известно как неспокойное, еще сильны действия трагического церковного раскола в Русской Церкви. В апреле 1682 года умирает старший брат Петра – царь Федор Алексеевич. Десятилетнего Петра объявляют новым царем. Но через месяц, после восстания в результате борьбы боярских партий, Петр уже делит трон со своим сводным братом Иваном Алексеевичем.
В том же апреле 1682, в самых первых его числах, сжигают на костре протопопа Аввакума, церковный Собор учреждает новые епархии для борьбы с расколом. Среди них — Воронежская, выделенная из огромной Рязанской.
В Москву, на поставление в епископа новой кафедры призван игумен Унженской обители Митрофан, он становится невольным свидетелем кровавых сцен первого стрелецкого восстания и распрей бояр.
25 июня 1682 года новопоставленный святитель участвует в венчании на царство юных государей — Иоанна и Петра. Так встретились на своем первом историческом перекрестке запуганный кровавым бунтом мальчик и умудренный опытом, почти шестидесятилетний игумен».
Но управлять по-настоящему Петр начал после подавления стрелецкого бунта 1689 года. Тогда он казнил публично 2000 человек. Патриарх Адриан, политик и дипломат, здесь не удержался и пришел к Петру с иконой в руках печаловаться за бунтарей.
Петр его прогнал со словами: «Зачем ты пришел сюда с этой иконой! Бог нас поддерживает, а не этих мятежников».
И вот такому гневному царю, прогнавшему печаловавшегося за людей патриарха, решился противоречить рядовой епископ.
Рядовой, но прогрессивный, в отличие от многих архипастырей и простых священников, прозывавших втихую Петра «антихристом», союзник Петра в его открытости всему лучшему в Европе.
Митрофаний поддерживал инициативы Петра, способствовавшие просвещению Российской державы, помогал в создании нового морского флота, жалуя на это крупные средства.
В 1700 году во время войн со Швецией в армии не хватало казны на жалование «ратным людям морского воинского флота в Воронеже» – Митрофаний выдал 4000 рублей. А когда царь приказал переливать на пушки церковные колокола, святитель и тут подсобил средствами – не отдавать же земли отечества шведу! Митрофаний знал резон и понимал, где уступить практической пользе, а где не уступить.
Что касается раболепствования и копирования без разбора всего иноземного, насмешки над своим, – тут прогрессивный владыка был на редкость тверд и по-умному критичен. Даже к царю.
Ведь царь часто сам приезжал к Митрофанию, когда бывал в Воронеже, о многом говорил и советовался с ним.
Царь извинился
Однажды Петр I, быв в своем воронежском дворце, пригласил святителя к себе.
Святитель заметил во дворе статуи обнаженных героев языческой мифологии: Зевсов, Уранов, нимф и красавицы Венеры. Увидел – развернулся – ушел.
На вопрос царя – мол, как же так – святитель ответствовал: «Пока Петр не уберет этих идолов, не могу войти во дворец»…
Возмущенный царь передал святителю, что, если он тут же не явится, то будет казнен. Ответ святителя стал эталонным по прямоте и мужеству для всех добрых пастырей Церкви:
«Для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение (Флп. 1, 21). Тело мое в царских руках, и он властен умертвить оное, а на душу мою никакая человеческая власть не простирается, но неприлично православному Государю ставить языческих болванов и тем соблазнять простые сердца.
Итак, лучше мне умереть, нежели боязливым молчанием, ради человекоугодия, изъявить как бы соизволение свое на нечестивое взирание на языческих богов, на поставление и хранение с честию на видном месте их кумиров, что является соблазном для младенствующего простого народа».
После этих слов святитель Митрофан стал готовиться к смерти. Он решил послужить всенощное бдение вечером и велел звонить в самый большой колокол Благовещенского собора Воронежа. Царь, услышав колокольный звон, поинтересовался у слуг: «Какой завтра праздник?» Ему ответили, что никакого большого праздника завтра нет.
Тогда Петр I отправил людей спросить у святителя о причине звона. Святитель Митрофан ему передал: «Мне, как преступнику, словом царским изречена казнь смертная, и того ради я, приготовляясь к смерти, спешу принести Господу Богу соборное с церковью о грехах моих моление».
Царь был поражен смирением святителя. Он тут же приказал снести статуи и попросил прощение у праведника. После этого события Петр I проникся еще большим уважением к смелому епископу.
Современному читателю такой выпад епископа может показаться в лучшем случае «чудным», а сам епископ – «некультурным», незнакомым с понятием аллегории, пронизывающей все западное искусство времен от ренессанса до ампира. Но ведь епископ не для себя старался!
В XVII веке простой российский человек воспринимал все, скажем так, простодушнее, глазами. Что мог подумать русский мужик, глядя сквозь дворцовую чугунную ограду на любовную сценку мраморных Зевса и нимфы в саду дворца православного государя? Не советовать же ему «Диалектику мифа» почитать, которой тогда и написано не было.
А епископ думал как раз о таких мужиках, о народе, пастырем которого он был поставлен. И что показалось ему смутительным – о том он прямо сказал царю.
Виктор Маркович Живов: «Эта воронежская история особенно запомнилась народу, потому что царь, которого сам патриарх не смог упросить о милости, смирился пред непослушным епископом. Обычно Петру не перечили. Во всяком случае, открыто.
Трудно реализовать протест в авторитарном государстве. Тебя схватят. Был уже Ларион Докукин, который свои тетради, обличающие Петра, прибил к Троицкому собору в Петербурге. Такие всплески были, и людей тащили в Преображенский приказ, и оттуда они живыми не выходили. Отдельные люди готовы были пострадать, но чтобы архиереи протестовали – такого не было».
Более чем скромен
Дружба царя, большие полномочия и материальные ресурсы не изменили монашеского образа жизни святителя Митрофана: жертвуя огромные средства на различные церковные и государственные нужды, святитель не имел лично ничего своего, все свое время отдавал служению. Современники о нем говорили: «более чем скромен».
Святитель широко помогал нуждающимся людям, при этом не чинился – кто православный и русский, а кто иноземец в беде.
Из архиерейской казны Митрофаний выдавал одежду, для нищих устраивал столы. Умиравших на чужбине бедных гастарбайтеров хоронил и погребал на свои средства.
В соборный синодик он велел внести для постоянного поминовения имена тех, которые «при первопрестольнике преосвященном Митрофане скончались без покаяния и без причастия».
«Не осталось у меня такого другого святого старца»
В 1699 году епископ серьезно заболел и решил принять схиму. Но царь приехал и стал отговаривать Митрофания от ухода от дел, не хотел отпустить друга-епископа. Епископ послушался, ведь он был монах, и последние четыре года своей жизни провел на «работе».
Владыка любил думать и рассуждать о смерти, загробной участи, часто молился за умерших. К своему погребению он все приготовил сам. Не имея личных средств, просил, чтобы пожертвование за поминовение погребавшим и хору выдавалось из домовой архиерейской казны.
Перед самой смертью владыка исполнил свое давнее желание – был пострижен в великую схиму с именем Макарий.
А в гроб лечь в схимническом облачении не получилось: царь не захотел и владыка опять смирился. По мнению царя Петра, епископу приличествовало «на людях» носить пышное облачение, соответствующее высокому сану.
В день смерти святителя – 23 ноября 1703 года – Петр I прибыл в Воронеж и застал Митрофания уже при смерти. Царь долго держал руку святителя, а потом закрыл его глаза своей рукой.
При погребении владыки Митрофания в Благовещенском соборе Воронежа, когда представители духовенства хотели взять гроб для перенесения, Петр I сказал, обратившись к своей свите:
«Стыдно нам будет, ежели мы не засвидетельствуем нашей благодарности сему пастырю отданием ему последней чести. Итак, вынесем тело его сами».
Сказав это, царь первый взялся за гроб святителя и с главными военачальниками понес его в соборный храм. Когда погребение окончилось, Петр I громко сказал: «Не осталось у меня другого такого святого старца, ему же да будет вечная память».
После смерти святителя стали происходить чудеса на его гробнице, а его тело было обнаружено нетленным. Прославление Митрофания в лике святых состоялось 20 августа (по новому стилю) 1832 года.
При подготовке статьи использовались:
Архиепископ Димитрий (Самбикин). Делай благо, бегай злаго. Деятельность святителя Митрофана на Воронежской кафедре. М.: Издательство им. свт. Игнатия Ставропольского. 2003. – 47 с.
Введенский С. Святитель Митрофан Воронежский, как церковно-государственный деятель эпохи преобразования. — Воронеж, 1904.
Духовное завещание святого Митрофана, епископа Воронежского (по книге Жития святителей Митрофана Воронежского и Тихона Задонского. – М.:Изд-во Сретенского монастыря, 2007 г. – 288 с.: ил. – (Жития святых))
