Спасти жизнь врагу Церкви или выдать его на расстрел? Как поступить пастырю в гражданскую войну? Кто-то прятал, кто-то выдавал. Священномученик Петр Варламов, чья память отмечается 11 марта, прятал.
Сельский псаломщик Петр Варламов стал священником против своей воли, по решению селян. Свою паству он не бросил, хотя жена на коленях просила его уехать и спасти себя самого и семью.
Уфимская губерния, село Преображеновка, гражданская война в 1918 г. в разгаре. Власть переходит от красных белым и наоборот. В церкви прислуживает молодой псаломщик Петр Варламов. Он сам деревенский, из бедной семьи, из соседнего села, а в Преображеновку был назначен на вакансию псаломщика. Жена Анна Ивановна, из семьи кузнеца, выучившаяся на учительницу.
Село переходит из рук в руки и каждый раз местным приходится помогать новой власти. Есть, конечно, и идейные, кто уходил в красные партизаны. А у власти разговор один, что у красных, что у белых, – карать тех, кто помогал ее противникам.
Вот так и прятал то красных, то белых псаломщик Петр, пока лихие люди не уйдут. Среди них был поддерживавший красных фельдшер Георгий Саранцев. Через одиннадцать лет жена Петра Варламова будет писать в ОГПУ, напоминая поступке мужа: «Белые его (Саранцева – прим. ред.) сильно стегали, он убежал и у нас скрывался. …Ведь, скрывая его, нам грозила опасность…».
В ОГПУ тогда писали и крестьяне: «Когда у нас была революция, мы видели и знаем, что наш священник Варламов с белыми не уезжал, и мы, которые уезжали с красными, знаем, что он наши семьи не выдавал, а, наоборот, защищал их, и благодаря ему наши семьи не были обижены и ограблены белыми…».
Во время отступления белых с ними ушел священник Казанской церкви Иоанн Канин, и богослужение в храме прекратилось. Тогда прихожане попросили псаломщика Петра стать священником. В житии о. Петра говорится: «Ему было тогда всего двадцать два года, и, ссылаясь на свою молодость и неопытность, Петр Яковлевич стал отказываться от предложения. Жена, Анна Ивановна, также была категорически против, так как быть священником в такое время становилось небезопасно не только для него самого, но и для всей семьи. Прихожане, однако, продолжали уговаривать, и он посчитал, в конце концов, невозможным отказаться, и в 1919 году был рукоположен во священника к Казанской церкви».
Отец Петр стал служить. Он был хороший проповедник, и, несмотря на молодость, рассудительный пастырь. Но через 10 лет, когда наступил «год великого перелома», о. Петр и сам попал под красное колесо. Власти стали закрывать храм, а священнику предлагать оставить служение. Некоторые из местных коммунистов, хорошо относившиеся к отцу Петру, предлагали ему тихо уехать из села. На это он отвечал: «Я ни в чем не виновен, свое служение и прихожан не брошу».
Отца Петра стали вызывать в сельсовет на беседы и уговаривать отказаться от служения и сана, предлагая взамен земные блага. «Петр Яковлевич, – говорили ему, – ты ведь грамотный человек, мы тебе первую должность дадим, брось ты это». Однако отец Петр отказался, сказав: «У меня целое стадо овец, я их пастух и не могу их бросить».
По воспоминаниям, жена умоляла его ради их пятерых маленьких детей оставить приход. И отец Петр уступил: наняли две подводы, и уже стали в них укладывать вещи, когда он отправился попрощаться к монахиням, перебравшимся в село из закрытого неподалеку монастыря. Узнав, что отец Петр собирается уезжать, они спросили его: «А как же мы, батюшка?» Этот вопрос решил все. Вернувшись домой, отец Петр твердо сказал супруге о своем бесповоротном решении: «Нюра, я не поеду!» Анна Ивановна умоляла его на коленях, но священник решения не изменил.
26 мая 1929 года отец Петр был арестован и заключен в тюрьму в Стерлитамаке. Прихожане много раз писали в ОГПУ. Подписей под обращениями было по 150-200. Безрезультатно. Священник Петр Варламов был расстрелян в городе Уфе 11 марта 1930 года и погребен в безвестной могиле.
В бумагах Анны Ивановны после ее кончины была найдена написанная ее рукой молитва, которой она молилась ко Господу после ареста мужа: «Благодарю Тебя, Господи Боже, за все: за жизнь, за невзгоды, прожитые мною, за разлуку с любимым мужем (священником) моим, за муки и радость… за все Тебя, Боже, благодарю…».
Она дожила до 1980 г. В 2000 году, на Юбилейном Архиерейском соборе священномученик Петр Варламов был прославлен в лике новомучеников и исповедников Российских.
Какие еще священники укрывали красных
Насколько распространены случаи, когда в гражданскую войну священники прятали у себя красноармейцев, партизан или советских работников и тем спасали их от казни? Скажем так, они не единичны. Тем более, что речь как правило, шла не просто о неких неизвестных сторонниках новой власти, а об их знакомых, соседях или родственниках.
Так в Оренбургской губернии священник Алексей Сазанов укрывал в своем доме красноармейцев — сыновей соседа, а в 1920 г. был арестован красными за то, что на его службах присутствовали офицеры отряда атамана Дутова.
В Одесской области был случай, похожий на историю отца Петра. В 1920 г. большевики судили священника Стефана Бибикова якобы за контрреволюционную деятельность. В качестве «смягчающих вину» обстоятельств представлялся случай спасения им нескольких ответственных работников от взбунтовавшихся солдат. Случай характеризует обстановку и нравы того времени, а потому приведем его целиком.
Из показаний дела: «В ночь на 21 июня по ст.ст. в с. Б.Буялык раздалась стрельба, и живший в его квартире член Мобилизационной комиссии Чайковский сказал, что есть неопытные солдаты, которые стреляют для собственного успокоения, но за окном послышался крик: где наши заложники? Оказалось, что из Севериновки пришли люди выручать своих заложников, взятых за солдат в Буялыке. Заложников не было. Во двор к нему вбежал тов. Геллер и еще два товарища, которые просили спасти их. Он впустил их в дом и запер.
Затем к нему в дом стали стучать два повстанца, грозили сломать дверь, один из повстанцев направил дуло на него и приказал стать в сторону. Спросили, есть ли у него коммунисты? Он ответил, что есть мобилизованные солдаты, взяли Чайковского и увели.
Скоро повстанцы опять пришли к нему и требовали коммунистов, говоря, что у него спрятались еще двое, искали их по комнатам, искали оружие. Геллер в это время спрятался в кровати. Он сказал Геллеру, что как человек и священник он должен его спасти, переодел его в священнический кафтан и отвел в погреб-ледник. Все спрятанные им товарищи остались живы. Было воскресенье, он ушел служить в церковь, что делалось на площади, он не знает.
После обедни накормил Геллера и ушел ко второму священнику, где был до вечера. К нему явились двое посланных и заявили, что сход собрался и их, священников, требуют служить молебен. Он приглашал всех в церковь, но считаясь с моментом и настроением он пошел в волость, где была приготовлена икона. Так как он не мог служить благодарственный молебен, а потому сказал народу, что все радовались революции, а теперь кровь льется, довольно крови и приглашал помолиться о водворении любви и искоренении ненависти».
Священники выдавали красных белым
Случались и ситуации прямо противоположные. Приведем один пример, известный из результатов дела, хотя очевидно их могло быть гораздо больше. Священник села Медведка (современный Тоцкий район, под Бузулуком) Виталий Благовидов в 1918 г. во время захвата Бузулукского уезда белочехами выдал им на расправу 10 советских работников и красноармейцев. Случай это не доказанный, его предъявляли священнику как обвинение, но его так и не осудили, а дело было отправлено на доследование. Священника обвиняли также в том, что уже после Гражданской войны он прятал листовки и агитировал народ против колхозов. То же следствие отмечает, что отец Виталий пользовался большим авторитетом в нескольких селах.
Предположим, что все это правда, тогда выходит, и скорее всего священник он был хороший, а красных выдавал отнюдь не из желания выслужиться перед белочехами, а потому что крови на этих советских работничках могло быть ой как много.
Мы вспоминаем лишь случаи пастырского сострадания к находящимся в беде людям без отношения к их политическим взглядам и не касаемся случаев, когда священники открыто поддерживали большевиков, а такие случаи были и не раз и не два. Причин тому могло быть множество.
Среди священства были люди, искренне сочувствовавшие социалистическим идеям, впитавшие их в семинарские годы или позже, уже на приходах, насмотревшись на несправедливости и социальное расслоение. Были те, кто не вынес бесчинств белых отрядов, казаков или бандитов, и наивно видел в советской власти залог будущей стабильности. Кто-то думал, благословляя красных, защитить своих прихожан. Так один из священников в Сибири вышел навстречу партизанам с иконой и благословил их этим образом. Икона так и пропутешествовала с отрядом всю Гражданскую войну. Тем более не рассматриваем случаи сложения сана и перехода на сторону воюющих, а были и такие.
Казалось бы, гражданская война и последующее время сделали все для того, чтобы выбить из людей все человеческое. Беспощадность к врагам, а порой простой равнодушный принцип «ты умри сегодня, а я завтра» превратилась в добродетель. Однако оставались люди, которые делом исполнили слова Спасителя «любите врагов ваших». Тем более что врагами время делало нередко бывших друзей и соседей.
Немало случаев, когда односельчан, пошедших за красными, от жестокости белых спасал тот самый «поповский элемент», который по всем законам исторического материализма должен был оказаться мироедом, кровососом и торговцем опиумом для народа.
Можно подумать: вот прятали священники красноармейцев, а те победили и через десять лет своих же спасителей поставили к стенке. Может, не стоило?
Для таких, как священномученик Петр Варламов, как видно, этого вопроса не существовало. Они смогли преодолеть в себе гражданскую войну, которая прошлась по всем душам.
