Суета вокруг дресс-кода

Тема общественного дресс-кода, бурно обсуждавшаяся в прессе уже около полугода и опять вспыхнувшая после показа "православной моды" 28 апреля в московском ювелирном центре "Эстет", переросла в спор о православной моде. Существует ли специфический православный стиль одежды? Каков он? А главное – нужен ли он? Мнения разделились.
Суета вокруг дресс-кода
Еще на исходе зимы протоиерей Всеволод Чаплин, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества посетовал на дурной вкус сограждан, одевающихся вульгарно и выступил с предложением ввести «общенациональный дресс-код»: «В любом обществе есть нормы, касающиеся внешнего вида людей. Где-то эти нормы более строгие, где-то более мягкие, но в любом случае они есть. Очевидно, что нельзя ходить по улице голым, очевидно, что безумно приходить на торжественный вечер в пляжной одежде или сидеть в офисе в купальнике», — объяснял тогда логику собственного предложения отец Всеволод.
Нецерковнаяобщественость отнеслась скептически к предложению известного протоиерея, прозвучали обвинения в мракобесии. Однако нашлись у идеи православного дресс-кода и сторонники. Например, некоторые модельеры восприняли инициативу о. Всеволода как призыв к внедрению в современную моду особого православного стиля. 28 апреля в помещении ювелирного центра «Эстет» состоялся один из первых в нашей стране показов православной моды. По сути он был призван продемонстрировать общественности, как в идеале должна выглядеть православная женщина. Вели показ отец Всеволод Чаплин и известный телеведущий Дмитрий Дибров. В зале «Эстета» собралась светская публика: женщины в изящных вечерних платьях, мужчины в дорогих костюмах, журналисты как светских так и религиозных СМИ.
В течение полутора часов на подиуме демонстрировались работы как маститых кутюрье, таких как Вячеслав Зайцев — правда, несколько запылившиеся (коллекция «Валенки» уже двухлетней давности), так и совсем неизвестных модельеров из Белоруссии, Сум и даже продукция «Шуйской строче-вышивальной фабрики».

Под духовные стихи, патриотические песни и даже молитву «Отче наш» модели шествовали по красной дорожке в белых шалях, цветастых халатах-сарафанах, ситцевых красных платках, завязанных узлом под подбородком, в жакетах а ля крепостная крестьянка или в лучшем случае донская казачка из экранизации Шолохова…
«Господь открывает нам небо, он говорит, что жизнь не кончается, но воскреснут не только наши души, но и наши тела, а, стало быть, мы должны заботиться и о них, обращать внимание в том числе и на одежду. Мне понравились многие модели, но я бы не стал делать такой акцент на русской традиции, ведь Православие — это не национальная религия, она выше любых национальных рамок», — подвел итог показу председатель синодального отдела. То, что в одном из костюмов коллекции «Валенки» на подиум вышел негр, по мысли отца Всеволода, должно было подчеркнуть вселенский и наднациональный характер православного дресс-кода.

Духовно, но неприлично

А что думают о предлагаемой моде сами женщины? «Конечно, сегодня не каждый человек согласится носить одежду, отличающуюся от привычных европейских стандартов. Но я считаю, что нам надо возвращаться к привычным нам формам одежды, нам в них удобнее», — уверена модельер Елена Черных, участвовавшая в показе.
«Очень многие модели мне понравились. Я могла бы носить такую одежду. Национальные традиции есть во всех странах, в том числе и в области моды, только мы, русские, их стесняемся, а ведь это тот инструмент, через который можно было бы начать возрождение духовности у нашей молодежи» — это мнение Светланы Тягачевой, члена правления Союза православных женщин.
Среди представительниц молодежи, опрошенных нами, никто не решился бы надеть модели православных модельеров. «Дело в том, что существует определенный этикет в одежде. Если женщину приглашают на вечер, она должна одеться элегантно, это вопрос хорошего тона, — объяснила нам причину одна из зрительниц, попросившая не называть ее имени. — Те модели, которые были представлены здесь, немыслимы в обычной жизни. Они слишком экстравагантны. Если я приду в платке или сарафане с шалью на вечер, люди воспримут это как чудачество, и в целом неуважение к ним. Более того, если я бываю на таких вечерах, это обычно деловые встречи, и я не могу позволить себе выглядеть глупо».
Впрочем, организаторы дефиле не намеревались никому ничего навязывать. Несмотря на шум, поднятый СМИ вокруг этой темы, никаких радикальных мер председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества не предлагал. «Во-первых, отец Всеволод не говорил о необходимости в приказном порядке навязывать всем какой-либо стиль одежды, а во-вторых, нигде тем более не звучало утверждений, что разрабатывать этот стандарт и контролировать его соблюдение должна Церковь», — напомнил не так давно Владимир Легойда слушателям радиопередачи «Говорит Москва». Самому отцу Всеволоду пришлось снова вернуться к этому вопросу на показе православной моды. «Мы не милиция, не прокуратура и не собираемся ограничивать человеческую свободу», — ответил отец Всеволод на негодующие высказывания одной из журналисток.

Ругать или не ругать?

И все же споры не утихают, а это значит, что тема внешнего вида в обществе актуальна. «Так называемый “православный дресс-код” появился достаточно давно, еще в советские времена: платки, юбки до пят. К такому стилю вообще сложно применить понятие «мода», — говорит московский священник, настоятель храма Живоначальной Троицы в Хохлах, ведущий телевизионной программы «Православная энциклопедия» протоиерей Алексий Уминский. – Откуда взялся этот дресс-код? Дело в том, что сегодня Православие существует не только как религия, но и как субкультура. А всякая субкультура имеет те или иные механизмы самоидентификации, в первую очередь через одежду. Когда мы начинаем выстраивать свой собственный паралельный социум, начинается субкультуризация. И «православная мода» — часть такого социума.
Если православная субкультура становится синонимом церковности, синонимом Православия, Церковь закрывается для всех прочих людей, кто не готов принять именно такие формы идентификации. Церковь выше всяческих субкультур. Ведь все мы — и священник, и актер, и профессор, и сантехник — можем быть православными, в Церкви для нас для всех найдется место, хотя у каждого из нас свой стиль, своя культура.
Почему происходит такая субкультуризация церковной жизни? Таким образом мы реагируем на внешние вызовы. Современную моду диктует индустрия, чьи предпочтения отражают ценности общества потребления. Мы в свою очередь пытаемся противопоставить этому платочки и юбки. Православную “моду”, как и субкультуру, не стоит ругать, просто не нужно ее воспринимать как обязательную норму. Нельзя фиксировать на ней свою идентичность. Я не вижу большого подвига или миссионерского смысла в том, чтобы непременно носить платки или юбки. Миссионерство — это образ жизни, а не форма одежды. Если для кого-то благочестие заключается в ношении платка — хорошо, но есть люди, у которых это внешнее благочестие может принимать другую форму и это тоже нормально».

текст: Дмитрий Ребров
фото: Евгений Глобенко