Петербургская психиатрическая больница им. Скворцова-Степанова в Удельном, в просторечии именуемая «Скворешней», была основана Императором Александром III, в бытность его наследником престола, цесаревичем. Бюст царя-основателя напротив церкви вмч. Пантелеимона, на территории крупнейшего на северо-западе России психиатрического стационара, напоминает об этом монархе как благотворителе, заботившемся о судьбах подданых.
Дом призрения душевнобольных в Удельной. Гравюра XIX в.
Из истории лечения душевных болезней в России
Отношение к душевнобольным в России всегда было значительно гуманнее, чем в Европе. Лишь в 1792 г. французский врач Филипп Пинель (первым на Западе) снял кандалы с психически больных.
В России же, в 1775 г. (именно тогда страна была разделена на губернии), при всех губернских управлениях были учреждены Приказы общественного призрения, которые начали открывать психиатрические отделения при больницах, а также строить специальные дома для умалишенных. Государство, оказывая помощь душевнобольным людям, сколько возможно сохраняло традиции церковного милосердия.
Именно к концу 18 века накопление сведений о симптомах и синдромах психических расстройств позволило изменить общемировую практику лечения такого рода болезней. Возникли первые научные разработки по лечению душевных болезней, мир узнал первых профессоров психиатрии. В нашей стране появились первые собственно психиатрические лечебницы.
В 1828 г. была организована доктором И.Ф. Рюлем образцовая по тому времени лечебница для душевнобольных в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Петербурге. Большую и плодотворную деятельность проводило Петербургское Общество попечения о душевнобольных. В Совет Общества входили многие известные люди: богатые промышленники, купцы, генералы, деятели культуры.
Первым представителем русской университетской психиатрии можно считать И.М.Балинского. В 1867 году, после возвращения из заграничной командировки, где он знакомился с новинками в организации психиатрической помощи, Балинский был назначен профессором психиатрии Военно-медицинской Академии. Свою лечебную и преподавательскую деятельность он организовал на базе психиатрического отделения, открытого при Втором военно-сухопутном госпитале. Кроме того, И.М. Балинский разрабатывал план устройства окружной больницы в Харькове, редактировал проекты лечебниц в Казани, Твери, Владимире, Одессе, Киеве. Им было основано «Общество санкт-петербургских врачей для помешанных», которое в 1880 г. было переименовано в «Петербургское общество психиатров». Балинский часто выступал в качестве эксперта в окружном суде и судебной палате по уголовным и гражданским делам.
Справа: Иван Михайлович Балинский (фото кон. 19 в.); слева: Иван Павлович Мержеевский (фото 1860 г.)
Выучеником и преемником профессора Балинского можно назвать Ивана Павловича Мержеевского. Он получил диплом врача в 1861 г., и свою деятельность начал в качестве ординатора в клинике учителя. С 1872 по 1875 гг. Мержеевский стажировался в Берлине, Геттингене, Париже. Потом он много работал и занимался научными исследованиями, а в 1877 г. возглавил Петербургскую кафедру психиатрии. Его руководство продолжалось без малого 20 лет. И.П.Мержеевский подготовил более 50 врачей-психиатров, из которых 11 стали преподавателями и профессорами. Вклад профессора Мержеевского в становление русской земской психиатрии был огромен.
Роль цесаревича
История психиатрической больницы им. Скворцова-Степанова началась полтора века назад. Участок «Петербургской удельной фермы», находящейся севернее бывшего Удельного земледельческого училища, был отведен под строительство Дома призрения душевнобольных, учрежденного наследником, а впоследствии императором Александром III.
Наследник престола Александр Александрович: слева – с супругой цесаревной и великой княгиней Марией Федоровной в 1867 г.; справа – в 1870 г.
26 февраля 1870 года цесаревич Александр Александрович испросил у императора Александра I «соизволения на устройство особого приюта для неизлечимых помешанных». Была создана комиссия под председательством городского головы Ф. Ф. Трепова. Средства на строительство выделили купцы Громов и Егоров. Наследник из своих средств выделил 60-70 тыс. на строительство, и 20 тыс. в год на содержание больных.
Великий князь Александр Александрович был в императорской семье Романовых вторым сыном, и предназначался к военной службе. Наследовать престол готовился его старший брат Николай, который и получил соответствующее воспитание. Но, волей судьбы, Александр стал цесаревичем и наследником престола – после кончины брата, которая произошла в результате скоротечной болезни.
Цесаревич, по воспоминаниям современников (по свидетельствам преподавателей – историка Сергея Соловьёва и правоведа Константина Победоносцева), не отличался особыми способностями к обучению, которое давалось ему не легко, предпочитал простые, где-то даже грубые занятия, как то рыбалка, охота, спорт. Отличался большим ростом (193 см), одевался просто, порой даже излишне простонародно – в рубаху навыпуск. Но вопросы тонкой механики душевного здоровья, как о том свидетельствует факт заботы об устройстве клиники, были ему не чужды.
Леонид Иванович Соломаткин, «Канатоходка» (1866 г.). Образ канатоходки на картине современника события, человека с изломанной судьбой, писавшего в жанре романтического реализма, можно толковать символически – как образ души
Александр III вошел в историю как Царь-Миротворец – в годы его правления Россия не участвовала ни в одном серьезном военно-политическом конфликте.
Супругой Александра III была датская принцесса Луиза София Фредерика Дагмара (в православии – Мария Федоровна) (1847-1928 гг.), на которой он женился в 1866 году.
17 октября 1888 года царский поезд, идущий с юга, потерпел крушение у станции Борки, в 50 километрах от Харькова. Семь вагонов оказались разбитыми, были жертвы среди прислуги, но царская семья, находившаяся в вагоне-столовой, осталась цела. При крушении обвалилась крыша вагона. Александр, как говорили, удерживал её на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь.
Чрезмерное перенапряжение послужило катализатором развития и усугубления наследственной болезни – хронического нефрита, в результате приведшего к острому воспалению почек. Царь скончался в Ливадийском дворце 20 октября 1894 года.
«Смерть Александра III в Ливадии», М.Зичи (1895 г.)
Первоначальные деревянные постройки. Архитектор Штром
Но вернемся к больнице, построенной попечениями Александра III, в бытность им Цесаревичем. Проект будущего приюта был доверен академику архитектуры Ивану Васильевичу Штрому.
Академик архитектуры, тайный советник, профессор Иван Васильевич Штром (фото не позднее 1887 г.)
Строительство началось после торжественного молебна 21 июня 1870 г., а 23 октября 1871 г. священник в присутствии Наследника освятил комплекс деревянных построек Дома призрения на 120-130 человек, спланированный по павильонной системе.
Современное фото одного из деревянных корпусов
Тогда же была освящена церковь Святого врача и целителя Пантелеймона. Главной иконой церкви была икона великомученника, привезённая из Пантелеймонова монастыря на Афоне.
Церковь вмч.Пантелеимона: план, фото нач.20 в. и гравюра кон.19 в.
Деревянные с мезонинами корпуса и церковь, по желанию Наследника, были выполнены «в сельском стиле» и покрыты изящной резьбой. Здания корпусов больницы причисляемы к лучшим образцам северного модерна. Несмотря на многочисленные перестройки и пожары, несколько деревянных строений сохранились до наших дней. Церковь Св. Пантелеймона больше 40 лет прослужила складом, но в 1990 г. была восстановлена в первозданном виде и сейчас действует. Там регулярно проводятся службы.
Но то сейчас. А в 1871-ом году дом призрения только открылся. Заведение для душевнобольных находилось в ведении попечительского совета, председателем которого был принц А.П.Ольденбургский. Возглавлял больницу известный психиатр, лейб-медик А.В.Тимофеев. По заведенным правилам главный врач жил при больнице. С 1892 г. у Тимофеева по воскресным дням гостил И.П.Павлов (в будущем – великий физиолог), который обязательно присутствовал на врачебном обходе больничных палат.
Затем в кабинете у Тимофеева продолжалось обсуждение историй болезни заранее намеченных больных. Именно в те годы и зародился у Павлова интерес к психиатрии, вылившийся затем в многолетние исследования по физиологии высшей нервной деятельности животных и человека. Большинство больных были представителями дворянского, духовного и купеческого сословий и принимались на платной основе. В среднем призор стоил 500 рублей в год.
Благодаря этому попечители могли обеспечить пациентам содержание «согласно новейшим указаниям психиатрии»: благоустроенные павильоны имели домашнюю обстановку. Первоначально приют был рассчитан на 110 мест, но к концу 19 в. их количество увеличилось до 350. На средства от пожертвований родственников больных Дом призрения выстраивает каменные «пансионатные дома»: 1-й появился в 1893 г., следующий – в 1900-м. Некоторые состоятельные пациенты содержались в отдельных зданиях. Так, графы Орловы построили небольшой особняк для своего больного брата. Это здание полностью сгорело в начале 19 в.
Комплекс каменных строений архитектора Люцедарского: шедевр северного модерна
Самые интересные с архитектурной точки зрения здания появляются на территории больницы в 1904 г. В северной части больничной территории, неподалёку от церкви вмч. Пантелеймона, вырастают один напротив другого мужской и женский корпуса, предназначенные (по большей части) для офицеров и фрейлин императорского двора.
Архитектор Г. И. Люцедарский оснастил здания в духе новейших достижений инженерной мысли. По трубам амосовских воздушных печей тепло расходилось от миниатюрного вентилятора, мощности которого хватало на весь двухэтажный корпус. Решёток на окнах не было даже в палатах беспокойных пациентов – вместо них использовались корабельные стёкла, способные выдержать выстрел из револьвера. В 1904 г. в Санкт-Петербурге было проведено около 100 телефонных номеров, и два из них принадлежали «фрейлинским» корпусам.
В 30 метрах от «фрейлинских» корпусов имеются ещё два сооружения, к возникновению которых причастен Люцедарский. Бывшая центральная прачечная и бывшая котельная выглядят скромно: стандартный «промышленный» красный кирпич, минимум отделки.
Мужской («Офицерский») корпус; фрагменты декора
Пансионерский корпус (женский): фрагменты внешнего убранства
Пантелеимоновская больница
В 1885 г. из-за переполнения палат рядом с Домом призрения организовали новую психиатрическую больницу для простого люда на 600 коек, названную Петербургской городской больницей для душевнобольных во имя великомученика и целителя Пантелеймона. Первое время она принимала беспокойных больных из других психиатрических стационаров и только в дальнейшем стала обслуживать городских пациентов.
«Пансионерский дом для 48 больных мужчин», 1892-1895 гг. — архитектор Х.Э.Неслер . Современное фото
Её первым главным врачом был В. Ф. Чиж, ученик знаменитого Мержеевского. Это заведение полностью содержалось на средства городской казны, поэтому ни комфортных палат, ни архитектурных изысков позволить себе не могло. Первое время пациенты и персонал занимали деревянные бараки, выстроенные ещё в 1832 г. для земледельческой школы и позже переоборудованные под инфекционную больницу.
Вверху: Фермское шоссе, больничная ограда ( 1900-е гг.); внизу: фрагмент топографической карты Санкт-Петербурга и окресностей 1913 г., с обозначением больницы, церкви, ж/д станции
После революции
В течение 34 лет все перечисленные медицинские учреждения существовали по отдельности, но в 1919 г. они были объединены в Удельнинскую психиатрическую больницу. Уже в августе 1919 г. она фигурировала в документах как «3-я психиатрическая больница», которой в 1931 г. было присвоено имя большевика, государственного и партийного деятеля И. И. Скворцова-Степанова (он же публицист, экономист, первый комиссар финансов, редактор «Известий ЦИК», «Правды», «Ленинградской правды», редактор русского перевода «Капитала» Карла Маркса, и проч.).
В 1929 г. церковь вмч. Пантелеймона закрыли и перестроили под хозяйственный корпус психиатрической больницы. В 1937 г. на территории больницы выстроили двухэтажный корпус и лечебно-трудовые мастерские. В 1967-1969 гг. под руководством профессора Ф. И. Случевского были построены ещё три лечебных корпуса по 240 коек, в которых разместились больные из бараков Пантелеймоновской больницы и деревянных коттеджей северной стороны. Было открыто 18 новых отделений. Штатное число коек достигло 1900, но количество больных в 1970-1980-е гг. порой превышало 3100.
В 1920-е гг. в рамках борьбы с алкоголизмом в больницу пытались помещать алкоголиков, несмотря на протесты сотрудников больницы, что привело к бунту этой категории пациентов, во время которого пострадал медперсонал. В итоге наркологическое отделение было решено закрыть.
На базе больницы в советские годы существовали психиатрические кафедры под руководством всемирно известных ученых-психиатров лучших научно-медицинских учреждений: Ленинградского медицинского института, Педиатрического института, Санитарно-гигиенического медицинского института и др.
Современность
Очередная смена власти не подкосила уже разросшийся больничный комплекс. Несмотря на внешние воздействия, больница продолжает жить. С 1991 г. по инициативе руководства больницы возобновились службы в домовом храме для пациентов – церкви Святого великомученика Пантелеймона.
Храм Святого великомученника и целителя Пантелеимона на территории больницы
Здание церкви, в котором, как уже упоминалось, был долгие годы устроен склад, вернули верующим в 1990-ом году. Здание храма, утратившее кровлю еще в 1950-х гг., с провалившимся полом и обугленными после пожара стенами, было восстановлено в течение нескольких последующих лет: в 1995-1996 гг. были восстановлены утраченные звонница и шатёр, в июне 1996 г. был поднят крест. В 2007 г., напротив входа в церковь, на средства администрации Приморского района города, был установлен утраченный в советское время памятник Александру III.
Памятник Царю-Основателю работы скульптора Ивана Итэгилова и фрагмент чугунной ограды с вензелем Александра III. Этот бюст – не точная копия разрушенного в 1936 г., а ,скорее, «вариация на тему» дореволюционного, поскольку фотографий подлинного памятника практически не сохранилось, и скульптору приходилось пользоваться ксерокопиями газет начала 20 в.
Коллектив психиатрической больницы им. Скворцова-Степанова ещё в советские времена неоднократно ставил вопрос о переименовании учреждения и возвращении лечебнице первоначального названия – «больницы имени Александра Третьего». Однако трижды требования коллектива больницы отвергали и депутаты, и топонимическая комиссия.
Не дожила до наших дней благородная мебель, исчезли из холлов бронзовые люстры. В царское время на ремонтные работы выделяли ежегодно по 5 копеек на квадратный метр, сейчас, возможно, столько же. Однако ни плитка при входе, ни деревянная отделка в холле, ни латунные ручки на дверях пока не требуют реставрации. В холлах по-прежнему висят огромные зеркала, и не пострадали овальные зеркальные вставки в коридорах отделений. На том же месте, что и в царское время, стоит рояль, на котором играла для своих занедуживших фрейлин императрица Александра Фёдоровна. Всё так же нет на большинстве окон решёток – корабельные стёкла ещё держатся.
Экспозиция, посвящённая последним представителям Дома Романовых, роли царской семьи в жизни приюта, в мужском («Офицерском») корпусе больницы
Дореволюционный архив Дома призрения был утрачен, но даже те сведения о высокопоставленных и известных пациентах, которые сохранились в косвенных свидетельствах и устных преданиях, в больнице не разглашают – врачебная тайна.
Адрес: Санкт-Петербург, Фермское шоссе, 36
Использованы материалы сайтов: wikipedia.org; rucompany.ru; citywalls.ru; psyholog.umi.ru; spbarchives.ru; dic.academic.ru; filokartist.net; doctorpiter.ru; dyrdom.narod.ru; babs71.livejournal.com; museum.impharma.ru; karpovka.com
