Степан Семенович Андреевский родился в 1760 году на Черниговщине, в местечке Салтыкова Девица. Сейчас это, конечно, село.
В начале жизни у Степана была другая фамилия – Прокопович, но он решил ее сменить. Писал в Сенат: «Фамилия Андреевский принята мною со стороны матери моей по некоторым обстоятельствам еще в самом юношестве, обучаясь словесным наукам, которую и до сего времени на себе нося, да будет мне позволено при оной же навсегда оставаться».
Что это за «некоторые обстоятельства», нам неизвестно. В любом случае Сенат не возражал, и наш герой вошел в историю как Степан Семенович Андреевский.
Отец его служил священником, и Степа совершенно естественным образом окончил Киевскую Духовную академию. В 1778 году резко изменил жизненный курс и поступил в Кронштадтскую медицинскую школу при морском госпитале, лекарским учеником.
Променял теплые южные ночи на порывистый ветер балтийского острова.
Впрочем, вскоре юношу перевели в Санкт-Петербург, в Генеральный сухопутный госпиталь.
А в 1781 году началась его профессиональная деятельность. Снова на юге, на родине. Степан Семенович – подлекарь Черниговского легко-конного полка. Он не только избавляет от болезней, он еще и занимается исследованиями. И вскоре появляется на свет его научный труд – медико-топографическое описание местности с перечнем антисанитарных факторов и способов избавления от них.
Труд назывался – «Обсерваций», он же «Медико-топографическое описание Черниговской губернии».
В 1786 году молодой человек назначается штаб-лекарем Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя. Он снова в столице, но совсем ненадолго. Судьба перебрасывает Андреевского, как крестьянские дети в родном селе – мяч для лапты. Степан Семенович вместе со своим помощником, подлекарем Василием Григорьевичем Жуковским, едет в Уфимскую губернию, в Челябинск. Там беда, и без него не обойдутся. Нужно спешить.
Новая болезнь
В Уфимской губернии – эпидемия ранее неизвестной болезни, от которой погибают и животные, и люди. 26-летний медик возглавляет экспедицию для изучения этой болезни и принятия соответствующих мер.
Из всех возможных путей Андреевский выбрал самый радикальный. И самый героический. Проведя тщательные наблюдения, вскрыв две сотни трупов, отважный исследователь сам себя заразил «материей, взятой из язвы больного», фактически привил себе эту болезнь.
После утренней молитвы он надрезал себе руку рядом с локтем, занес туда эту «материю», улегся и принялся ждать.
Процесс шел мучительно. Впоследствии доктор писал: «Расстройство и помешательство мыслей, соединенные с превеликим страданием, воспрепятствовали мне сохранить в памяти тогдашнее мое состояние во всем существе его».
Все это время за ним наблюдал – рискуя тоже заразиться – подлекарь Василий Жуковский. Можно сказать, что Жуковский своим старательным, самоотверженным ухаживанием спас ему жизнь.
Да, к счастью, все обошлось. Степан Семенович из этой битвы вышел триумфатором. Медики приступили к массовой вакцинации, а новой болезни, наконец, дали название – сибирская язва. Его придумал сам Степан Семенович – этот недуг тогда зверствовал и за Уралом.
Окончательно выяснилось, что болезнь эта – инфекционная, что она передается не только от животного к животному и от животного к человеку, но и от человека к человеку. Что бороться с ней следует с помощью вакцины.
Можно сказать, что Андреевский – первооткрыватель болезни. А Челябинск часто называют «родиной сибирской язвы».
Реформатор медицинской педагогики
Подлекарь Василий Жуковский остался в Челябинске. Уж так приглянулся ему этот город. Один из современников писал: «Василий Григорьевич сумел заслужить в своем городе и целом уезде всеобщую любовь и уважение, заслужил своею неподкупною добросовестностью и полною готовностью быть полезным каждому… Городские жители называли Василия Григорьевича „батюшкой« и шли в его дом, как в родственный всем».
А для Степана Семеновича эта страница жизни закрылась. Следовало открывать новую. Андреевский возвращается в Санкт-Петербург и в 1792 году становится членом медицинской коллегии.
Сенат распорядился: «На штаб-лекарском месте быть находящемуся при здешнем сухопутном генеральном госпитале штаб-лекарю Степану Андреевскому, который по званию своему отличил себя полезными службе и обществу трудами».
Это была затея нового директора коллегии, графа Алексея Ивановича Васильева. Он задумал привлечь к себе лучших из лучших. Молодых, энергичных и неравнодушных. Степан Семенович мало того, что обладал этими качествами, так еще и знаменитость. Он принимает предложение графа.
Зоной ответственности Андреевского становится медицинское образование. Из вирусологов, да в педагоги. Впрочем, ему не привыкать. Это универсальный человек.
Степан Семенович суров. Безжалостно закручивает гайки. Под его руководством ужесточаются требования и к вступительным, и к выпускным экзаменам. Он пишет «Предварительное постановление о должности учащихся и учащих».
Андреевский упраздняет звание подлекаря, даром что сам был таковым. Создает Карантинный устав, а уж тут ему опыта не занимать. Пишет инструкцию для врачебных управ.
В его подчинении – Экспедиция экономии медицинской коллегии. Жизнь бурлит и фонтанирует.
В 1794 году у Степана Семеновича новое спецзадание. В то время в отечественной фармакологии огромную роль играли специальные медицинские ботанические сады. Требовалось эту тему прояснить, сделать выводы и принять меры по улучшению.
Господин Андреевский объездил их все. Не поленился. Отдал нужные распоряжения. И уже через год многие лекарственные травы, получаемые ранее из-за границы, успешно выращивали на российской земле.
В 1807 году Андреевский неожиданно оставляет медицину и поступает на службу в Министерство финансов.
Астраханский губернатор
А вскоре – новая и столь же неожиданная перемена. Бывший доктор принимает назначение на должность вице-губернатора Гродно и Киева. А в 1811 году переезжает в Астрахань. Там он уже гражданский губернатор.
Главным делом Андреевского как губернатора была борьба с антисанитарией. Он выступал одновременно и как городской руководитель, и как доктор. При нем были устроены деревянные тротуары, завершено строительство городского канала, начатое еще в 1744 году при губернаторе Василии Татищеве.
Из страшной помойки канал превратился в элитный район. «Вестник промышленности» рекомендовал прибывшим в Астрахань: «Советую вам прямо ехать на Канал, по сторонам его живут почти все флотские офицеры. Эта улица – одна из самых аристократических».
Совершенствовалась медицина. В аптеках стали появляться современные медикаменты, а в больницах – столь же современное оборудование. Питание больных улучшилось, для них стали готовить по рекомендациям врачей.
Был основан Оспенный комитет, и в результате в 1816 году все астраханские дети были привиты против этой болезни. А вакцин производилось столько, что излишек отправляли на Кавказ.
Привели в порядок укрепления. И в результате избавили город от ежегодного паводка, оставляющего гигантские гниющие лужи.
Астрахань стала другим городом.
* * *
Там же, в Астрахани, в губернаторской должности Степан Андреевский скончался. Утром отправился на службу, но почувствовал «крайнее изнеможение» и вернулся. Вызвали врача. Тот нашел, что губернатор «одержим необыкновенно повсеместною слабостью нервной системы с сильным притом судорожным удушьем. Удушье сие хотя по употреблению надлежащих средств уменьшилось, но расслабление оставалось в одинаковой степени».
На следующий день губернатора не стало.
Незадолго до смерти Андреевский составил завещание. В нем он обращался к своей жене: «Не имея ни злата, ни серебра, ни драгоценных камней и дорогих вещей, я умоляю друга моего не тревожить праха моего подозрениями в помещении оных. Столовое же серебро, коего весом я имел не более 12 фунтов, принесено будет в тот священный храм, при коем бренное тело мое погребено будет, а белье, носильное платье и прочие пожитки останутся в пользу неимущих».
Его жена все это время проживала в Петербурге. В Астрахани ей казалось скучновато.
