Продолжаем публиковать отчеты о поездках участников
волонтерской группы «Старость в радость». Читать предыдущую историю
Почему человек идет не в кино и не на тусовку с друзьями, а к незнакомым людям, которым нужна помощь? К незнакомым старикам, например? Когда вашу ладонь держат морщинистыми руками, улыбаются вам сквозь слезы – как тут не прийти?
Кто такой волонтер? Просто человек с уникальным опытом. Об уникальном опыте волонтеров команды «Старость в радость», о которой мы недавно писали, мы и поговорим.
Внучка всех бабушек
|
Лиза Олескина – студентка филологического факультета, обычная девочка, затеявшая необычное дело.
После первого курса на филфаке положено поехать в фольклорную практику – Лиза и поехала в Псковскую область. Среди прочего зашли в дом престарелых в деревне Ямм Гдовского района, что между Малыми Гнилищами и Большим Замогильем, и записывали частушки и поговорки, которые знали бабушки.
«Девочки, наверное, до сих пор не могут мне простить, мы ведь из-за меня туда втроем сначала пошли. А там был трындец», – вспоминает Лиза. «Там дико воняет, там грязно, они какие-то призраковые, в старой одежке, ты спрашиваешь у них, какие они помнят песни, а они отвечают, что их тут уже неделю кормят свеклой… Заходишь в палату, а там совершенно зеленые бабушки с фиолетовым оттенком. Сейчас там уже гораздо лучше, впрочем». Впечатления были дикие, конечно. Однажды Лиза вернется в Ямм с друзьями.
Тренировки в Подмосковье
Сначала Лиза ездила с концертами по домам престарелых в Москве с компанией из Студсоюза МГУ, собирая для этого друзей и знакомых.
Причем в Студсоюзе это не было давно налаженным делом: «Если ты это устроишь, мы готовы тебе помочь», – сказали там Лизе. Потом – совершенно случайным образом – начали ездить в подмосковное Раменское, выбрав его из списка домов престарелых Подмосковья. Народ собирали через ЖЖ, и ездить стали регулярно.
Когда собралась команда, решили поехать в Ямм: «Мы тогда даже не могли найти его на карте и не знали, что туда везти. Там за это время стало повеселее, но все равно обстановка была яммско-замогильская», – говорит Лиза. Бабушкам и дедушкам из Ямма и соседнего Чернево стали писать письма. «Я вернулась очень унылая из Пскова и поняла, что хочу поехать куда-нибудь еще. Тогда поехали в Белышево Нижегородской области – просто бабушек потискать».
Однажды, когда в больнице в Нижегородской области нас спросили, зачем мы ездим, Лиза ответила светло и искренне: «Мы просто бабушек любим».
«Ужас» – слово многозначное
Например, в Крапивне – лучшая больница в Тульской области. По крайней мере, так говорят. Волонтеры покупали туда инвалидные коляски, ходунки и возили памперсы. «Когда я позвонила в Тулу спросить, что им нужно, мне сказали: привезите нам каталку, а то мои девочки на руках больных носят – на ручных носилках то есть, а они ж тяжелые». Они просили хотя бы старую списанную, притом что новая стоит семь тысяч – не так много. А нет этой каталки в лучшей больнице области.
Больные из нижегородской областной больницы просились в дом престарелых в Карпово. Поехали посмотреть, что творится в Карпово. Там оказалось на порядок комфортнее, чем в платных комнатах общежития МГУ, или как в хорошей гостинице. Так что «хорошо» и «плохо» – понятия относительные.
Если персонал по телефону говорит, что все хорошо и ничего не надо, это настораживает опытного волонтера. Когда люди стараются, им кажется, что у них хуже всех, и поэтому они не отказываются ни от какой помощи. Такая уж закономерность.
Бабушки любят мальчиков
Волонтер Аня говорит: «Вот Лиза любит всех бабушек без изъятия; для остальных это странно. Я люблю, честно признаюсь, вменяемых бабушек. А вот есть у нас Саша, который любит именно невменяемых бабушек. Он с ними часами может разговаривать, и они что-то с ним там обсуждают».
Среди волонтеров мальчики – приблизительно каждый восьмой. Зато бабушки очень любят мальчиков, помнят о них многие месяцы, обсуждают, кто на ком женится, и в следующие приезды расспрашивают о них девчонок. Даже единственная поездка мальчика – это большой подарок и для бабушек, и для девушек.
Никто не спросит на пороге «Старости в радость», изнываете ли вы от любви к незнакомым старикам. Может, только жалеете, может, уважаете, может, чувствуете себя в долгу перед ветеранами. Здесь вообще не принято спрашивать о мотивах, с которыми вы помогаете пожилым людям.
Алиби, мотив, возможности и средства
Мотивы у всех разные. Кто-то уже не помнит своих родных бабушек и дедушек, ушедших в лучший мир слишком давно, и ищет среди одиноких стариков адресата для нерастраченной любви и нежности. «Хочется найти себе бабушку, а дочке – прабабушку», – можно иногда прочесть на форуме. «Дайте адрес бабушки, а то наша умерла два года назад, до сих пор от потери не могу оправиться».
Кто-то, наоборот, слишком хорошо помнит своих родных старичков, которые так ценили именно внимание, а отнюдь не материальные блага. «Им правда не хватает всего: внимания, общения, условий, но они живут и даже, вопреки мнениям, совсем не жалуются на свою судьбу. Они просто радуются всему, любой мелочи, которую ты им можешь дать», – пишет на сайте волонтер Алла после поездки в Псковскую область. Может, кто-то хочет искупить вину перед родными, которых недолюбил.
У других волонтеров есть собственный опыт предательства и боли, и они хотят помочь тем, кто оказался предан. Если ты провел детство в детском доме, но теперь твоя жизнь наладилась, ты нашел семью и сам уже воспитываешь детей, то так естественно будет скрасить жизнь и кому-то из брошенных стариков.
Для многих поездки в дома престарелых – это еще и веселые приключения в компании хороших друзей. Появляется уверенность, что вместе можно справиться с любой бедой и проблемой, найти практически любую сумму денег.Важно чувствовать себя причастным к чему-то хорошему. Поэтому на сайте так часто благодарят организаторов, дающих возможность поучаствовать в переписке и простым способом сделать чью-то жизнь лучше.
Кто-то и не собирался начинать. «Я думала, отдам вам пакет с книгами – и все. А вот засосало», – говорит Лена, ставшая одним из самых ценных помощников.
Кому-то дорога благодарность бабушек и дедушек. Действительно, когда вашу ладонь держат морщинистыми руками, улыбаются вам сквозь слезы, просят приезжать еще – как тут не приехать?
А многие пишут письма, покупают нужные вещи и сладости, ездят в дальние области – вовсе не спрашивая себя, зачем они это делают. Просто делают. И даже не задаются вопросами.
Кто может делает, кто не может – учит
К волонтерам часто обращаются люди конструктивные, желающие помочь, – предлагают присоединиться к поездке, взяться за переписку, помочь деньгами. Есть и неконструктивные товарищи – эти учат волонтеров жить. Чаще всего это сводится к идее, что команда берется решать проблемы, которые должно решать государство. Мол, чем покупать противопролежневые матрасы, лучше раскидать листовки рядом с Белым Домом. Однако государство должно решать многие проблемы – и лечить больных раком детей, и устраивать сирот, и заботиться о престарелых. И доберется оно до наших домов престарелых и больниц не только не сегодня, но и не завтра. А бабушки и дедушки живут там сейчас, и мы им стараемся помочь прямо сегодня.
Пока же в тех местах, где кто-нибудь заикнется об обращении к чиновникам или каком-нибудь «открытом письме Президенту», у волонтеров резко портятся отношения с администрацией подопечных учреждений. И это можно понять: кого порадует внеочередная проверка из министерства или, того хуже, прокуратуры? Так что и волонтеры стараются быть осторожнее и не подставлять никого.
А еще бывает, что советчики предлагают нам все бросить ради нас же самих: сидите лучше дома, а то впадете в уныние, когда поймете, что систему вам не изменить…
Не унывать и не плакать!
В домах престарелых никто из волонтеров не плачет . Даже те, кто рыдает потом, глядя на фотографии, кто не может без слез читать отчеты о поездках. «Каждый раз, когда еду в больницы или ДПИ, надеваю костюм химзащиты. Иначе выйдет аттракцион «рыдаем вместе» и никакого толку. Лучший визитер отделения сестринского ухода – доброжелательный бегемот», – пишет волонтер Юля. Но в доме престарелых – как на работе: делай то, что должен. Плакать ты не должен. Ты должен порадовать тех, кого приехал порадовать. Обнять тех, кого приехал обнять.
Не знаешь, что сказать, – не говори ничего. Спроси, как зовут, как себя чувствует бабушка или дедушка. Если спросишь про детей и внуков, будь готов к разным ответам и к слезам. Выплакаться – это и бабушкам иногда надо. А вот осуждать родных, которые оставили стариков в доме престарелых, не надо: и ситуации у всех разные, и сами старики разные, и уход за ними часто нужен профессиональный, а главное – сами старики не осуждают же своих родных.
Бывает, дедушка, выйдя с волонтерами на улицу, говорит: «В первый раз за год погулять вышел». «А внуки-то у Вас есть? – Восемь», – с гордостью отвечает дед. Они гордятся своими детьми и внуками, которые по полгода не звонят. Многие в доме престарелых живут куда лучше, чем жили дома в одиночестве или даже с родственниками…
Измениться самому
Когда у нас появилась группа активистов в Санкт-Петербурге, новенький волонтер Татьяна так описывала свою первую поездку: « На самом деле это легко, непонятные силы, будто это вовсе и не ты, и только первый раз… преодолеть барьер. Что-то глубоко внутри происходит незаметное глазу, что-то огромное, тихое – такое чувство, что происходящее тебя меняет, насовсем. И ещё – есть какие-то моменты, о которых не хочется рассказывать никому. Я у Лизки с Анютой в машине спрашивала – что заставляет вас ездить к старикам каждые божии выходные? А они смеются, не знают, как ответить, отшучиваются. А теперь, теперь я понимаю – ну как скажешь об этом?»
Был болен, и вы посетили Меня
Конечно, среди множества мотивов, с которыми люди приходят в команду, есть и такой: посетить болящего, помочь ему Христа ради. Многие среди организаторов и волонтеров – православные. Часто случается, что в больнице ребят пытаются чем-то угостить, а волонтеры не собирались нарушать пост в поездке и смиряются, вспоминая то Силуана Афонского, то Антония Сурожского…
Но есть среди тех, кто помогает старикам, и атеисты, и инославные, и, вероятно, буддисты. Мы потому и не знаем точно, что никого не спрашиваем о вероисповедании. Хотя если кто-то начнет в доме престарелых агитацию за «Свидетелей Иеговы» или сатанизм, мы, пожалуй, это пресечем. Однако и вливаться в какие-либо официальные церковные социальные проекты мы не собираемся. Во-первых, такого желания у большинства организаторов просто не возникнет. Во-вторых, волонтеры, которые не станут работать в рамках такой структуры, нам гораздо дороже, чем любые организационные возможности епархиальной системы. Впрочем, помощь от людей церковных мы принимаем часто и с благодарностью.
Изредка православные знакомые спрашивают автора этих строк, не смущает ли меня то, что я работаю в одной команде с инославными и атеистами, в том числе с теми, кто был в Православной Церкви и отошел от нее. Не смущает.
И иногда я думаю, что для инославных, атеистов, разочаровавшихся в Церкви и других волонтеров, в чью душу я не могу заглянуть, будет однажды, кому отпереть Рай изнутри.
Откуда такая любовь к чужому старичку?
У Лизы живы и родные бабушки и дедушки – одна в Москве недалеко от университета, другая в Апрелевке в Подмосковье. «Стыдно, но я к ним езжу хоть регулярно, но не очень часто». А еще трудно понять, как родители Лизы выдерживают то, что происходит у нее дома: постоянный «военный совет в Филях», сборища волонтеров, разговоры и чаепития, кучи вещей – «главное, чтобы они не заваливались на папины вещи и не мешали открывать окно». Конечно, мама волнуется, когда Лиза едет в какую-нибудь Песь. «С тобой будет все в порядке? – спрашивает мама. – Да, – отвечает она. – Ну, тогда ладно…».
На вопрос, откуда берется такая побеждающая все трудности любовь, Лиза сама ответить не может: «Почему-то любишь кого-то, а кого-то не любишь. Просто бабушки очень хорошие».
Александра СОПОВА
Источник: журнал «Татьянин день»
