Десант из четырех человек команды Московского общества терапевтов в рамках программы «За справедливое здравоохранение» возглавил председатель общества профессор Павел Воробьев.
Приняв предложение о поездке в Карелию, я и представить не мог, что проведу большую часть времени на заднем сидении внедорожника Nissan Patrol с перерывами на естественные потребности и участие в качестве слушателя в разговорах, которые вели московские гости с врачами районных больниц и жителями вымирающих селений.
Выехали в полночь. Отличное качество автострады Москва-Санкт-Петербург и малое количество любителей ночной езды (за исключением водителей фур) позволило двум «Ниссанам» идти по трассе с максимально разрешенной местами скоростью 130 км/час, с небольшими остановками для заправки и кофе. Таким образом, расстояние более чем в 1000 км было пройдено за 12 с половиной часов. Чтобы не уснуть говорили на разные темы, но все больше о врачебной миссии.
По словам профессора, оптимизация системы здравоохранения России в малых населенных пунктах привела к ликвидации института фельдшеров и, как следствие, к сокращению населения.
«То, что произошло с оказанием медицинской помощи в малых населенных пунктах, – утверждает Павел Воробьев, – это катастрофа».
По его словам, он вплотную столкнулся с этой проблемой несколько лет назад во время автопробегов то на Ямал, то по бездорожью БАМА на Сахалин, то на Магадан. Именно тогда и появился лозунг «За справедливое здравоохранение», которым он украсил борта машин, участвующих в пробегах.
Нищета и неустроенность местных больниц, отсутствие специалистов (те, что еще работают, получают нищенские зарплаты и собираются уезжать) и жизненно необходимых лекарств, по словам Воробьева, были запредельны.
– Вот мы и предложили привлечь к оказанию медицинской помощи населению так называемых парамедиков из числа представителей «домовых хозяйств». И в этом нам помог фонд Геннадия и Елены Тимченко, который занимается социальными и медицинскими проблемами пожилых людей.
По словам доктора Воробьева, Минздрав, сначала закрывал фельдшерские пункты, потом начал их открывать, выделяет домовым хозяйствам крохи в виде дешевых аптечек. В серьезных случаях, когда больному требуется профессиональная медицинская помощь, она к пострадавшему (из-за отсутствия связи и бездорожья) может и не успеть. В таких ситуациях карета скорой помощи часто становится труповозкой.
Так за разговорами мы и въехали в Карелию. Здесь мы разделились. Наш экипаж направился в райцентр Медвежьегорск.
На удивление местные дороги не уступали федеральным – асфальт без выбоин, чистые и ухоженные обочины и кюветы. В памяти всплыла песня про то, как в карельских озерах отражаются «остроконечных елей ресницы». Так вот елей я там не увидел – только сосны и редкий березняк.
Единственное, что резало глаза, так это графитти «здесь был…», которыми «засижены» все без исключения гранитные массивы, выходящие к трассе.
От главной дороги отходят второстепенные грейдерные, ведущие к деревням. На обочинах местные жители предлагают проезжающим бруснику и морошку по смешным по московским меркам ценам. Клюква в этом году не уродилась.
Дорога идет по местам, где начиналось строительство Беломорканала, в настоящее время почти не судоходного, мимо места расстрела его строителей – Сандармоха. Жуткое место – на сотнях стволов сосен висят таблички с именами и фотографиями расстрелянных людей разных возрастов, национальностей, вероисповеданий, профессий….
Команда Воробьева не первый раз в этих местах. Ранее они приезжали сюда, чтобы выяснить обстановку со здравоохранением, вели предварительные разговоры с представителями власти, главными врачами больниц, рассказывали о своих планах, два года обкатывали проект в одном районе.
На этот раз москвичи приехали с конкретными предложениями (договорами) и простейшими диагностическими приборами в специальном кейсе для диагностики и ведения хронических больных в пяти районах республики.
В медвежьегорской районной больнице, чьи стены давно не ремонтировались, нас уже ждали. В кабинете главного врача Натальи Павловой собрались терапевты, нервничавшие от того, что их оторвали от приема населения – «у нас там очереди неспокойные» – и штатный компьютерщик.
Поставив кейс на стол и откинув его крышку, представитель «Справедливого здравоохранения» врач-терапевт Андрей Воробьев (сын профессора Воробьева) начал презентацию с небольшой лекции.
– Этот программный продукт, заложенный в смартфоне,– начал он свои пояснения,– позволяет произвести профилактический опрос населения с целью сделать предварительное заключение о состоянии здоровья опрошенного, равно как и определить его социальный статус и качество его жизни. Причем программа составлена таким образом, что вопросы позволят определить, где человек ошибается в оценке своего состояния, скрывает симптомы болезни или наоборот выдумывает их.
Опрос может провести любой человек, согласившийся принять на себя эту общественную обязанность. Перед тем как начать опрос, парамедик заносит на смартфон персональные данные опрашиваемого. Затем парамедик проводит манипуляции с приборами, находящимися в кейсе, и в зависимости от жалобы, выбирает требуемый опросник.
Вопросы автоматически появляются на экране смартфона. Тому, кого опрашивают, остается отвечать на них двумя словами: «да» или «нет». Результат опроса тут же отсылается в больницу. Проанализировав его, вы и будете принимать решение, как и чем он может помочь человеку. Если есть вопросы – готов на них ответить?
Вопросы были. Кто конкретно будет работать с такими пациентами, сколько времени уйдет на ознакомление с результатами опроса, кто будет оплачивать их время, не будет ли все это отвлекать их от приема реальных больных, стоимость кейса и за чей счет будут покупаться расходные материалы, как совместится предлагаемый смартфон с больничными компьютерами, не окажется ли, что после виртуального опроса больница будет переполненной? И, главное, как мы, практики, будем ставить диагноз без личного осмотра пациента?
Врачи не скрывали опасений, что после таких опросов всех обратившихся к парамедикам пришлось бы срочно госпитализировать. Больница ведь не резиновая. Все это походило на слабо замаскированный саботаж.
Андрей Воробьев подробно ответил на все вопросы, сделав акцент на то, что платить больница ни за что не будет, и тут же поинтересовался, нет ли среди присутствующих, желающих испытать систему.
Вызвался компьютерщик, которого, по его словам, постоянно мучают головные боли. Опрос продолжался минут пять-семь, после чего смартфон выдал предварительный диагноз – мигрень или опухоль мозга. Врачи засмеялись – парень здоров как бык. Однако, опрашиваемый тут же признался, что он недавно ездил в Петрозаводск, где обследовался на томографе. Тот показал, что опухоли мозга нет. Но вопрос этот уже стоял.
Так вопросы, касающиеся участия больницы в программе дистанционной диагностики, были сняты.
Стороны приступили к подписанию договора, а я оправился смотреть город. Где по убитому асфальту, а то и просто по земле, обходя лужи, вышел на главную улицу Дзержинского и тут же уперся глазами в монументальное четырехэтажное кирпичное здание, оказавшееся школой.
Только что прозвенел звонок, и школяры высыпали на улицу. Покурить. В детском гвалте отчетливо слышалась непечатная брань.
Остановив одного из допризывников, спросил, указывая на школу, что здесь раньше было, и получил ответ – тюрьма, правда, до войны. А теперь в городе колония для взрослых.
Допризывник оказался местным краеведом. За пять минут поведал, что в городе работы нет, что деньги, правда небольшие, имеют только бюджетники и пенсионеры. А те, у кого работы нет, промышляют кто чем, а так грибами-ягодами. Я пожелал ему успеха в его начинаниях и поспешил в больницу.
Успел вовремя. И мы тут же отправились в ближайшую деревню, где нас ждала секретарь местного сельсовета. Ее тоже нужно было обучить работе с содержимым кейса.
Ночевали на турбазе на берегу Онеги. Утром купались под дождем – температура воды позволяла. А после завтрака отправились в Пряжскую районную больницу.
Заместитель главного врача по лечебной части Ирина Савина сразу поняла пользу от нововведения, моментально согласилась подписать договор и направила нас в Кудому – сельское поселение Пяжского района, что на берегу Сямозера. Того самого, где в прошлом году из-за головотяпства взрослых и плохой связи, страна потеряла 14 детей.
Грунтовая дорога в Кудому, давно забывшая когда по ней в последний раз проехался грейдер, сильно нас растрясла. В поселке живут около ста человек. Летом его население удваивается за счет дачников из Петрозаводска и Петербурга. Клуб на замке. Помимо замка дверь еще забита крест накрест досками. В магазине сносный набор продуктов. Жить можно. Рыба в озере, ягода и грибы в лесу. Только вот денег нет.
В Кудоме у магазина нас уже ждала пожилая женщина, которая, по ее словам, работает сразу на 4-х ставках: медсестры, санитарки, уборщицы и сторожа. И получает за это 20 тысяч рублей Приняла она нас в своем медпункте – две пустые комнаты с топчаном, застеленным клеенкой, стол, несколько стульев, пустые шкафы и еще один застекленный с медицинским инструментарием непонятного назначения.
Медсестра была готова к нашему приезду и даже привела с собой первую пациентку. Ровно через полчаса система порекомендовала ей срочную госпитализацию.
Как мы узнали на следующее утро, перед отъездом в Москву, она уже была госпитализирована.
Всего за три дня в рамках программы «За справедливое здравоохранение» в рамках сотрудничества передали в центральные районные больницы 14 кейсов в Пряже и Медвежьегорска, Пудоже и Сегеже, Кондопоге. Из больниц кейсы сразу же были отправлены в деревни и поселки к парамедикам.
На обратном пути на трассе Петрозаводск-Вологда внимание привлек кабель оптоволоконной связи длиной много десятков километров, проложенный по деревьям и земле – идеальное место для людей, захотевших оставить Карелию без связи с непредсказуемыми последствиями. И очень удивило, что на платном участке трассы Санкт-Петербург – Москва отсутствует инфраструктура – в том числе и бензоколонки.
Предварительные итоги работы MeDiCase будут подведены в конце года. А команда доктора Воробьева готовится к освоению остальных районов Карелии.
Фото: Михаил Терещенко
