26 декабря 2019 года на экраны выходит фильм «Союз спасения» режиссера Андрея Кравчука, известного по таким проектам, как «Адмирал» и «Викинг». Главные роли в «Союзе спасения» сыграли актеры Максим Матвеев (Сергей Трубецкой), Антон Шагин (Кондратий Рылеев), Павел Прилучный (Павел Пестель) и Иван Янковский (Михаил Бестужев-Рюмин).
Проект «Союз спасения» – попытка переосмыслить декабрьское восстание 1825 года на Сенатской площади и предшествующие ему события. Свое название фильм получил по имени одного из тайных обществ, созданных будущими декабристами в 1816 году.
В отличие от двухсерийной «Звезды пленительного счастья», в которой вопросу подготовки восстания уделяется минимум экранного времени, создатели «Союза спасения» сосредоточились именно на том, как зрел заговор декабристов.
Впрочем, все это исторические и политические перипетии. Между тем, о декабристах во многом помнят благодаря простым человеческим историям их жен. Именно подвиги этих блестящих женщин, оставивших привычную светскую жизнь, богатство, положение в обществе и даже детей, и последовавших за мужьями в Сибирь, удивляют и вызывают интерес даже спустя почти два века.
Мы собрали для вас истории шестерых декабристок: Екатерины Трубецкой, Марии Волконской, Александрины Муравьевой, Полины Гебль, Елизаветы Нарышкиной и Камилы Ивашевой.
Екатерина Трубецкая: Решение, которое не изменил сам царь
Супруга декабриста Сергея Трубецкого, княгиня Екатерина Трубецкая, была самой первой из жен, отправившихся в Сибирь. Свое решение она объясняла просто: «Церковь наша почитает брак таинством, и союз брачный ничто не сильно разорвать. Жена должна делить участь своего мужа всегда и в счастии и в несчастии, и никакое обстоятельство не может служить ей поводом к неисполнению священнейшей для нее обязанности».
О том, что ее муж состоит в заговоре против царя, Екатерина Трубецкая знала заранее – далеко не все жены декабристов могли бы похвастаться таким знанием. Каташа – так ее звали близкие – пыталась убедить супруга и его сообщников отказаться от их революционных планов. В частности, говорила Муравьеву-Апостолу: «Ради Бога, подумайте о том, что вы делаете, вы погубите нас и сложите свои головы на плахе».
На ее долю выпало множество испытаний. Это ей, Екатерине Трубецкой, сам Николай I предлагал развестись с мужем и устроить ее личную жизнь. Ей же позднее, через губернатора Иркутска Ивана Цейдлера предлагал (надеясь напугать) подписать бумагу с отказом от всех дворянских прав и идти на каторгу к мужу вместе с преступниками – пешком по этапу.
Увидев мужа на Благодатном руднике в кандалах, она упала в обморок. Жила в тяжких условиях, в суровом климате. Но – не сдалась и не сломалась, оставалась рядом с мужем до своей смерти в 1854 году. Находясь на каторге, – удивительное дело – родила семерых детей, хотя до этого долгое время не могла стать матерью.
Волконская: «Мой муж несчастен – мое место возле мужа»
Мария Волконская: «Мой муж – несчастен, – мое место около мужа»
Супруга декабриста Сергея Волконского, напротив, о готовящемся восстании ничего не знала. Возможно, из-за разницы в возрасте: когда дочь генерала Раевского венчалась со своим нареченным, невесте было 19, жениху – 37, и он попросту ничего не сообщал о своих делах молодой жене
В дни, когда происходило восстание на Сенатской, Мария Волконская рожала первенца и лежала затем в родильной горячке, так что о событиях в Петербурге узнала с опозданием. Но как только узнала – приняла решение следовать за мужем.
«Какова бы ни была твоя судьба, я ее разделю с тобой, я последую за тобой в Сибирь, на край света, если это понадобится, – не сомневайся в этом ни минуты, мой любимый Серж.
Я разделю с тобой и тюрьму, если по приговору ты останешься в ней», – писала Волконская мужу в Петропавловскую крепость.
Именно ей принадлежит, быть может, картинный, но запомнившийся жест: при встрече с мужем на Благодатном руднике она сначала поцеловала его кандалы, а затем – его самого.
Отдельная история касается ее жизни в Сибири. Достаточно лишь сказать, что, не поддавшись обстоятельствам, Мария Волконская родила в ссылке еще троих детей (первенец ее, оставленный родине, умер без матери, а дочь Софья не прожила и дня), открыла собственный светский салон, где ссыльные могли встречаться друг с другом в человеческих условиях, учредила любительский театр.
Надо отметить, что брак Волконских не был счастливым. Слишком разные это были люди. Но тем более удивительно, что Мария не просто последовала за своим мужем на каторгу, но и прожила с ним там до разрешения Волконскому вернуться в Россию.
После амнистии Мария Николаевна вернулась в Москву, побывала и за границей. Муж пережил Марию Волконскую всего на два года.
Александрину Муравьеву каторжане-уголовнники назвали «матерью»
Эта женщина – настоящая благотворительница. На каторге, куда Александрина последовала за своим мужем, главой Северного тайного общества Никитой Муравьевым, она помогала не только декабристам и их женам, но и простым каторжанам.
Имея некоторые средства, она устраивает каторжную аптеку, выписывая из столицы нужные лекарства. А затем и хирургические инструменты – так в месте ссылки появляется больница.
Именно Александрина Муравьева привезла в Сибирь знаменитое стихотворение Пушкина «Во глубине сибирских руд…» – уезжая из Москвы, спрятала рукопись в своей пышной прическе. Она же посоветовала декабриста Бестужева написать книгу о Рылееве – так Бестужеву проще стало переносить каторгу.
Она же добывала для Бестужева краски, кисти и бумагу – именно благодаря его акварелям мы знаем о быте декабристов и их жен.
Муравьева доставала книги, журналы, чтобы хоть как-то приободрить ссыльных, поддерживая их прежние интересы.
За супругом Александрина Муравьева отправилась также одной из первых и – по большой любви. У них был на редкость счастливый брак, и за три года, прошедших с венчания до ареста Никиты Муравьева, в семье родилось двое детей.
Александрина была беременна в третий раз, когда произошло восстание на Сенатской. Троих детей пришлось оставить родственникам, когда молодая женщина решила отправиться за мужем в ссылку.
В Сибири Муравьева умерла, не дожив до 28 лет. Копавшие для нее могилу каторжане-уголовники отказались от оплаты: «Какие деньги? Мы же мать хороним! Понимаете – мать!».
Полина Гебль: Подвиг модистки с Кузнецкого моста
Полина Гебль, жена декабриста Ивана Анненкова, дворянкой не была, и на момент принятия решения о том, чтобы поехать за любимым в Сибирь, и женой, собственно, не была тоже. С Анненковым они обвенчались уже на каторге.
Своим поступком эта француженка, бежавшая в Россию за лучшей долей, удивила самого императора Николая I, которому она дерзнула подать прошение, написанное по-французски (в то время подобные документы, согласно неписанному этикету, писались только на русском языке).
Государь не только позволил ей следовать за Анненковым в ссылку, но и дал ей денег на дорогу.
Современникам Полина Гебль запомнилась как особа чрезвычайно жизнерадостная и как теперь бы сказали, позитивно мыслящая. В записках, которые она оставила о себе, Гебль вспоминает о многом с юмором или, уж во всяком случае, с улыбкой.
Например, о своем путешествии в Сибирь вспоминает так: «Однажды меня едва не убили лошади, а в другой раз я чуть-чуть не отморозила себе все лицо, и если бы на станции не помогла мне дочь смотрителя, то я, наверное, не была бы в состоянии продолжать путь.
Эта девушка не дала мне взойти в комнату, вытолкнула на улицу, потом побежала, принесла снегу в тарелку и заставила тереть лицо, тут я только догадалась – в чем дело».
О рудниках, где трудился ее супруг, Полина Анненкова не пишет почти ничего, зато восторгается местной природой, лишь вскользь упоминая о лишениях.
Ее оптимизма хватило на то, чтобы родить 18 детей (в живых осталось семеро), пережить с мужем ссылку и вернуться затем в европейскую Россию.
А затем – стать героиней романа Александра Дюма, а также центральным действующим лицом двух фильмов и одной оперы.
Елизавета Нарышкина: декабристка-благотворительница
История Елизаветы Нарышкиной и ее мужа, декабриста Михаила Нарышкина, содержит в себе много интересных эпизодов, но самый романтичный, пожалуй, тот, в котором молодая жена искала возможности повидаться с арестованным после мятежа на Сенатской супругом.
Михаил Михайлович писал об этом так: «Сижу я в Петропавловской крепости, и болит сердце по жене. Вот дали мне знать, что в такой-то вечер, в сумерки, она придет на тот берег Невы, чтоб хоть издали, в окошко, меня увидать. Условным знаком была игра в рожок.
Сижу у окна с решеткой железной, жду. Вот слышу – рожок играет, напрягаю зрение, вижу – далеко, на противоположном берегу, жена, одетая охтенкой, стоит и машет мне платком».
В ссылке, куда Елизавета Нарышкина добралась довольно быстро благодаря протекции императрицы Марии Федоровны, чьей фрейлиной жена декабриста была, супруги Нарышкины удочерили семимесячную девочку-сироту.
Срок каторги Михаила Нарышкина был недолгим – 8 лет, после чего семья переехала в Курган. Там и развернулась их благотворительная деятельность.
Супруги помогали бедным, лечили и раздавали лекарства, раздавали пищу и одежду. Часто Нарышкин брал с собою священника и ездил по деревням подавать последнее христианское утешение умирающим.
В жизни Нарышкиных затем было много всего: и служба на Кавказе, и полная амнистия с возвращением в Петербург, и путешествие в Париж. А в Кургане долго помнили их доброту.
Местные жители недоумевали на счет Нарышкиных: «За что такие славные люди сосланы в Сибирь? Ведь они святые, и таких мы еще не видали».
Камилла Ивашёва: счастье, которое возможно только в каторге
Камилла и Василий Ивашевы: счастье, которое возможно только в каторге
История Камиллы Ивашевой во многом напоминает биографию Полины Гебль. Тоже француженка, также не дворянского происхождения, с любимым обвенчалась уже на каторге, да и приехала туда позже, чем другие женщины – лишь в 1930 году.
Камилла Ивашева, урожденная Ле Дантю, со своим будущим мужем Василием Ивашевым познакомилась в имении под Симбирском, где он гостил, а она работала гувернанткой. Девушка влюбилась с первого взгляда, но оба понимали, что отношений, а тем более брака быть не может.
Но после восстания на Сенатской все изменилось.
Камилла получила согласие родителей Василия Ивашева на брак, и лишь после этого в Сибирь ушло письмо Камиллы с матримониальным предложением.
Для Ивашева появление в жизни такой женщины изменило все. Декабрист уже планировал побег, надеясь не столько сбежать с каторги, сколько быть убитым охраной. И вдруг – неожиданное предложение от девицы, о которой он уж и думать забыл.
На свадьбе Камиллы и Василия Ивашевых посаженной матерью была Мария Волконская. «Это было прелестное создание во всех отношениях, и жениться на ней было большим счастьем для Ивашева», – вспоминала она позднее о невесте.
Они прожили вместе 9 счастливых лет, после ссылки переехав в город Туринск. Когда в 1839 году Камилла простудилась и умерла, ее муж несколько лет писал знакомым и друзьям семьи письма, полные невероятной тоски по покойнице:
«Без нее, без руководительницы души моей, Боже мой, как много мне недостает. Сколько добрых желаний порождал один взгляд ее, сколько вздорных, пустых мыслей он угашал, как нужно мне было ее одобрение, как мало мне было жить при ней!»
