«Есть женщины в русских селеньях». Татьяна Посадская
Когда человек тяжело заболевает, его близкие сталкиваются с ежедневным выбором: положить больного в дом инвалидов, взять помощников по уходу или ухаживать самим, принеся себя в жертву. Этот выбор вовсе неочевиден: о своем опыте рассказывает Татьяна Посадская — медсестра из Ярославля, которой удается ухаживать за престарелым отцом, парализованной матерью и больным братом, а еще работать, содержать частный дом и нянчить внучку.
— Недавно моей маме исполнилось 79 лет, а папе – 80. Уже несколько лет я ухаживаю за ними. Пять лет назад у мамы случился первый инсульт. Всего их было три, после второго парализовало всю правую сторону. Отец тоже перенес инсульт, потом сломал шейку бедра. Сказали, не выживет, потом – что не будет ходить. Но благодаря операции и тому, что мы за ним ухаживали, он постепенно восстановился.
Когда такое случается с близким человеком – инсульт, паралич, — поначалу испытываешь шок. Не знаешь, что делать, куда бежать.
Потом постепенно привыкаешь, входишь «в колею» и про себя забываешь совсем: не помнишь, просто не думаешь о том, сколько часов ты спала, когда в последний раз ела. Силы сама не знаешь, откуда берешь.
Мы живем в частном доме в небольшом поселке под Ярославлем. Живем вместе с супругом, родителями и братом. Я работаю медсестрой, а еще на мне — огород, баня и двухлетняя внучка.
«Уже за утро я наматываю несколько километров»
Я встаю в половину шестого утра и сразу бегу к родителям. Проверяю их, и только после этого иду умываться. Ставлю вариться кашу, собираю еду на работу себе и мужу. Заправляю кровати, бужу маму. Измеряю ей давление, снимаю памперс, обтираю, приношу тазы с водой в ее комнату, умываю, помогаю чистить зубы, кормлю. Слава Богу, мама еще может сама держать ложку. После завтрака даю таблетки – обязательно, чтобы она пила лекарства при мне, ничего не перепутала, не забыла. Я как медработник знаю: если не контролировать, ни мамы, ни папы давно уже не было бы на свете.
Потом я бегу будить отца – «во вторую палату». Он еще самостоятельно ходит, может выйти во двор. Сейчас он уже не очень хорошо соображает, поэтому его тоже нужно контролировать. С утра я тоже его кормлю, измеряю давление.
В половину восьмого я замачиваю пеленки, выношу мусор и бегу на работу. Уже за утро я «наматываю» таким образом несколько километров.
До трех я на работе. Там – тоже преодолеваю километры в разъездах по всей области: я работаю медсестрой в выездной бригаде на станции переливания крови. Муж работает сутки через трое, так что может приглянуть за родителями, накормить их обедом. Когда мы оба на работе – вся надежда на деда, на отца: он пока еще в состоянии налить в тарелку суп и отнести матери. В такие дни бежишь с работы и не знаешь, что тебя ждет! Человек уже старый: или суп разольет, или чай расплещет… Видит плохо, растащит по всему дому… Я прибегаю, бросаю сумки, — и скорее подтирать, мыть пол.
«Бывают дни, что я не помню, ела ли я»
Говорят, сначала надо позаботиться о себе, а потом уже ухаживать за больными. Ведь если с тобой что-то случится, то им от этого лучше не будет.
Нужно заботиться о себе, чтобы иметь возможность продолжать заботиться о близких. А я так не могу!
Мне легче сразу, первым делом сходить к ним. Бывают дни, что я даже не помню, ела ли я сама сегодня.
Вечером начинаю готовить еду на следующий день, одновременно стираю пеленки. Пока что-то варится или замачивается, бегу в огород. В шесть, по расписанию, ужин, а к восьми родители уже укладываются спать. Перед этим я снова измеряю их давление, даю таблетки, надеваю маме памперс.
Мою я ее теперь в детском надувном бассейне, потому что до бани нам уже не добраться: пороги ей не переступить ни самой, ни на коляске. Мы купили ей специально коляску – а оказалось, пользоваться ей с нашими порогами нереально. Так и стоит в углу без дела.
Я надуваю бассейн, в него ставлю стул. Комнату нагреваю тепловентилятором, в ведрах и тазах натаскаю воды, посажу маму на стул, вымою, поменяю постельное белье, маму переодену, а потом начинаю обратно вычерпывать ведрами воду из бассейна, выливаю на двор. Подтираю пол. Физически это очень тяжело, а иначе никак. А перед сном – огород, консервирование банок и прочие дела.
«Я наняла бы сиделку, но не для ухода — для общения»
В течение дня мама с папой смотрят телевизор – это их единственное развлечение. Мама очень радуется, если кто-то приходит навестить: ей одиноко. Она не может ни писать, ни читать, ни говорить, после инсульта забыла все буквы. Как я ее понимаю? Бывает сложно, но она же моя мать, — наверное, как-то чувствую. Например, спрашиваю, что она хотела бы на обед. Перечисляю варианты. Она кивнет, или покачает головой. А бывает, махнет рукой – и поди догадайся, что именно она хочет. Иногда расстроится, что я ее не понимаю, обидится.
Если бы были «лишние» деньги, я наняла бы, конечно, кого-нибудь – но не чтобы убирали или ухаживали, а для общения. Маме очень одиноко, скучно, а я не могу разорваться. Но я, например, в ее комнате глажу белье – все-таки дополнительные пару часов общения. Муж приходит к ней чаю попить. Но все равно этого недостаточно.
Сиделки берут дорого, пенсии, даже если обе сложить, не хватит. Да и я не могу доверить дом и своих близких малознакомому человеку.
«Для меня однозначно: лучше сама буду загибаться, но своих в богадельню не сдам»
Татьяна Посадская
Я понимаю, что люди часто не выдерживают, отказываются, сдают своего лежачего родственника в инвалидный дом. Причем одного! А у меня двое их… Мне предлагали хотя бы на время сдать маму в пансионат. Но у меня даже мысли не было такой! Для меня однозначно: я лучше сама буду «загибаться», но близких своих не сдам.
Брат у меня тоже болеет. Приходится порой вскакивать среди ночи, скорую вызывать, возить его в больницу. Из-за болезни у него трудности с работой, я оплачиваю его коммунальные услуги из родительской пенсии. Плюс выплачиваю за него кредит…
А еще с внучкой нянчусь. Когда на выходные привезут, когда на неделе. Она нас веселит, развлекает. Мы с ней вместе делаем дела, говорю ей: «Пойдем нашу бабушку старенькую проверим!» И мы вместе несем бабушке тарелку с супом. По субботам я топлю баню, в этот день родственники приходят к нам мыться. Посажу ребенка в предбанник и объясняю, что я такое делаю.
Иногда удивляюсь, как мне на все хватает сил. Видимо, Господь помогает. Хотя у меня и у самой здоровье не очень хорошее.
Я все время спрашиваю себя: «За что мне это все?» Люди говорят: «Судьба такая. Бог тебя испытывает». А я все не понимаю: до какой степени Он будет меня испытывать?
Почему такие огромные нагрузки? Другие люди живут ровно, спокойно, а у нас – одно за другим. Десять лет уже так — по больницам…
«Я общалась с психологом, но мне не стало легче»
Психолог сказала, что мне надо находить время для себя, отдыхать. Я пытаюсь.
У меня есть подруга. Бывает, мы с ней сходим погулять, на велосипеде покатаемся. Недавно она звала меня кататься на теплоходе. А я проснулась утром и чувствую – не могу, не хочу! Осталась дома отдыхать. В итоге — весь день разбиралась в погребе и в сарае. В частном доме очень много всегда работы, а жизнь-то моя проходит…
Даже если я заставлю себя пойти развеяться, погулять – меня хватает максимум на час. А дальше – мне надо домой, меня мучает мысль, что дела не сделаны. Я лучше буду «отдыхать» в огороде. Для меня это больший отдых – у меня хотя бы внутри успокаивается.
Я понимаю, что так нельзя: вставать в 5.30 утра, а в одиннадцать вечера солить огурцы и варить варенье. Я понимаю, что это не очень нормально, идти на ночь глядя в огород с фонариком полоть, — но днем у меня не хватает на это времени, а забросить грядки я не могу: морковь, свекла, лук, картошка – хорошее подспорье зимой. У нас не такие большие зарплаты…
Совесть не позволяет мне жить для себя. Слишком многим вокруг нужно помочь: старикам, детям, внукам, брату.
Я поняла: я перестану взваливать все на себя только тогда, когда уже физически не смогу. Я такая, меня уже не переделать.Не могу просто сесть и смотреть телевизор.
«Не люблю, когда мне помогают — сделаю лучше сама»
Меня поддерживает чувство ответственности. Меня никогда не заставляли ни уроки делать, ни полы мыть во втором классе… Я с детства привыкла, что надо быть «примерной» — по жизни, по школе. Потому я и сама никогда никого не заставляю мне помогать.
Такой я человек – не люблю, когда мне помогают. Я сделаю лучше сама. Да, мне трудно, тяжело, я понимаю, что можно какие-то дела перекинуть на близких – но не могу. Разговаривала с психологом об этом.
Она говорит: это неправильно, не взваливайте все на себя, просите помощи. Но кого мне просить? Сына – он работает допоздна, у него семья, маленькая дочь. Брата – он сам болеет…
Не отца же восьмидесятилетнего просить о помощи! А я в доме каждый угол, каждую дыру с закрытыми глазами вижу!
Только муж помогает. Но и тут натура моя не дает покоя: муж у меня основательный, а оттого не очень расторопный – а мне ждать некогда! Я быстрей сама сделаю, починю. Недавно вот ремонтировала потолок, делала ремонт в туалете…
Вот только, боюсь, силы мои не бесконечны. Кто тогда будет за ними ухаживать?
Про дрова и корону
Татьяна Посадская
Бывает, разозлюсь так, что видеть никого не хочется, разревусь… В такие моменты у меня два желания: зарыться, как страусу, глубоко-глубоко в песок, чтобы ничего не видеть и не слышать, или вырыть большой котлован и закопать туда весь этот дом, и сравнять с землей. Одно и то же, одно и то же! Кастрюли, горшки, клизмы, таблетки…
На днях вот расстроилась и пошла… колоть дрова! Две тачки наколола – легче стало.
Поддерживает работа: там я могу отдохнуть и морально, и физически. Скоро будет 30 лет как я работаю на станции переливания крови. За это время мы с коллегами очень сблизились, знаем друг про друга все. Так что
мне не стыдно рассказать о своих трудностях — знаю, что меня поймут. А еще я иногда молюсь по вечерам, дома.
Иногда смотрю на себя со стороны и думаю:
«Какая же я сильная по сравнению с другими! Я такое могу вынести!» И кажется, словно у меня корона на голове. А потом прихожу домой – мне по этой короне – бамц! —
«Не одна ты устала, нечего заводиться!» И я возвращаюсь на землю.
От редакции: эта «простая история» на самом деле героического человека ставит множество вопросов: как организовать помощь и самопомощь в уходе за близким так, чтобы самому остаться в живых? Как позаботиться о себе и не чувствовать себя при этом «эгоистом», а больного — «брошенным»? Как научиться делить день на работу и полноценный, восполняющий силы отдых? Как научиться делегировать полномочия, передавая часть работ помощникам? И это вообще возможно?
Читайте вскоре – на эти вопросы ответят лучшие эксперты службы Милосердие!
