В конце 2009 года состоялось ежегодное Епархиальное собрание, на котором с докладом выступил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. В докладе Патриарх коснулся темы церковной социальной деятельности. В частности он сказал, что «у каждого прихода должна быть своя социальная специализация», и что в каждом приходе «потребуется ввести должность социального работника» . Начинать же социальную работу нужно «внутри самого прихода, как это было в апостольские времена». Обращение к опыту церкви апостольских времен, по мысли Святейшего Патриарха, может выразиться также в том, что «к социальному служению необходимо активнее привлекать наше дьяконство».
На вопросы о путях развития социальной деятельности церкви отвечают известные московские настоятели.
Прот. Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса
Все мы граждане государства, но не все члены церкви
– Социальная работа более эффективно совершаться церковью или государством, а церковь играет в этом деле второстепенную роль, ограниченную приходом?
– Социальная работа это очень серьезная общественная, государственная и церковная задача. Это общее дело, поэтому им должны заниматься и церковь, и государство вместе, во всем помогая друг другу. Все мы граждане государства, но не все члены церкви. Разве христиане не граждане России, чтобы государство не помогало им, или разве церковь не должна помочь человеку, если он не член церкви?
Нужно точно понять, почему государство не справляется со своими функциями в данной сфере? Во-первых, чиновников слишком много. Во-вторых, у нас есть университеты управления, но они, наверно, готовят профнепригодных чиновников, с низким нравственным уровнем. Предполагается, что человек, который учился в таком университете, должен уметь управлять. Но сегодня в России много чиновников, есть контроль – «переконтроль», а результат нулевой.
В России на социальную работу выделяются огромные деньги. Чтобы их невозможно было красть, нужна гласность, должна быть абсолютная прозрачность движения средств, нужно следить за тем, как эти деньги расходуются, доходят ли они до своей цели, или по дороге растекаются по карманам казнокрадов.
Как организовать взаимодействие церкви и государства в области социальной политики это отдельный вопрос. Государство состоит из тех же людей, что и церковь. Если люди верующие и совестливые, или даже просто совестливые, тогда они ничем не отличаются от членов церкви, и они будут выполнять работу на совесть. Если члены церкви не будут квалифицированными и добросовестными, значит, у них тоже ничего не будет получаться. В социальной работе перед христианином и гражданином должен стоять вопрос о том, какие задачи они сами перед собой ставят: служение близкому или обогащение своего кармана?
Любой человек, не обязательно верующий, который чувствует, что может потрудиться на благородной ниве социального служения и приносить пользу, если он имеет высокие и благородные цели, должен получать поддержку государства. церковь может и должна активно участвовать в социальном служении и государство должно обсуждать возможности, как ее включить в работу. Оно может заключить контракт с какой-либо церковной социальной службой, приходом, и помогать им в этой работе.
– Патриарх сказал, что следует привлекать к социальной работе диаконов и так же в каждом приходе создать должность соцработника. Есть ли в вашем приходе диаконы и планируется ли введение в вашем приходе должности соцработника?
– Диаконов в моем приходе нет, а социальный работник есть. У меня есть несколько прихожан, которые добровольно от чистого сердца, оказывают помощь тем, кто в этом нуждается. Это не назначенные люди, и я убежден, что только добровольная работа может быть по-настоящему эффективной. Мы помогаем нуждающимся в Москве и за пределами Москвы: собираем вещи (одежду, игрушки, книжки) и отвозим их в псковскую, ростовскую и тульскую области, помогаем детскому приюту.
– Как быть с бомжами на церковной паперти, нищими, которые просят милостыню?
– «Рука дающего да не оскудеет»: конечно, им нужно помогать. Надо иметь какие-то денежки в кармане, чтобы не мучила совесть, что ты не подал какому-то нищему. К сожалению, есть обманщики, но если перед тобой стоит какая-нибудь старушечка, то видно, что это действительно человек нуждающийся. Это дело прибыльное и тут много нечестных людей, но лучше дать нечестному, чем пропустить нуждающегося.
Общественное служение – прямое дело диаконов
Протоиерей Борис Михайлов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях
– Как вы считаете, социальная деятельность лучше ведется церковью или государством?
– Конечно, государством: государство имеет бюджет, огромные средства, которые церковь не имеет, и никогда иметь не будет. Если же мы говорим о заботе, о человеке, о методах ведения социальной работы, о человеческом общении, то церковь могла бы здесь внести свой совершенно исключительный и незаменимый вклад.
– Может ли государство оплачивать социальную работу церкви?
– Потребность в этом есть огромная, но оснований для этого пока нет. В первую очередь нет законодательных оснований. Государство отделено от церкви и для того, чтобы расходовать государственный бюджет на церковную, пусть социальную работу, нужны специальные законы. А во-вторых, церковь должна быть готова к тому, чтобы получить такие средства. Ведь у католиков, у протестантов, система каритативных институтов для оказания благотворительной помощи создавалась столетиями. Там столетиями существуют монастырские сообщества, которые во главу своего служения ставят социальную деятельность, у них наработан огромный опыт.
У нас в церкви это было не развито до революции, естественно, этого не было и в советское время. Нам сегодня приходится начинать приобретать этот опыт с нуля. Конечно, уже кое-какие наработки есть, прежде всего, в Москве. Но Москва – это огромный город, а много ли у нас приходов, которые эффективно занимаются этой деятельностью? Единицы. Есть приход отца Аркадия Шатова. Они стараются изо всех сил и являются образцом, но ведь это очень немного, если учесть размеры Москвы и ее реальные потребности в социальной работе. Мы пытаемся внедрить лучший опыт социальной деятельности на приходах Москвы, но для этого нужно время, силы, а главное – люди. Нужно направить средства на то, чтобы подготовить людей к этой работе, чтобы создать необходимые структуры.
Благословение Патриарха иметь соцработника в приходе совершенно оправданно. Нужен человек, который будет профессионально заниматься этой работой, ведь настоятель в одиночку не может все держать в своих руках и всем эффективно руководить: он служит и у него есть масса других обязанностей.
– Патриарх сказал, что так же следует привлекать диаконов к социальной работе. Есть ли в вашем приходе диаконы и будут ли они заниматься социальной работой?
– У меня на приходе всего два человека священнослужителя – один священник и один диакон, такого же возраста как я: нам по 68 лет. Мы стараемся делать то, что мы можем. Диакон не занимается социальной деятельностью, у него есть другие послушания, на которых он эффективно работает: издавать святоотеческие тексты. Что касается диаконов вообще, то они и слыхом не слыхивали о социальной работе. Диаконы, которые занимаются социальной работой – редчайшие исключения, (хотя, конечно, я не располагаю исчерпывающей статистической информацией). Но, теоретически – общественное служение – прямое дело диаконов.
– Планируется ли введение в вашем приходе должности соцработника?
– У нас есть такие работники. Они ходят в 9-ую детскую больницу и в 19-ую больницу. Несколько человек дежурили в часовенке в больнице, пока она существовала. Мы надеемся, что при больнице скоро откроется храм, и они там будут работать. Мы планируем расширять социальную работу, потому что в ней есть нужда.
– Есть ли среди ваших прихожан нуждающиеся и что делается для помощи им?
– Да, такие прихожане есть, и мы оказываем им материальную помощь. У нас три направления социальной помощи. Первое – работа с многодетными семьями, второе – работа с одинокими стариками, третье – с больницами. Многодетным семьям мы помогаем продуктами и одеждой, или кто-то из прихожан может посидеть с детьми. Но мы помогаем от случая к случаю, и нуждается в лучшей и более регулярной организации этой работы.
– К вам за помощью приходят люди с улицы?
– Да, и очень часто. Это три категории людей. Первая – вымогатели и обманщики, которые, наверное, нуждаются в помощи, но они тратят деньги на себя и, как правило, выпивают. Вторая категория – люди, которые действительно нуждаются в помощи. Мы должны им оказывать такую помощь. Приходят многодетные семьи, находящиеся в бедственном положении. Иногда к нам приезжают из других областей, (наверное, они думают, что в Москве больше денег). Третья категория людей – это те, кто просто просят что-нибудь покушать.
Мы не можем много помогать, так как приход маленький, но чем можем, всегда помогаем. В нашем приходе я хочу организовать столовую, где можно будет кормить голодных, давать им какую-нибудь горячую пищу. Я думаю, что при каждом храме нужны места, где можно было бы покормить людей. Что же мы церковь и не кормим людей? А сейчас холод такой!
У церкви нет сейчас свободных средств, чтобы заниматься социальной работой
Протоиерей Владислав Свешников, настоятель храма Трех Святителей на Кулишках
– Социальная работа более эффективно совершаться церковью или государством, а церковь играет в этом деле второстепенную роль, ограниченную приходом?
– Материальную помощь гражданам должно оказывать государство, у государства больше возможностей, чем у церкви. Если церковь будет играть значительную роль в социальной политике государства это будет хорошо, но мне кажется, что пока это не очень реально. Церковь еле справляется со своими собственными задачами. У церкви нет сейчас свободных средств, чтобы заниматься внешней социальной помощью. В связи с последними гонениями, когда все было разрушено, все силы церкви сегодня уходят на то, чтобы восстановить погибшее. Только у больших приходов в спальных районах такие средства, наверное, могут быть. А в таких маленьких приходах, как мой –– вести масштабную социальную работу это совершенно нереально. Нереально еще потому, что если бы нам дали денег, не понятно, кто бы этим занимался у нас на приходе? Ведь все наши люди работают. Для этого нужен человек, который занимался бы только этим делом, и действительно получал бы за это зарплату, чтобы мог кормить семью.
– Патриарх сказал, что к социальной работе следует привлекать диаконов. Скажите, пожалуйста, сколько у вас в приходе дьяконов и планируют ли они заниматься такой работой?
– У нас в храме два диакона. Один из них вынужден работать, чтобы прокормить семью: у него четверо детей, зарплаты в храме ему не хватает. Второй диакон занимается преподавательской деятельностью в Свято-Тихоновском университете. Поэтому в наших условиях они не имеют возможности дополнительно заниматься социальной деятельностью.
– Какие основные направления социальной работы в вашем приходе?
– В нашем приходе есть один человек, который занимается социальной работой, это моя дочь. Сначала она тратила на это свои деньги, сейчас мы договорились, что ей будут давать сколько-нибудь денег, и она получает за это какую-то мизерную оплату. Это ее любимое дело, она занимается помощью бомжам, одевает и обувает их. Конечно не за свой счет: мы объявляем сбор вещей в храме и по интернету, и нам приносят вещи. Кроме того, некоторые средства нам дают благотворители.
Что касается психологической помощи, то я глубоко убежден, что церковные люди в основной массе, совершенно не способны оказывать такую помощь, по причине отсутствия образования в области психологии. Главное дело церковного человека в том, чтобы нецерковного человека привести в церковь. Если человек стал членом Церкви, тогда его психологическое состояние будет становиться лучше – он обретет покой души, как сказано в Евангелии.
– Есть среди ваших прихожан люди, которые нуждаются в психологической или материальной помощи?
– Таких людей у нас, слава Богу, нет. У нас все люди по-настоящему церковные, сознательно участвуют в таинствах, каются, а покаяние это лучшее лечение души. Острой нужды в материальной помощи тоже нет. Мы все люди не богатые, за исключением двух-трех человек, которым Бог дал достаток. Они сами помогают прихожанам и храму, (тайнообразующе, чтобы это не было поводом для тщеславия).
– Если в ваш храм придет человек с улицы, ему помогут?
– Так как моя дочь не сразу вывозит вещи своим бомжам, то когда кто-то приходит и у нас есть его размер, то мы ему помогаем одеждой. Но это не часто бывает, так как наш храм находится в глубине переулка и случайных прохожих здесь почти нет.
Милосердие меняет человека
Протоиерей Феодор Бородин, настоятель храма Космы и Дамиана на Маросейке
– Социальная работа более эффективно совершаться церковью или государством, а церковь играет в этом деле второстепенную роль, ограниченную приходом. Не должно ли государство оплачивать социальных работников в церкви просто как государственных служащих?
– Если бы государство ввело оплату социальным работникам церкви, это оказало бы большую помощь, и это было бы логично, поскольку оно должно нести какую-то ответственность за своих граждан. Тот, кто будет выполнять такую работу, может справедливо получать вознаграждение за труд. Если государство не может найти достаточно желающих выполнять социальную работу, оно должно помочь церкви, которая сможет найти таких людей.
В советское время социальная работа церкви полностью была полностью разрушена. Поэтому в Русской Православной Церкви нет сейчас ни людей, ни опыта, чтобы взять у государства эти функции. Мы должны этому учиться, мы должны строить необходимую структуру. На это понадобится годы. Поэтому пока мы не справимся с этой задачей.
Мы можем посмотреть на положительные стороны европейского опыта. Там государство осознало, что в природе церкви помогать бедным, малоимущим, что в церкви этим люди занимаются не столько за плату, сколько по воле Божией. Человек, который совершает свое служение из любви и сострадания к людям, конечно же, осуществляет его намного эффективней, даже с точки зрения чиновника, чем человек, который будет делать это только за деньги, без души. В Европе есть отрицательные стороны церковного социального служения, в первую очередь то, что оно затеняет собой Самого Христа.
У нас в стране была противоположная ситуация: государство взяло на себя все без исключения социальные функции, но, так как оно было безбожным, то социальная политика без христианства стала извращенной. Как социальные службы работают с инвалидами с детства, умственно отсталыми, сумасшедшими, больными? Сначала государство уговаривает родителей от них отказаться, а потом прячет их в интернаты. Многие люди в нашем обществе «входят в ступор», встречая таких инвалидов. Мы не только не умеем с ними работать, мы не знаем как себя с ними вести, как с ними разговаривать, как с ними быть? Только христианское умение видеть человека в неполноценном инвалиде с детства, может быть основой работы с такими людьми. Государство здесь не может обойтись без церкви.
– Патриарх сказал, что так же следует привлекать диаконов к социальной работе. Скажите, пожалуйста, сколько у вас в приходе дьяконов и планируют ли они заниматься этой деятельностью?
– У нас в приходе нет ни одного дьякона, только два священника, поэтому, пока этот вопрос не к нам. Но смысл слов Патриарха абсолютно очевиден: изначально диакон это человек, который занимается социальным служением, «диакон печется о столах». Сегодня диакон – человек, только помогающий вести богослужение. Это неправильно, нужно вернуться к изначальной сути этого служения.
– У вас есть должность социального работника в приходе или вы планируете эту должность ввести?
– Основная наша социальная деятельность происходит внутри прихода. У нас есть люди, занимающиеся распределением собираемой одежды. Структура прихода несколько нетипична: он состоит в основном из многодетных семей и очень большого количества детей. Все эти люди сами нуждаются в социальной защите. Поэтому, когда мы занимаемся распределением помощи, нам достаточно заниматься распределением между прихожанами. У нас есть обеспеченные прихожане, которые ежемесячно помогают малообеспеченным семьям. Мы кормим детей и родителей в воскресной школе.
Храм в центре Москвы мало что может сделать, потому что мало прихожан. Если есть благотворитель, готовый помогать, тогда приход может заниматься благотворительностью. Если нет, то приход думает, чем платить коммунальные платежи и чем заплатить за службу, за пение. Конечно, хочется всем помочь. Человек приходит в храм, ты не можешь дать ему то, что ему нужно, и он скорбит, и ты скорбишь.
Я думаю, что в любом приходе очень перспективна форма помощи более богатого бедному. В этом и состоит участие мирян. Нужен только священник, который подойдет к нормально зарабатывающему прихожанину, и скажет ему: «Слушай, вот есть вдова, ты можешь ей давать три тысячи рублей каждый месяц»? Он, допустим, ответит: «Три тысячи не могу, а могу дать две с половиной». А у другой скажет: «Могу пять». И каждый месяц он будет давать семье деньги, а это очень существенная поддержка. Многие люди не хотят давать деньги неизвестно на что. Если же человек будет знать, что дает деньги конкретной вдове, он и будет ей давать их до тех пор, пока ее ребенок не достигнет совершеннолетия, ни пойдет на работу. Такая форма помощи очень успешно работает годами.
Еще у нас есть многолетний действующий проект: мы собираем средства для вдовы одного давно уже умершего священника. Достаточно просто повесить кружку и написать, что мы помогаем этому священнику, чтобы те люди, которые помнят и любят своего духовного отца, заходили в храм и опускали туда денежку. Это минимум усилий, а результат большой. Так люди учатся милосердию. Это одинаково нужно всем, даже может быть это больше нужно богатому, чем бедному: это расширяет сердце, открывает душу для Божьей благодати. Милосердие совершенно меняет человека.
Церковь занимается помощью людям лучше, чем государство
Протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма Благовещения Пресвятой Богородицы
– Социальная работа более эффективно совершаться церковью или государством, а церковь играет в этом деле второстепенную роль, ограниченную приходом? Должно ли также государство оплачивать работу социальных работников?
– Если есть люди, которые берутся за социальную деятельность, государство должно оплачивать ее, это, по-моему, идеальный вариант. Как промежуточный вариант, можно развивать социальное движение на приходах. Нашей страной правит аппарат, который государственные деньги считает своими собственными, поэтому отдавать их ему психологически очень трудно. Сейчас сняли с дотации частные школы, как будто там учатся дети не из России, а с Луны. Церковные детские дома тоже не получают дотации от государства. А чьи это дети, американские? Я уверен, что если мы подадим на чиновников в суд, то мы его выиграем. Но трудность в том, что если мы выиграем суд, то они будут нас гнать еще больше.
Церковь лучше занимается помощью людям. Одно дело – это делать за деньги, другое дело – из религиозных побуждений, это гораздо эффективней. Но у государства нет навыка работать с церковью, и даже просто поощрять инициативу людей: чиновники не доверяют своему народу.
– Какие вы можете привести примеры того, как церковь и государство сотрудничают в области социальной политики?
– В нашем приходе есть программы сотрудничества с государственными органами. Например, они обращаются к нам, чтобы освятить куличи на Пасху, провести беседы с военными. Но это зачаточные формы. У нас есть сестричество, сестры трудятся в больнице и получают зарплату от государства и от церкви.
– Патриарх сказал, что следует привлекать диаконов к социальной работе. Скажите, пожалуйста, сколько у вас в приходе дьяконов и планируют ли они заниматься этой деятельностью?
– У нас три диакона. Они занимаются катехизаторской и просветительской, а не благотворительной деятельностью. Один из них староста храма, это послушание занимает все его время. Это тоже диакония.
– У Вас есть социальные работники? Сколько человек в вашем приходе занимается социальной работой?
– У нас есть социальные работники. Зарплату они получают только от церкви. Всего на добровольных началах у нас в приходе занимается социальной работой около 60 человек.
– Есть ли среди ваших прихожан нуждающиеся, что делается для помощи им?
– Мы платим дотацию каждой семье на каждого ребенка раз в месяц – 2000 рублей. Помогаем одиноким старикам, покупаем лекарства. Если человек станет лежачим больным, то обеспечиваем его круглосуточным уходом. У нас нет никаких планов, мы делаем то, что можем, работаем на спасение своей души.
Мне бы очень хотелось, чтобы социальная работа начиналась снизу и поощрялась сверху
Протоиерей Максим Козлов, настоятель домового храма при МГУ святой мученицы Татианы.
– Социальная работа более эффективно совершаться церковью или государством, а церковь играет в этом деле второстепенную роль, ограниченную приходом?
– Глубоко убежден, что в размерах нашей страны совершенно не реально, чтобы церковь взяла на себя весь объем социальной работы, это погребет всех нас. Другое дело, подключение церковных институтов в качестве помощников к существующим социальным институтам – это доброе дело. Например, государство содержит дом престарелых, оплачивает все, а добровольцы, церковные и нецерковные, навещают обитателей, кормят их, дарят подарки старикам. Но представить, что мы будем организовывать в нем работу, то есть нанимать директоров, персонал, и делать это силами не фантастического числа прихожан Русской Православной Церкви это нереальный проект.
Патриарх говорит, что в каждом приходе должен быть социальный работник и приходы должны выполнять посильную работу – это важно и нужно. Но нельзя на себя взваливать работу, которую не сможешь совершить. Попытаться облегчить судьбу больных можно, но я не представляю, чтобы все больницы стали у нас церковными.
– Патриарх сказал, что следует привлекать диаконов к социальной работе. Скажите, пожалуйста, сколько у вас в приходе дьяконов и планируют ли они заниматься этой работой?
– Диакон Александр Волков, наряду с ответственейшим послушанием в пресс-службе Московской Патриархии и другими послушаниями, является ответственным за социальную работу у нас в храме. Другой наш диакон преподает в школе.
Вообще, диаконство у нас в церкви не очень активно занимается социальной деятельностью еще потому, что, как известно, оно является самой бедной частью клира. Бедный человек не может заниматься добровольческой деятельностью, потому что обязанность содержать семью никто не отменял.
Сегодня у нас не хватает оплаты диаконов. Для того, чтобы их социальная работа была не разовой акцией во славу Божию, а регулярным трудом, ее нужно оплачивать. Нужно думать, за счет чего мы будем это делать?
Мы можем проводить разделение приходов по социальной, учебной и иной направленности работы. Например, те, кто только служат в популярных местах и ничем другим не занимаются, должны перераспределять финансы в пользу тех, кто чем-то занимается. Если процент отчислений приходов на епархиальные нужды одинаковый, то может быть, было бы разумным, если в этом учитывать специфику прихода: кто делает больше, тот перечисляет меньше. Потому что содержание соцработника это общецерковное дело, а если кто-то этого не делает, то может оплачивать его содержание на том приходе, где он есть.
– Какие основные направления социальной работы в вашем приходе?
– У нас есть бесплатная юридическая консультация и прихожане, которые одновременно являются преподавателями юрфака МГУ, возглавляют эту работу.
Втрое направление это шефство над детским отделением Российского научного центра .рентгенорадиологии.
Третье направление – мы, после тщательной проверки, оказываем помощь людям, оставшимся в Москве без документов, в том, чтобы они могли доехать до своего дома. 10-15 людям в месяц мы можем реально помочь.
Есть регулярный прием врача психолога-психотерапевта, этим занимается православный психолог, кандидат наук. К нему можно попасть по направлению духовенства.
Мы начали проведение благотворительных вечеров в пользу организации «Старость в радость»
– Есть среди ваших прихожан люди, которые нуждаются в психологической или материальной помощи?
– Молодых людей мы не понуждаем к иждивенчеству. Идею того, что хорошо было бы сделать бесплатную столовую для «бедных студентов» я считаю неполезной. Человек, который приехал учиться в МГУ, должен понимать, как он будет решать свои проблемы.
Нищих людей, которые живут ниже прожиточного минимума, в нашем приходе нет, это я могу заявить ответственно.
– Какие перспективы социальной работы церкви вы видите?
– Мне бы очень хотелось, чтобы она начиналась снизу, а не инициировалась сверху. Чтобы те живые ростки благих начинаний православных христиан, и не только христиан, в добровольческих организациях, в организациях людей, сдающих кровь или косный мозг, чтобы эти здоровые начинания поддерживались и популяризировались среди нашего духовенства и прихожан. Чтобы те, кто этим занимается, поощрялся.
Нельзя заставить быть милосердным, но можно заставить финансировать благотворительность. Те, кто не занимается благотворительностью, может через финансирование быть причастным к ней.
Подготовил Александр ФИЛИППОВ
