В обществе во всю идет дискуссия на тему необходимости социального ЕГЭ для выпускников сиротских учреждений: хотелось бы, чтобы сироты показывали свои знания, переходя в другой социальный институт. Одни говорят, что толку не будет, другие – что нужна игра, третьи предлагают что-то еще, но общего мнения, что это важно, пока нет.
Связано это с тем, что новая инициатива, формат, достаточно не привычный, новый. У нас до сих пор нет стандарта, по которому можно было бы выяснить готовность сирот к самостоятельной жизни. Подобные испытания никак не ложатся в нынешнюю логику работы самих сиротских учреждений, в уставе которых внутренних оценочных критериев своей работы не было и нет. Нет в частности и потому, что это просто некому делать, и нет технологии, то есть нет ничего, что могло бы освидетельствовать уровень компетенции выпускника детского дома. Все это находится в области догадок – этот выживет, этот не справится уже с первыми трудностями. Между тем, как мне видится, главной заботой детского дома должна быть именно подготовка сирот к самостоятельной жизни. Это должно проходить красной нитью через всю учебно-воспитательную деятельность. Пока этой нити нет. Попытка заместить подобную подготовку бытовыми комнатами, где дети получают некоторые знания, никак не может вместить другие провалы, коих у выпускников слишком много. Кусковое участие показывает, что сиротам необходимо системное обучение, незаметно вплетенное в жизни детского и взрослого коллектива. Нацеливание коллектива работников на новое качество подготовки сирот не поощряется, а значит, исполнять эти обязанности попросту некому.
Довольно часто можно услышать мнение, что с сиротами нужно чаще играть, определяя им ту или иную роль. Скажем, в семье такого режима нет, там иногда включают детей в игру, но все остальное время дети просто получают информацию, наблюдая за жизнью родителей. У сирот этой самой важной опции нет. А сиротам предлагают постоянно играть, при этом реальность будет таковой, которую нужно подсмотреть, игры уже не будет, будет очень конкретная реальность. Заигрывание приводит к тому, что все вокруг уже через некоторое время дети начинают воспринимать как игру, включаясь по просьбе аниматора. А кто же их будет включать потом, когда аниматора уже не будет? Ключ к активации лежит в знаниях и компетенции ребенка, которых как раз и не хватает. Катастрофически. Нет «файловой подкачки», откуда бы эти знания можно было черпать. Есть память, что некогда чему-то учили в игровой форме, но как это достать и применить, ребенок не понимает.
Все-таки я считаю, что детский дом может и обязан быть ответственным за то, как и чем потом живут сироты, выпускники учреждений. Иначе смысл работы, – просто кормить и жалеть, – слишком мал для людей, получающих заработную плату. Государственный заказ куда шире: необходимо, чтобы большее, чем сейчас, количество сирот не просто куда-то поступило учиться, или получило жилье, это важно, но куда важнее, чтобы они жили таким же качеством жизни, как и дети, вышедшие из стен детского дома.
Считается, что если сирота после детского дома поступил в учебное заведение, то процесс адаптации уже закончился, хотя на самом деле еще ничего и не началось, просто он из одного института попал в другой. И тут опять важно, как он вживается в новый для него мир, ведь есть еще и новые горизонты: улица, другие институты, соблазны, искушения и т.д., с которые необходимо уметь адекватно оценивать. С этим у выпускников детских домов большие трудности. Часто их затягивает новая среда, где они не ведущие, а ведомые, идущие куда-то, потому что есть много свободного времени и временная защищенность государством. Все это по идее должно быть им на пользу, но становится их бедой.
Как сделать так, чтобы выпускник детского дома жил с сознанием, что есть некоторые особенности его личности и той среды, где он вырос, чтобы он мог это и оценить, и принять. И с учетом этого осознания выстраивать свои отношения с обществом и государством, для которого он уже вроде и не сирота, но человек с еще большими трудностями.
Необходимы стандарты качества подготовки сирот, которые можно применить в работе сиротского учреждения, в том числе и в школе, которая чаще всего вообще не отвечает ни за что: ни за то, как сирота учится и с какими знаниями выйдет в новую среду обитания. Значит, и школа может стать ответственным лицом, и совместно с детским домом отвечать за подготовку сирот к самостоятельной жизни. Пока это никак не вписано в общий план взаимодействия этих учреждений. Никак. Возможно, было бы хорошо, чтобы у сироты, помимо диплома об окончании школы, был и некий документ, где бы указывались те самые необходимые базовые навыки, полученные в той же школе. Чтобы это и стало той платформой, к которой выпускник и сам может обернуться, спустя какое-то время, когда уже рядом никого не будет. Это должно быть именно экзаменом, потому что их будет еще очень и очень много впереди. И сирота не должен специально к этому экзамену готовиться, это должно стать его естеством. Это может быть и разговор с компетентными людьми не из среды детского дома, чтобы не было стигматичного восприятия того, что же должен знать выпускник детского дома. Скорее всего, это могут быть представители общественных организаций, творческих коллективов и т.д. Чтобы уже на выходе выпускник детского дома соприкоснулся с реальностью и первые малознакомые люди были бы замерителем тех знаний, которые накопились у него за время пребывания в детдоме. В диалоге, монологе, ну и в действии.
Некогда я был председателем жюри конкурса осужденных поваров, когда находящиеся в исправительных учреждениях осужденные показывали свои знания и умения. Победителем конкурса оказался осужденный, который получил эти знания в тюрьме, опередив повара шестого разряда. Это показывает, что можно дать знания в любом социальном учреждении, было бы желание.
