В 2025 году исполняется четверть века со дня канонизации Русской Церковью более 1000 новомучеников и исповедников Российских Собором 2000 года. За это время написано множество книг, составлено специальных календарей, издано фундаментальное многотомное свидетельство о новомучениках священника Дамаскина (Орлова) по типу римских протоколов – на основе постановлений об арестах, допросов, приказов о расстрелах, а также по воспоминаниям близких.
Но часто ли мы к своим новомученикам обращаемся в личной молитве?
Новомученики – такие же люди, как мы с вами
Протоиерей Кирилл Каледа, настоятель храма во имя Святых новомучеников и исповедников Российских в Бутове (Москва), не один год размышляет о причинах некой дистанции современных христиан в отношении к святым, жившим так близко по времени. Для сайта «Милосердие.ru» он делится предположениями:
«Наше отношение к Церкви, к сожалению, остается в первую очередь материальным, потребительским. Мы в основном молимся о том, чтобы Господь устроил нашу земную жизнь: послал здоровья, решил житейские проблемы. Я не говорю, что не надо об этом молиться, любые вопросы нашей жизни хорошо решать с Господом. Сам Господь сказал: «Просите, и дано будет вам…»
Новомученики жили во времена исповедничества, когда многие житейские вопросы отошли на второй план, а главным стал вопрос: «Я с Христом или нет?» И за верность расплачивались жизнью. Но этот же вопрос остается главным для христиан в любые времена! И новомученики как раз это нам свидетельствуют.
А новомученики были такие же люди, как мы с вами.
Мученица Наталья Козлова – простая крестьянка, у которой была семья, пять человек детей, хозяйство. Она была старостой храма и понимала, что храм должен действовать. Когда батюшку арестовали, она пошла к архиерею и сказала, что приходу нужен священник. В известном месте ей намекнули: «если не замолчишь, будет тебе плохо», – но и после угроз и убийства мужа она еще несколько лет не допустила прекращения служб. В конце концов ее расстреляли здесь, на полигоне, в 1937 году.
И таких примеров масса, большинство прославленных новомучеников – рядовые сельские священники, которые оказались верны своей клятве.
Конечно, чисто по-человечески нам страшно возвращаться мыслью в те ужасные годы, когда жили новомученики. Но борьба со своим грехом, слабостью, трусостью, малодушием, маловерием – никогда не прекращается. Разве в этом нам не нужна помощь и молитвы тех, кто под угрозой смерти остался человеком, не предал друга, поздоровался с кем-то, ставшим нерукопожатным?
Полное интервью с отцом Кириллом вы можете прочесть в статье нашего корреспондента Степана Абрикосова «За что пострадали новомученики».
Паломничество к месту расстрела
А вот совсем другая история: один неравнодушный христианин взял и создал проект «Слово новомучеников»: тексты их авторства – письма, заметки, размышления – читают в местах написания, от Удмуртии до берегов Белого моря. Об этом рассказывает корреспондент Вера Саяпина в статье «Паломничество к стенам тюрьмы: как помнить о новомучениках».
Автор проекта, Кирилл Алексин: «Читая письма святых ХХ века, мы видим их личные особенности: как они страдали, переживали, молились, отчаивались, находили силы вновь молиться, бороться. Мы видим живых людей. В житиях бывает сложно разглядеть индивидуальность человека. Наш проект позволяет услышать слово новомучеников, которое было сказано ими самими, а не авторами житий.
Иногда кажется, что мученики – это те, кто учит нас любить только Христа и от всего остального отказываться. На самом деле это люди, которые учат нас правильно ставить приоритеты в жизни».
По мнению Кирилла, правильнее устраивать чтения в местах, непосредственно связанных с новомучениками. Пусть у них нет мощей, как у многих древних святых, зато есть места пролития крови: «Рядом с любым крупным городом у нас есть расстрельный полигон. Приехав в Петербург на Смоленское кладбище или в Александро-Невскую лавру, важно не забыть и про Левашовскую пустошь. Приехав в Донской или Данилов монастырь – про Бутово и Коммунарку. В Твери не забыть про полигон Медное, в Карелии – про Сандармох».
Первый концлагерь Советской России
Корабли с заключенными стали приходить на Соловки уже с лета 1923 года. Каторжное население в первые годы колебалось от 15 000 до 25 000. За зиму тысяч семь-восемь умирало от цинги, туберкулеза и истощения.
Именно соловецкие новомученики написали обращение к правительству СССР (знаменитое «Соловецкое послание»), где осудили декларацию митрополита Сергия (Страгородского) «о мире и дружбе» Христа с большевиками.
Один из них, епископ Аркадий (Остальский), во время суда над ним и чтения приговора – уснул. Конвоиры вынуждены были его разбудить, чтобы сообщить о смертном приговоре. «Ну что ж, – сказал вл. Аркадий, – благодарю Бога за все. Для меня смерть – приобретение». После суда паства стала хлопотать о смягчении приговора, и он был заменен на пять лет заключения.
О мученице Вере Самсоновой вспоминал отбывающий там же, на Соловках, срок священномученик Анатолий Правдолюбов: «Пришлось ей в пути очень много перенести. Ехали три женщины в общем вагоне с мужчинами – заключенными. Естественную нужду приходилось отправлять при всех: в углу вагона уборная не была отгорожена. Приходилось одной из трех всякий раз просить двух своих товарок загородить ее от взоров людских. Также много страдала В. Н. от работ, к которым она была непривычна и неспособна по болезненному своему состоянию. Но являясь в соловецкую трапезную, она всегда была благодушна, светла, иногда очень мило улыбалась».
В октябре 1928 года святителя Петра (Зверева) отправили на страшный остров Анзер за то, что он покрестил заключенную эстонку. В анзерской Троицкой командировке архиепископ работал счетоводом. Он писал: «Слава Богу за все… Не так живи, как хочется, а как Бог велит». В 1929 году святитель Петр заразился тифом. В одной палате с ним лежал его духовный сын. Он и увидел необычное явление в день смерти владыки: великомученица Варвара в сопровождении многих святых явилась и причастила его.
Перед смертью святитель написал карандашом на стене: «Жить я больше не хочу, меня Господь к себе призывает». Владыка Петр умер 7 февраля 1929 года на острове Анзер.
О соловецких мучениках читайте в тексте «Соловки: истории мучеников первого концлагеря Советской России».
Жены новомучеников: не отрекаются, любя
Для земного счастья женам новомучеников надо было совсем немного: быть вместе с мужем. Это счастье разрушили. Но любовь к мужу оказалась сильнее любви к счастью, даже вместе с ним.
С тех пор прошли десятилетия. Теперь эти семьи вместе навсегда, и уже ничто не разлучит их. Они молятся за нас, а мы можем молиться им, пережившим так много.
В статье Ксении Орабей «Преданность жен часто стояла за верностью новомучеников Богу» рассказано о женах тех, кого арестовывали и ссылали, расстреливали, а иной раз лгали, что человек жив, и продолжали принимать передачи. А бывало и наоборот: человек жил, а жене писали «умер», лишая переписки и надежды обоих…
Священномученик Николай Поспелов и его супруга Анна женились по любви. Их первенец родился слабым и умер, а Анна после родов была при смерти, а потом несколько месяцев тяжело болела. Николай дал обет, что, если жена выживет, то он посвятит свою жизнь служению Богу. Анна поправилась, а потом родила еще семерых детей, из которых выжило четверо.
Свой обет Николай исполнил. Когда в 1937-м отца Николая арестовывали, Анна последний раз помолилась вместе с любимым. Муж ее благословил и сказал: «Поручаю тебя святому архистратигу Михаилу!» Анна расплакалась, но нашла в себе мужество сказать такие простые и такие трудные слова: «Иди страдать за Христа».
Священномученик Константин Пятикрестовский писал жене и детям из лагеря, а потом письма приходить перестали. Семья тревожилась: «Почему ты не пишешь? Не болен ли ты? Очень ждем от тебя письма».
И вот пришел долгожданный ответ, а там: «Дорогая матушка! Хочу Вам сказать и не утаить от Вас, я такой же, как Ваш муж. Не пугайтесь, он помер…»
Супруги священномученик Сергий и мученица Варвара Лосевы были прославлены вместе – это один из редчайших случаев. Варвара была арестована вскоре после заключения под стражу отца Сергия. Матушку обвинили в антисоветской деятельности и пытались «выдавить» показания против мужа, применяя методы «устрашения».
Варвара только ответила: «Муж никому не приносил вреда!» И расстреляли обоих.
Зачем страдает человек?
Если человек, оказавшийся в экстремальных ситуациях, сохраняет себя как личность, он имеет больше шансов выжить и биологически – об этом написал свою книгу «Сказать жизни «Да!» узник Освенцима, философ, психолог, невролог Виктор Франкл.
Как сохранить свою душу и веру, проживая тяжелые времена?
В статье Степана Абрикосова «Что поможет перенести страдания» есть рассказ одного священника, заключенного:
«На третьем месяце пребывания в Бутырской тюрьме под следствием у меня наступил духовный кризис. Следствие затягивалось и могло закончиться самым печальным результатом. Первоначальная бодрость пропадала, выветривалась, очень тянуло на свободу, охватывала нестерпимая жалость к близким и милым родным. Сердце делалось готовым на все, чтобы только спастись от уз. Но вот вызывают на допрос, первые же вопросы следователя вызывают в сердце стойкость, крепость и бодрость.
Говоришь все по совести, заведомо себе во вред, и когда допрос кончается, то чувствуешь снова, что сам выкопал себе яму и ухудшил свое положение. И снова малодушие. И вот в эти часы снисходило в душу сознание, что исповедничество есть дар свыше и себе самому ты ничем не обязан».
А дальше происходит в человеке очень важное: познавший свою слабость перестает осуждать, а только всех жалеет и желает спасения:
«И снисходило глубокое сочувствие всем павшим и их понимание и им прощение, – продолжает о. Михаил. – И благодаришь Бога за Его великую милость, что стоишь и что не изменил истине».
О том, что помогало нашим мученикам сохранять достоинство человека в нечеловеческих условиях, как они понимали страдание, читайте в нашем тексте.
