Коварная молния
В середине XVIII века огромную проблему создавали шаровые молнии. Сейчас это экзотика, а в ломоносовские времена они летали сплошь и рядом.
Не меньшую опасность представляли молнии обыкновенные, в момент сжигающие все, что поднимается выше одуванчика. Вместе с тем уже была известна электрическая природа этих страшных убийц. А электричество – это энергия, которую можно использовать и в мирных целях. Углеводороды еще не были монополистами на этом рынке.
Не удивительно, что многие ученые искали возможность приручить страшную смерть. Но для начала следовало как следует изучить ее.
Одним из исследователей, активно занимавшихся этой темой был Георг Рихман, русский физик немецкого происхождения.
Он родился в 1711 году в нынешнем эстонском Пярну – сегодня курортном, а тогда крупном портовом городе. Учился в Таллине, в германских городах, в петербургской Академии наук и художеств. В науках преуспел. Сама императрица Елизавета Петровна отвела ему в царском дворце специальную комнату для исследований и демонстрации опытов.
Вот как описывал Валентин Пикуль беседу между Рихманом и матушкой-императрицей: «Однажды, когда над столицей удушливо парило, Рихман… показывал, как улавливается грозовая энергия. При сверкании молний, под мощные аккорды громоизвержений, из стеклянного шара с треском выскакивали искры; Елизавету даже сильно дернуло током… Она засомневалась:
– Чего доброго, а так и жизни можно лишиться. Ты, голубь, не устрой мне здесь пожара. А то я, по твоей ученой милости, с торбой по миру пойду, да подаст ли мне кто?
Рихман просил царицу не пугаться».
Но трагедия произошла в собственном доме Рихмана.
6 августа 1753 года над Невой сгущались тучи. Все предвещало скорую грозу. Рихман ждал ее, готовился к эксперименту. Он не был наивным младенцем, и прекрасно осознавал всю опасность, которой себя подвергал.
В этот день он немного ошибся с расчетами. Молния появилась, когда Рихман еще не был к этому готов и не успел себя обезопасить. Она ударила в молниеуловитель, укрепленный на крыше рихманского дома, прошла по проводам к специальному прибору («электрическому указателю»), сооруженному Рихманом, после чего от прибора отделился тусклый огненный шар и ударил ученого в лоб. Заземления, разумеется, не было, ведь перед Рихманом стояла задача «поймать» молнию, а не упустить ее. Все заняло доли секунды.
На место трагедии сразу же прибежал Михайло Ломоносов. Он описал увиденное: «Красно-вишневое пятно видно на лбу, а вышла из него громовая электрическая сила из ног в доски. Ноги и пальцы сини, башмак разорван, а не прожжен».
Газеты сообщали: «из прута, без всякого прикосновения, вышел бледно-синеватый огненный клуб, с кулак величиною, шел прямо ко лбу г. профессора, который в самое то время, не издав ни малого голосу, упал назад на стоящий позади его у стены сундук. В самый же тот момент последовал такой удар, будто бы из малой пушки выпалено было».
Ломоносов писал: «Рихман умер прекрасной смертью, исполняя по своей профессии должность. Память его никогда не умолкнет».
Действительно, имя Георга Рихмана вошло в историю. Его подвиг многократно упомянут и в научной, и в художественной литературе. Но главный памятник ученому – то самое электричество, которое сейчас ежеминутно облегчает нашу жизнь, ничем серьезным ей не угрожая.
Смерть от железнодорожных рельсов
Трудно представить себе атмосферу первых лет советской власти. С одной стороны – горе, разруха, разграбление храмов, беспринципность и жестокость «комиссаров» с парабеллумами. С другой – огромное количество романтиков-энтузиастов, готовых изменять жизнь к лучшему. Увы, дореволюционная Россия действительно была довольно далека от совершенства.
Одной из серьезных проблем были огромные расстояния. Во многом из-за них жизнь более или менее теплилась в столицах и крупнейших городах, а в прочих населенных пунктах была сонной и бездеятельной. Хотелось разбудить, растормошить это болото. Но как, если дорога лишь в один конец может занимать несколько суток?
За проблему взялся Валериан Иванович Абаковский, молодой шофер тамбовской чрезвычайки. Он родился в Риге в 1895 году, сызмальства увлекался техникой, и в 1921 году представил начальству свое изобретение, действующий образец.
Называлась эта штука аэромотовагоном. Абаковский в нем соединил простую железнодорожную дрезину, авиационный двигатель и огромный деревянный двухлопостной пропеллер.
Сверху все это было накрыто металлическим корпусом обтекаемой формы, чтобы улучшить аэродинамические характеристики. Горючего аэромотовагон потреблял относительно мало, но при этом мог развивать скорость до 150 километров в час.
Пробная поездка была назначена на 24 июля 1921 года. Маршрут: Москва – Тула – Москва. Среди почетных пассажиров – легендарный революционер и крупный партийный чиновник Федор Сергеев, более известный под кличкой товарищ Артем, а также делегация иностранных рабочих – всего 22 человека. Управлял аэромотовагоном сам изобретатель.
До Тулы доехали без приключений, успешно провели запланированную встречу с тамошними шахтерами, но на обратном пути из-за скверного качества рельсов аэромотовагон опрокинулся.
«Правда» опубликовала заметку под названием «Катастрофа на Курской дороге»:
«24 июля в 6 час. 35 мин. вечера, на курской дороге на 104-й версте по неизвестной пока причине сошел с рельс аэровагон, в котором находились делегаты Коминтерна и несколько пассажиров, выехавших из Москвы для ознакомления с фабриками и заводами Московского района».
Шестеро человек погибли сразу, среди них Валериан Абаковский и товарищ Артем. Еще один скончался чуть позднее. Похоронили их с почестями, у Кремлевской стены.
Безмерно жаль изобретателя, которому было всего двадцать пять, и который мог бы принести еще немало пользы. Не говоря уж о случайных жертвах. Тем не менее, урок был вынесен, и в наши дни, когда налаживают скоростное железнодорожное сообщение, начинают не с локомотива, а с прокладки новой, специальной колеи.
Нераскрывшийся плащ
Человечество всегда стремилось к покорению пространства. Огромный рывок в этом плане был сделан в начале двадцатого века. В обиход практически одновременно начали входить и автомобили, и самолеты. Казалось, оба направления и дальше будут развиваться параллельным курсом, и в обозримом будущем станут доступными любому обывателю.
Но если с автомобилями все было более или менее понятно, то с самолетами существовала одна серьезная проблема. Практически любая мелкая поломка приводила к падению воздушной машины и гибели людей. Надо было срочно изобрести девайс, который в случае аварии замедлял бы падение человека, делал бы его аварийное приземление абсолютно безопасным.
Одним из энтузиастов, увлеченно взявшихся за решение этой проблемы, был парижанин, австриец Франц Райхелт. Он родился в 1879 году, получил надежную профессию дамского портного, и подошел к проблеме с точки зрения своей специальности. В 1910 году он начал разрабатывать плащ-парашют.
Сначала Райхелт сбрасывал со своего балкона манекены, облаченные в его изделия. Результаты были нестабильны. Манекены то мягко планировали, то просто падали вниз.
Райхелт решил, что причина в недостаточной высоте. Он добился разрешения сбросить манекен с парапета Эйфелевой башни.
4 февраля 1912 года у подножия башни собралось множество зрителей, поглядеть на необычное шоу. Строили предположения. Заключали пари.
И тут случилось неожиданное. Вопреки договоренности, Франц надел плащ на себя. Сказал изумленным репортерам: «Я хочу провести испытания без обмана, поскольку намерен доказать ценность своего изобретения». На всякий случай пояснил: «Я буду быстро падать метров 20-30, пока не раскроется парашют. Затем последует плавный спуск».
Взобрался на стул, приставленный к парапету, несколько секунд помедлил, словно размышляя, прыгать или нет, и все-таки решился. Толпа замерла. Черная фигура стремительно приближалась к земле. Через несколько секунд все было кончено. Плащ-парашют не раскрылся. 63 метров оказалось мало.
Смерть от острого сыра
Предыдущая история несколько напоминает рассказ про номинанта на премию Дарвина. Но это кажется лишь нам, живущим в 2020 году. То, что известно нам, им было недоступно. А мы располагаем современными знаниями и историческим опытом именно потому, что кто-то, двигаясь на ощупь, добывал для нас все эти знания ценой собственной жизни.
Вот еще один схожий сюжет. В нем так же действует человек, с точки зрения нынешней цивилизации, напоминающий неадекватного чудака, а для своего времени – настоящий герой-экспериментатор.
На планете то и дело возникали перебои с пропитанием. Не хватало то одного, то другого. В некоторых случаях это заканчивалось трагически – вымирали целые регионы. В первую очередь от цинги.
Английский врач Уильям Старк (1740–1770) решил установить истинную полезность тех или иных продуктов. С его точки зрения, это можно было сделать одним способом – на протяжении долгого времени питаясь чем-нибудь одним и более ничем.
Шел восемнадцатый век. Не забываем об этом. Современные теории сбалансированного питания появились значительно позже.
За свою недолгую жизнь Старк перепробовал 24 режима питания. Начал с хлеба, сахара и воды. Спустя месяц десны начали кровоточить, цинга явилась во всем своем великолепии. Тогда доктор добавил в свой рацион немного жирного мяса и оливкового масла. Но ситуация от этого не выправилась.
Были в его биографии и недели, проведенные исключительно на медовых пудингах. Затем были фрукты и овощи. Варианты самые разнообразные. Хлеб, сало и чай. Хлеб, масло, вода и соль. Полный отказ от соли.
Окончательно же организм сломался на сырах. Некоторое время исследователь питался только острым и соленым чеширским сыром, после чего умер. Ему было 29 лет.
После него остался подробнейший дневник с записями рациона, собственных ощущений, состояния здоровья и даже погодных условий. Действительно бесценный документ.
* * *
Этих людей объединяет то, что они прожили яркую, насыщенную и недолгую жизнь, а в историю вошли в первую очередь своей смертью. Они хотели посвятить свою жизнь улучшению существования всего человечества и в результате сделали это, но только не жизнью, а смертью. Это настоящие герои.
