Осень – начало сезона для врачей Скорой помощи. Пожилые люди, самые частые клиенты неотложки, возвращаются с дач, у школьников заканчиваются каникулы, а у взрослых – отпуск. Сами же сотрудники Скорой сравнивают свое состояние с положением крепостных.
О том, как и в каких условиях работает сегодня московская Скорая, Светлана Прокудина поговорила с двумя сотрудниками Станции скорой и неотложной медицинской помощи им. Пучкова.
Поликлиника на колесах
«Мы видим пожилых людей, которые живут часто на грани нищеты. Без помощи поликлинической, в общем-то. Если к терапевту еще можно попасть, то к узкому специалисту – запись за две недели. Чтобы получить, например, консультацию невролога, надо ждать энное количество дней. А здесь доктор быстро приезжает», – говорит Елена Титова, врач 1-ой категории, работающая на Скорой помощи 15 лет. При этом, отмечает она, врач Скорой не вправе давать консультации, так как видит больного в первый раз. Но иногда эти правила приходится нарушать, «потому что понимаешь: больной просто останется без помощи».
Два года назад Скорая помощь в Москве была разделена на скорую и неотложную. Это позволило, в свою очередь, разделить вызовы на экстренные и все остальные.
«Тяжелые поводы первой срочности – инфаркты, инсульты, без сознания, отравления, – это всё скорая помощь. Подъем давления, температура, болевой синдром, – это неотложная помощь, – объясняет Титова. – На скорой – поток, там ограничено время пребывания на вызове до 30 минут. Ты должен поставить диагноз и принять решение, госпитализировать больного или нет. А на неотложной помощи тебя никто не регламентирует по времени».
В сумерках
«Мы видим всю изнанку жизни. Это как сумерки, и мы в этих сумерках каждый день», – делится фельдшер Скорой помощи Дмитрий Беляков. Он около 12 лет отработал на Скорой в районе, где сам живет. Говорит, что знает здесь каждый дом. «Вот мне сейчас любой дом покажи, я скажу, сколько там притонов, сколько алкашей, сколько бабушек, которые живут, забытые родственниками, или которые сами никого не хотят видеть».
Дмитрий Беляков пошел учиться на фельдшера, когда ему было 32 года. До этого он успел получить специальность повара и закончить Российский экономический университет им. Плеханова. А потом возникло неожиданное желание работать на Скорой. «Я пошел очень осознанно. У меня до сих пор некоторая романтика играет. Я думаю, что Скорая помощь – это спасать людей, а сама система – это что-то страшное. Мы находимся где-то между галерами и крепостным правом. К нам относятся, как к расходному материалу».
У Белякова репутация оппозиционера. Несколько лет назад он создал независимый профсоюз и сайт «Фельдшер.Ру». Прошлой зимой за «строптивое поведение» Дмитрий Беляков был уволен. Вернуться к работе он смог только после того, как суд восстановил его в должности. «Вот что я заметил: как относится руководство к нам, так оно разрешает нашим пациентам к нам относиться. Я работаю, потому что я хочу что-то исправить».
Фельдшер Скорой помощи Дмитрий Беляков: «Мы видим всю изнанку жизни. Это как сумерки, и мы в этих сумерках каждый день»
Общество потребления
И Дмитрий Беляков, и Елена Титова отмечают, что за последние годы отношение пациентов к сотрудникам Скорой помощи изменилось. «Злоупотребляют иногда Скорой помощью. В основном потребительское отношение присутствует от людей, – говорит Титова. – Я из семьи врачей. Много слышала историй про то, как хорошо относились к врачам раньше. К докторам относились с пиететом. Сейчас этого нет, сейчас любимая фраза: вы давали клятву Гиппократа. Я плачу налоги, ты мне обязан».
Но и отношение руководителей здравоохранения вызывает у сотрудников Скорой вопросы. В августе коллектив одной из подстанций Скорой помощи Москвы написал письмо мэру города Сергею Собянину. В нем говорится о цепи событий, «целенаправленно разрушающих систему оказания экстренной медицинской помощи» в российской столице. Среди них называется сокращение отдельных должностей и специализированных бригад Скорой помощи, ликвидация отдела по транспортировке соматических больных, отдела связи, службы перевозки психических больных.
По мнению профсоюзного лидера Белякова, самое главное, что нужно поменять, – это отношение к сотрудникам. «Чтобы руководители не только Скорой помощи, но и других ведомств и вообще страны относились к нам как к людям, а не как к материалу, не как к статистике. У нас даже не президент правит страной, а чиновники среднего пошиба».
Общепринятым на московской (и не только) Скорой является работа на полторы ставки. Чаще всего врачи и фельдшеры работают целые сутки. После этого им полагается два выходных. Потом опять суточное дежурство. Так работает большинство сотрудников. Те же, кто выбирает работу на ставку, выходят на дежурство через день. Их смена длится 12 часов. Как объясняет Дмитрий Беляков, люди вынуждены работать на полторы ставки, потому что за плечами у многих – кредиты и ипотека.
«Было несколько случаев, когда на смене умирали сотрудники. Молодые, от 28 до 53 лет, – рассказывает Беляков. – Недавно умер на одной подстанции доктор, 53 года. Это же всё нервы».
Близкие люди
Несмотря на тяжелый труд и повышенную ответственность, люди, пришедшие однажды на Скорую, остаются здесь на всю жизнь. Привлекает адреналиновая зависимость, шутит Елена Титова. По ее словам, она и ее коллеги уже не могут жить по-другому. «Мы можем ругать свою работу, но все равно мы здесь. Еще желание приносить пользу. Когда ты спасаешь человека, то получаешь мало с чем сравнимое удовлетворение».
Титова вспоминает, что после окончания медицинского института стояла перед выбором: с чего начать? И решила пойти на Скорую помощь. «Это неплохая школа жизни – Скорая. Научиться быстро ориентироваться в любой ситуации. Быстро принимать решения. Ну и потом, это определенный коллектив близких людей. Когда ты работаешь в бригаде, ты должен человеку доверять во всем. Вы должны понимать друг друга с полуслова, чтобы не тратить время на какие-то объяснения».
Слышать и понимать другого – очень важная способность. Особенно, когда речь идет о здоровье и жизни человека. Сотрудникам Скорой помощи хочется пожелать быть услышанными и своим руководством, и своими пациентами. Чтобы их положение не было похоже на позицию «между молотом и наковальней», как кажется сегодня, глядя на их службу со стороны.
Текст был впервые опубликован по-португальски в проекте «Russia Beyond the Headlines»
