Слушай, как птички поют
Любимая история Екатерины Лебедевой, ведущего специалиста Центра лечебной педагогики «Особое детство». Она работает с детьми с различными нарушениями развития уже 18 лет и одна из двух региональных тренеров-носителей Макатона, имеющая право обучать ему в России:
– Мы в летнем лагере, едим на веранде, и мальчик Тоша изо всех сил просит какао у сопровождающей. Она приносит кружку, Тоша начинает хулиганить и проливает. Она его спрашивает: «Ты что делаешь?». А Тоша ей показывает по-макатонски: «Слушай, как птички поют». Когда ребенок с особенностями, который еще недавно не мог выразить ничего, начинает строить такие фразы, то есть даже шутить, – это невероятное чудо.
Языковая программа Макатон разработана в 1970-х годах британским логопедом Маргарет Уокер. Сейчас ее используют более чем в 40 странах мира, включая Францию, Польшу и Россию. Уокер хотела помочь людям с особенностями развития и трудностями в коммуникации максимально сохранить качество общения. Речь идет не только о детях с тяжелыми генетическими синдромами, но и о травмированных взрослых, пожилых людях с деменцией. Цель не в том, чтобы чисто технически обучить человека, а в том, чтобы пробудить в нем желание общаться, донести что-то до окружающих и отстоять права, если их нарушают.
Сначала жест, потом слово
– Кто был первым русским ребенком, выучившим Макатон?
– Нашему первому макатонянину Глебу сейчас около 20 лет. У него сложный генетический синдром, с раннего детства занимался в ЦЛП, сейчас ходит в другую организацию. Десятилетним мальчиком он хотел и любил общаться, но не складывалось: ни один из методов, которые пробовали с ним педагоги, ему не подходил. Благодаря Макатону Глеб начал общаться жестами – получилось. Из-за моторных трудностей его жесты понимает очень узкий круг людей, но, вдохновленный успехом в жестовом диалоге, Глеб начал пользоваться карточками и сейчас они для него – главный способ коммуникации.
– Есть распространенное опасение: не бросит ли человек попытки овладеть звучащей речью, если научить его жестам и символам?
– Да, есть стереотип, что нужно бороться за звучащую речь. Однако сейчас очень много работ доказывает, что это заблуждение. При обычном развитии жесты появляются раньше, чем звучащие слова. Когда накапливается критическое количество звучащих слов, жесты перестают быть нужны, потому что звучащая речь удобнее. Однажды к нам в Центр пришла девушка-подросток с синдромом Дауна. Она почти не говорила, знала очень небольшое количество слов и звуков. Родители сначала просто хотели попасть к логопеду. Мы начали заниматься Макатоном. И в какой-то момент в семье поняли, что их дочь начала пытаться говорить слово «туалет» после того, как научилась показывать жест. Спустя время жест стал не нужен, а звучащее слово осталось.
Право на общение
– Получается, вы должны параллельно учить программе Макатон не только детей, но и родителей?
– Конечно, весь ближний круг. Вообще, коммуникативные трудности могут возникать на разных этапах жизни, мы мечтаем охватить весь спектр. Например, при слабом слухе, когда возникает необходимость установить кохлеарный имплантат, британские эксперты предлагают начать заниматься Макатоном до операций (они обычно идут в несколько этапов), общаться на нем в ходе восстановления, а потом выходить на отдельно звучащую речь. Так у человека остается стабильная возможность коммуницировать, что снижает стресс.
В российские регионы Макатон привез Патрик Сансон, один из участников разработки и адаптации Макатона во Франции, возглавляющий центр для подростков с эмоционально-волевыми трудностями и нарушениями поведения под Парижем. Патрик рассказывал, как практически по щелчку пальца меняется качество жизни, когда появляется средство коммуникации в самых сложных случаях.
– И все-таки, почему есть сопротивление Макатону, это же просто еще один язык?
– Даже не просто язык, а «улучшенная и дополненная версия русского языка», как говорит другой региональный тренер, нейропсихолог Анна Кибрик, которая тоже работает в ЦЛП. Сопротивление специалистов, работающих со звучащей речью, характерно для разных стран. Французские коллеги нам рассказывали, что до сих пор сталкиваются с ним у ряда экспертов. В Польше то же самое, есть сторонники и противники. Я очень переживаю, что в России из-за консервативности идеи «вытащить» звучащую речь иногда получается, что в звучащей речи человек освоил лишь десять понятий, а в пассиве у него сто понятий. Какое мы имеем право лишать его возможности коммуницировать, пользоваться этим объемом?
Ведь Макатон очень важен и для реализации прав. Маргарет Уокер всегда подчеркивала, что наша цель в работе с ребенком или взрослым – их равные права и интеграция в общество. К тому же, на самом деле соединение трех модальностей (речь, жесты, символы) очень естественно. Я говорю звучащей речью: «Я пойду пить чай, ты хочешь?». Подходит носитель языковой программы Макатон, он владеет жестами. Я не исключаю его из нашего сообщества: зову его пить чай, используя звучащую речь, и подкрепляю ее жестом. Подходит ребенок, который пользуется пиктограммами, и кто-то из нас среди его пиктограмм находит нужные, и эти все три модальности создают общность.
– Пиктограммы только макатоновские?
– Визуальное изображение может быть любым, главное, чтобы оно было понятно. Если есть возможность овладеть пиктограммами, идем по стандартной схеме трех модальностей. Бывает, человек не понимает абстрактного изображения, но поймет фотографию – тогда можно использовать фото. То есть предлагаемый набор может применяться разнообразно. Очень часто человек не может пользоваться звучащей речью, но ее понимает. И мы ему доносим информацию, комбинируя модальности, а он нам отвечает доступным ему способом. Польские коллеги, которых я очень уважаю и восхищаюсь их работой, учат: нам надо не технически обучить человека, а зажечь в нем огонь, чтобы у него было желание общаться.
Русские – среди самых быстрых в мире
– Как получилось, что Макатон в России стал распространять именно Центр лечебной педагогики?
– В каждой стране фонд The Makaton Charity выбирал из желающих организацию, которая им кажется самой надежной. Кроме того, сам ЦЛП был очень заинтересован в Макатоне. Когда я 18 лет назад пришла в ЦЛП, Анна Львовна Битова сразу сказала: «У тебя неплохой английский, и ты любишь на нем общаться. Может быть, ты бы не побоялась учиться в Великобритании такой штуке?». Я согласилась.
Для адаптации языковой программы и на обучение тренеров нужны были очень большие деньги, но мы смогли получить грант и тут же подали заявку. К этому моменту создательница Макатона Маргарет Уокер собиралась уходить на пенсию. «Моя мечта сбывается, – сказала она. – Русскоязычное пространство – одно из самых больших. Сделаем Макатон русскоязычным, и я могу отдыхать». Первые два раза она приезжала сама нам рассказывать, что такое Макатон и как к нему подступиться.
У нас собралась команда, и мы на добровольных началах включились в работу. С 2008 по 2012 годы активно шла адаптация, мы составляли словарь основных понятий. Очень волновались, думали, что делаем все долго, на что Маргарет Уокер сказала: «Вы зря так переживаете, вы среди самых быстрых в мире». За четыре года основной словарь не делал никто. Причем он включает важные категории и для детей, и для подростков, и для взрослых. Условно говоря, есть «кукла», а есть «пиво». В 2012 году мы с Анной Кибрик поехали в Великобританию и прошли обучение.
«Люблю», «хочу», «еще»
– Британский и русский словари отличаются?
– В британском около 450 понятий. В русском почти 500 – из-за социокультурных причин. Нам повезло, что новых понятий, совсем незнакомых британским экспертам, создавать почти не пришлось, кроме «бани и «печи». С баней они раньше не сталкивались, только с сауной и хаммамом. К счастью, Макатон уже много лет существует в Польше, и, если возникали вопросы, британцы апеллировали к польскому опыту. Основной словарь –очень большое количество понятий, охватывающих все стороны жизни.
– А абстрактные понятия в словаре есть?
– «Люблю», «хочу», «еще». Для них, если говорить о символах, выработаны правила изображения понятий пространства и времени. Например, для «еще» британские дизайнеры нарисовали емкость, в которую указывают стрелочки. Мне кажется, это очень здорово. Еще я люблю идею, что время – вертикальная линия. Если солнышко посредине – это сегодня. Соответственно, есть вчера и есть завтра.
– Расскажите про жесты.
– Жесты мы согласовывали с экспертами РЖЯ. Они очень много времени с нами провели, подбирая варианты, упрощая что-то. Дело в том, что мы в ЦЛП всегда руководствуемся нейропсихологическим подходом. И с этой точки зрения в РЖЯ есть очень сложные жесты – например, состоящие из нескольких жестов («микроволновая печь») или выполняющиеся двумя руками. Русский жестовый все-таки очень богатый язык, больше ста диалектов. В результате отдельные жесты пришлось позаимствовать из других жестовых языков. Например, «сок», который в русском жестовом показывается дактилем – то есть побуквенно. Для наших ребят это было бы непосильной задачей. Анна Кибрик выделила жест «сок» из одного из латиноамериканских жестовых языков, и мы используем его с согласия экспертов по РЖЯ – Анны Комаровой и Татьяны Давиденко.
– А символы?
– Они все международные. База символов хранится в Британии, есть дизайнер, который этим занимается. Когда нам нужно было нарисовать печь и баню, Татьяна Бондарь, одна из ведущих участниц нашей команды, села и рисовала, а потом мы это все между собой согласовывали. Так что эти два символа стопроцентно были разработаны для нас. Есть символы, которые скомбинировали из уже имеющегося, но тоже специально для нас. Например, «бутерброд», который похож на наш привычный бутерброд.
Секретный индейский язык
– Как применяется Макатон в учреждениях?
– Например, я уже четыре года учу ребят из Свято-Софийского социального дома («Домика»). Базовым набором жестов владеют не только воспитатели Домика, но и педагоги в школах, куда пошли учиться ребята. Мы создали в ЦЛП разговорный клуб, которая называется Makaton Speaking Club. В нем занимаются и воспитанники Домика, и ребята из ЦЛП. Задача клуба – дать возможность подросткам взаимодействовать друг с другом с использованием языковой программы, причем в мотивирующих, а не обучающих ситуациях. Первое и самое важное – перейти от обращения к взрослому, который выступает в качестве переводчика, к ровеснику – то есть такому же, как ты, носителю языковой программы Макатон.
В конце занятия мой коллега берет гитару, и под блюзовый квадрат мы рефлексируем: поем по куплету о том, что у нас было и что понравилось, сопровождаем жестами и пиктограммным расписанием. А дальше даем возможность спеть о том, о чем хочется. Один человек вместе с сопровождающим поет про кафе, другой любит пистолеты и поезда.
Еще я беру ребят из этой группы в свою смену интегративного семейного палаточного лагеря ЦЛП на Валдае. В лагере Макатон – в некотором смысле наше обязательство перед членами команды, которые являются носителями языковой программы. Все в смене должны выучить хотя бы 10 жестов-символов, педагоги – еще больше. В прошлом году смена преимущественно состояла из интегративных игровых групп, так называемого детского сада ЦЛП. Эти ребята изучали Макатон как секретный индейский язык.
– Как обучают тренеров в ЦЛП?
– Мы ведем курсы с 2013 года, за это время обучили около трехсот специалистов со всей России и из стран СНГ. В группах обычно не больше 12 человек: материал мы даем не только лекционный, но и практический, и нам нужно, чтобы за два дня учащиеся смогли прочувствовать выполнение жестов основного словаря.
Потенциальные тренеры – широкий спектр, не только логопеды, дефектологи, психологи, но и врачи, а также те, кто занимается спортом с детьми с особенностями или учит с ними иностранные языки. И, конечно, родители. В последней группе у меня учились муж с женой из города Снежинска Челябинской области. На практическом занятии на примере их сына мы составили план введения языковой программы Макатон в жизнь семьи. Хочется отметить, что порой специалисты приезжают учиться Макатону не по направлению из школы, а по собственной инициативе.
Не все из тех, кто прошел обучение, стали активными распространителями по разным причинам. Кто-то учился из любопытства, кто-то – только для того, чтобы работать с собственным ребенком. Они не имеют права давать полный объем и обучать тренеров, но прийти в класс и дать необходимые понятия могут.
– Последний вопрос: о чем мечтают тренеры Макатона в России?
Мечта – это чтобы в расширенном («Ресурсном») словаре было 11 тысяч понятий, как в Великобритании. Сделать отдельные словари про сексуалитет, горевание, садоводство, одежду. И, конечно, хочется словарь про права. В Великобритании в какой-то момент правительственные структуры обратились в The Makaton Charity с просьбой: «Сделайте нам, пожалуйста, инструкцию по участию в выборах для носителей языковой программы Макатон».
Фото: Екатерина Мурадян, Ольга Макаруша
