Недавно сайт Милосердие.ру предал огласке возмутительный факт, что в ряде московских аптек в свободной продаже находятся наркосодержащие вещества, основными потребителями которых становятся ищущие «кайфа» молодые люди. Слава Богу, материал не остался незамеченым: предлагаем вашему вниманию статьи на эту тему, вышедшие в «бумажной» и электронной прессе.
Газета «РБК daily»: Наркотик без рецепта
Пресечь снабжение наркоманов через аптеки может только правительство
Факты безрецептурного отпуска в некоторых московских аптеках препаратов, пользующихся с просом среди наркоманов, подтвердились. В пятницу в ходе рейда по аптечным пунктам оперативникам ФСКН РФ по Москве удалось приобрести запрещенный к свободной реализации препарат буторфанол без рецепта. В рейде принимал участие корреспондент РБК daily. Несмотря на все усилия, закрыть аптеки, в которых без рецепта отпускают анальгетики-опиаты, пока не получится. Причина – отсутствие законодательной базы.
Около 14.30 в пятницу микроавтобус с оперативниками московского ФСКН и корреспондентом РБК daily припарковался на стоянке возле рынка у станции метро «Петровско-Разумовская». Оперативники предупредили, что, скорее всего, в засаде придется провести довольно много времени. Ведь днем активность наркоманов невысока – контингент подтягивается к проблемной аптеке (ИП Мамадалиев Б.К. ИНН 771300070903), расположенной между выходом из метро и железной дорогой, ближе к вечеру. За аптечным пунктом было установлено наблюдение.
Но вскоре и за микроавтобусом наркополицейских тоже начали следить. Вокруг него крутился человек в штатском. Он несколько раз пытался незаметно заглянуть внутрь. Затем зашел в аптеку, о чем-то переговорил с персоналом. Потом его опять можно было наблюдать неподалеку от автобуса. В это время рядом постоянно прохаживались сотрудники охраны торгового комплекса. Они многозначительно поглядывали на автобус, поигрывали пневматическим оружием, несколько раз перекидывались парой слов с наблюдателем.
Примерно в 16.00 оперативниками была предпринята первая попытка купить буторфанол без рецепта. Однако продавщица хмуро заявила оперу, игравшему роль наркомана, что «бутика нет и не будет». Складывалось ощущение, что горе-аптекарей, деятельность которых уже давно заинтересовала органы, кто-то предупредил. Было принято решение демонстративно отъехать от рынка, припарковаться в соседнем квартале и выждать. Около 17.00 наркополицейские предприняли вторую попытку закупки. «На дело» пошел уже другой сотрудник. К этому времени расположение духа аптекарши явно улучшилось. Второму ходоку было обещано, что «бутор» будет после 18.00.
В половине седьмого вечера ситуация вокруг аптеки изменилась. Затишье закончилось. Буквально в 20 метрах от входа можно было наблюдать нескольких подростков «наркоманского» вида, которые приставали к прохожим и попрошайничали. Некоторых уже штормило. На полу в общественном туалете рядом аптекой уже валялись первые использованные шприцы. Третья попытка контрольной закупки увенчалась успехом. Оперативник без лишних разговоров и предъявления рецепта купил один блистер (5 ампул) буторфанола. Правда, ему пришлось переплатить. Дав продавщице пятисотрублевую купюру, он получил лекарство и всего 100 рублей сдачи. Притом что закупочная цена на препарат – 127 рублей 60 копеек. Таким образом, появились основания для официального визита в аптеку.
Опергруппа в полном составе зашла в помещение и, предъявив документы, предложила запротоколировать факт безрецептурной продажи препарата по спекулятивной цене. Женщины за прилавком отреагировали мгновенно. Уже через 30 секунд старшему оперативнику был передан мобильный телефон. На связи оказался представитель хозяев аптеки. Он обещал быстро приехать и «все решить». Без него сотрудничать с полицейскими или оформлять протокол фармацевты отказались.
Торговля в аптеке была временно прекращена. Продавщицы забаррикадировались в служебном помещении, и открывать дверь не желали категорически. Женщина, продавшая препарат без рецепта, особо не волновалась. Она даже позволяла себе шутить и кокетничать с оперативниками. «Почему вы мне грубите, называете меня женщиной, – возмущалась она. – Я требую, чтобы меня называли девушкой». Когда ей задали прямой вопрос, знает ли она, будучи фармацевтом, что буторфанал – это любимое «лекарство» наркоманов, она лишь улыбнулась.
Тем временем в аптеку буквально каждые 15 минут заглядывали молодые люди с трясущимися руками, расширенными зрачками и в грязной одежде. Многим из них на вид не было и 16 лет. Видя, что в помещении происходит нечто необычное, они тут же пытались ретироваться. Их задерживали и спрашивали, что им в аптеке, собственно, было нужно. Ответ был почти у всех стандартный: «Я в соседнем ларьке пива хотел купить, а там на мелочь не продают, вот и хотел здесь мелкие деньги поменять». Стоит заметить, что у каждого из них карманы были полны металлических монет и десятирублевых купюр. Кое-кто из самых юных клиентов аптеки чуть раньше был замечен в процессе сбора этого «урожая» рядом со входом.
«Сегодня они еще не наглеют, – заметил один из оперативников. – В прошлый раз в другой аптеке один товарищ постарше, чем эти, прямо сказал: давайте заканчивайте поскорей и уезжайте. Он и не отрицал, что «бутор» хочет купить. И не боялся ничего – знал, что не можем мы его привлечь за покупку. Это ж не наркотик. А еще он знал, что как только мы уедем, торговля вновь начнется». Впрочем, не все потенциальные клиенты спешили удалиться. Одни высокий и очень худой молодой человек в рваном пальто и грязных джинсах простоял, облокотившись на витрину аптеки, примерно минут 30. Ему явно было плохо. Он был просто не в силах нормально перемещаться и отвечать на вопросы. В конце концов волевым усилием парень оторвался от стены и побрел, раскачиваясь и что-то бессвязно бормоча, в сторону моста через железную дорогу.
Представитель хозяина приехал спустя час не один, а с группой поддержки в лице юриста-консультанта весьма респектабельного вида. Только после этого оперативникам удалось попасть в служебные помещения. В результате протокол обследования помещений все-таки был оформлен. В нем зафиксировано, что на текущий момент в аптеке имеется ровно столько же буторфанола, сколько было ранее получено по документам. Откуда взялись неучтенные 5 ампул – не совсем понятно. Продавщица же дала объяснение, что отпустила товар без рецепта по невнимательности. Консультант-юрист обещал, что у проводивших осмотр и закупку будут неприятности.
В этот же день подобные оперативные проверки проводились еще в двух аптеках – на «Войковской» и в районе метро «Текстильщики». Проверялись факты безрецептурной торговли не только буторфанолом, но и коаксилом – лекарствами, популярными у наркоманов в силу своей дешевизны по сравнению с героином. «Весь этот фармакологический беспредел начался несколько лет назад, когда в Москве стало труднее достать героин, – сообщил РБК daily оперативный сотрудник столичного ФСКН. – А потом наркоманы вошли во вкус. Лекарства вместо наркотика – это дешево и сердито». В аптечном пункте на Люблинской улице также была произведена удачная контрольная закупка. Однако ни там, ни на «Петровско-Разумовской» никакая серьезная ответственность провизорам и владельцам аптек не грозит.
«За безрецептурную продажу того же буторфанола мы даже не можем привлечь аптеку к административной ответственности, – заявил РБК daily заместитель начальника Службы по контролю за легальным оборотом наркотиков ФСКН РФ по городу Москве Михаил Ермаков. – Мы можем уведомить о происходящем Росздравнадзор. После чего они проводят свои проверки. И уже по результатам этих проверок могут административно наказать аптеку. Теоретически возможно лишение лицензии. Но это максимум». Впрочем, при огромных оборотах в «наркоаптеках» вопрос с лицензией выглядит вполне решаемым. По словам г-на Ермакова, некоторые столичные аптечные киоски делают на одном буторфаноле до 300 тысяч долларов в месяц, а некоторые фабрики штампуют его в три смены.
«Ситуацию могло бы изменить внесение этого препарата наряду с коаксилом в список лекарств, за безрецептурный отпуск которых предусмотрена уголовная ответственность, – сообщил РБК daily Михаил Ермаков. – Это развязало бы нам руки. А аптеки моментально перестали бы торговать тем же буторфанолом, опасаясь серьезных проблем. Срок, предусмотренный за такого рода действия, – до 8 лет лишения свободы». В московском ФСКН утверждают, что соответствующее предложение направлено этой структурой совместно с мэром Москвы в правительство России уже давно. Разговоры же про ведение уголовной ответственности за продажу данных лекарств без рецепта и усилении контроля за их оборотом идут с 2005 года. Однако решения на правительственном уровне до сих пор нет. Между тем, судя по ажиотажному спросу в аптеках, дорог каждый день. Количество «лекарственных» наркоманов в столице начинает расти в геометрической прогрессии. И чем дольше будет затягиваться решение данного вопроса, тем серьезнее будут последствия от удара «наркотического цунами».
Александр Широков
Расследование «Известий»: Нашим детям продают наркотики в аптеках
За 250 рублей школьник может теперь купить себе билет на тот свет
Два пацана на лестнице даже не пытаются спрятать шприцы. «А чего, это ж лекарство», — кривится один из них. Поднимаю упаковку — действительно, в блистерах капсулы под названием «Злотовар»*. «Вы что, их в аптеке купили?» — «Ага, без проблем». Уже позже я узнаю, что этот препарат можно купить только по рецепту. Но это не мешает тысячам наркоманов ежедневно вгонять его себе в вену.
«Надежда — мой компас земной…»
…Аптечный киоск на Люблинской улице у метро «Текстильщики» в среде местных наркоманов — место популярное. Молодежь вокруг него так и вьется. За те несколько часов, что мы просидели в засаде возле аптеки, на одну «здоровую» старушку-покупателя приходилось по 2—3 «больных» парня.
Захожу в аптеку, занимаю очередь в хвосте. Передо мною стоят двое неряшливо одетых парней. Явные «торчки». Они озираются, шепчутся и нервно пересчитывают мелочь в кулаке. Заказ называют так же — шепотом. Рука из-за прилавка протягивает им что-то в непрозрачном полиэтиленовом пакете. «Торчки» уходят довольные. Почти счастливые. День у них явно удался.
— «Злотовар» есть? — интересуюсь я у рыженькой аптекарши и еле слышно добавляю: — Пацаны сказали, что у вас его брали.
Девушка бросает на меня быстрый взгляд. Новенький, да и на наркомана я не похож.
— Строго по рецепту, — не хочет рисковать она. Я пытаюсь уговорить, но тщетно…
— Ну чего ты так прямо-то, — шепот раздается где-то сзади. Поворачиваюсь — паренек лет 18. Среднего роста, восточная внешность. Из-под шапки торчит клок черных сальных волос. Глаза как будто с того света. — Меня бы, б…, попросил. Я бы без проблем сделал. Надя… Надюша… Надежда — мой компас земной… Мне как всегда.
Парень высыпает аптекарше гору мелочи. Та ворчит. Но беззлобно, почти любя…
Дожидаюсь чернявого на улице. Он выходит, пряча за пазухой грязного пуховика пакет. В движениях буквально сквозит нетерпение. Преграждаю ему дорогу. Парень поднимает глаза, секунду вглядывается мне в лицо и наконец вспоминает о своем обещании помочь.
— Слава, — с гордостью представляется он и протягивает сомнительной чистоты руку. — Кличка Павлин. Меня тут все знают. А «злотик» тут две с полтиной стоит (250 рублей. — А.З.).
Я протягиваю три сотни, он жестом подзывает паренька лет 14 со шрамом на губе.
— Мелкий, сделай, помоги человеку. А ты, — это он уже мне говорит, — если что, обращайся. А то Надюша видит: ты мутный какой-то. Ну и волнуется. Даже если денег нет — можно мобилу в залог оставить.
Да, среди них я действительно «мутный». Препарат «строго по рецепту» мелкий со шрамом приносит через две минуты. На удивление, несет и полтинник на сдачу. Но возвращать его не торопится.
— Ты это… денег одолжи, а?
— Забирай, — машу я рукой и нарочито не спеша ухожу от аптеки. «Мелкий» и Павлин так же медленно идут за мной. Следят. Ныряю в метро. Слава заходит следом, убеждается, что я точно собираюсь уехать, и сворачивает к батарее. Достает пакет… Здесь, в тепле, он проведет ближайшие час-полтора.
Чужие здесь не ходят
Купленный «Злотовар» — обычный анальгетик (обезболивающее). Никакой коробочки-упаковки, а уж тем более инструкции по применению мне не досталось. Только блистер с 10 светло-желтыми продолговатыми таблетками. Мелким, едва читаемым шрифтом на обратной стороне пластинки написан состав. Основной компонент лекарства — парацетамол.
Но не он нужен наркоманам. «Лакомый кусок» — гидрохлорид трамадола, вещество опийной группы. Он содержится не только в «Злотоваре». Мечта любого аптечного ковбоя — препарат «Т*» (его название мы также не публикуем по этическим соображениям). Нехитрыми манипуляциями трамадол выделяют из препарата, а потом — хоть глотай, хоть в вену. И поскольку цена дозы «злотика» (еще его называют «злой») значительно меньше, чем, к примеру, героина, на него подсаживаются самые неимущие из числа наркоманов. Наркотик для бедных.
— Львиная доля «аптечных наркоманов» — молодые люди в возрасте 20—30 лет, — рассказывает психолог реабилитационного центра «Перспектива» Ирина Соловьева. — Начинают с малого: с 2—3 таблеток. Но со временем доза растет, «чувствительность» к трамадолу снижается, и наркоману не хватает 10—15 таблеток.
Еще несколько лет назад «Злотовар» можно было купить в любой аптеке без всяких проблем. Уже тогда наибольшим спросом он пользовался у молодых людей — явно не для восстановления пошатнувшегося здоровья. Это заметили и условия продажи изменили: сейчас он должен продаваться строго по назначению врача. Но что творится в тысячах и тысячах мелких аптек и киосков, думаю, в полной мере не знает никто. «Кормушек», подобных той, что у метро «Текстильщики», в Москве тьма-тьмущая. Интернет-форумы буквально пестрят адресами аптек, где к «торчкам» относятся вполне лояльно. Их сотрудников знают в лицо и по имени.
Не помогает, а убивает
— У меня проблема, — написала на одном из форумов некая Прокша (грамматика автора сохранена). — Мой парень сидел на игле 3 года, сам бросил, переломался. 3 года он не употреблял героин. Но в последнее время стала находить у него шприцы и таблетки «Злотовар». На мои вопросы отнекивается и не хочет говорить, говорит, что я выдумываю. Поведение резко изменилось, частые смены настроения, чешится, спит неспокойно, зрачки постоянно расширены. Сегодня зашла в ванну и увидела, что в руке у него шприц…
Действительно, на «Злотовар» и подобные таблетки нередко сознательно переходят героиновые наркоманы. Они считают, что это некий промежуточный этап, помогающий ослабить зависимость от своего «убийцы». Но это миф, рожденный мечтой наркомана о здоровой жизни.
— На самом деле лекарственная наркомания не менее опасна, — продолжает Ирина Соловьева. — К тому же в лекарстве наркотическое вещество находится не в чистом виде — оно тесно связано с различными синтетическими добавками. Эффект от подобных соединений непредсказуем. И в итоге мы очень часто сталкиваемся с тем, что вылечить «злотоварового» наркомана куда сложнее, чем наркомана героинового!
Ломки у «аптечного наркомана» также не менее сильные, нежели у традиционного. Боли в ногах и пояснице, ломота в суставах, геморрой — это лишь малая часть «приятных ощущений». И так же, как героинщиков, любителей «злотика» ждет скорая смерть.
— Недавно со мной под 10 «колесами» (таблетками — А.З.), — рассказывает о своем опыте употребления «Злотовара» наркоман, известный в интернете под ником LEshiY, — произошла такая история. Шел с друзьями по улице, я периодически «залипал», а потом вдруг очнулся лежащим на земле. Вокруг народ какой-то толпится, у меня вывихнуто плечо и от удара об асфальт рассечен подбородок. Говорят, у меня пару минут наблюдались какие-то судороги, что-то вроде эпилепсии… Чего только я в своей жизни не пробовал, а такого никогда не было.
2942 факта продажи без рецепта
Мы, здоровые и «не зависимые» люди, представляем себе наркобизнес как другое измерение. Темные переулки, пакеты белого порошка в днищах автомобилей, убийства, миллионы долларов — ну полный «Бангкок Хилтон». Но вот самый настоящий наркотик практически свободно продается и покупается в обычной аптеке. Мимо нее каждый день ходят сотни людей, десятки покупают в ней памперсы для детей и капли в нос. Неужели никто из них не замечал того, что происходит? Неужели никто не обращался в милицию с требованием остановить этот беспредел? Да кто из нас поверит, что прибыльный бизнес этой аптеки не замечают ни участковый, ни постовые, ни люди из Наркоконтроля?
Почти пять лет назад была создана Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН). Многие расценили это как очередной поступательный шаг России в борьбе с общемировым злом. Репортажи о задержаниях курьеров, перекрытии каналов и изъятиях партий весом в тонны — да, все это есть, все это правда. Но правда и то, что наркотики как продавались, так и продаются. В этой сфере самой громкой акцией наркоконтролеров стала попытка привлечь к ответственности ветеринаров, которые кололи животным обезболивающее. На схватку из-за кетамина ушли сотни человеко-часов, были написаны десятки статей. Но наркотики-то продаются.
Мы обратились за комментарием относительно «Злотовара» и подобных ему лекарственно-наркотических препаратов в центральный офис Госнаркоконтроля. Оказалось, что для наркополицейских проблема не нова.
— За 11 месяцев текущего года ФСКН провела 10 381 проверку аптек и лечебных учреждений, — сказали «Известиям» в Центре общественных связей ФСКН России, — удалось установить 2942 факта нарушения правил оборота подконтрольных препаратов, в том числе — продажи их без рецептов. За этот же период мы выявили 310 преступлений, связанных с незаконной выдачей либо подделкой рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233 УК РФ), а также 3209 преступлений, связанных с подделкой, изготовлением или сбытом поддельных документов с целью приобретения сильнодействующих веществ (ст. 327 УК РФ).
***
Работа идет, но ясно, что усилий недостаточно. Не исключено, что нужно пересмотреть всю систему оборота подобных лекарств. Возможно, после этой публикации «точку» в Текстильщиках прикроют. Возможно, кого-то даже накажут. Но останутся другие — спрячутся, отмажутся, откупятся. И подростки всё так же будут стоять в очереди в аптеку и шепотом просить: «Надюша, мне как всегда…».
«Бери что есть и иди отсюда»
Буквально на днях волонтеры православного народного движения «Курский вокзал. Бездомные дети» произвели в аптеках контрольную закупку лекарств, запрещенных к продаже без рецептов.
— О лекарствах мы узнали от тех самых «трудных подростков», с которыми ведем работу, — сообщила «Известиям» одна из участниц акции Алиса Орлова. — Мальчишки рассказали нам, в каких аптеках они покупают наркотики, как их применяют. Судя по всему, масштабы колоссальные! Для начала мы решили проверить две аптеки — в районе станций метро «Войковская» и «Петровско-Разумовская».
Перед тем как зайти в аптеку, Алиса низко надвинула на глаза шапку. Чтоб не выделяться из массы «постоянных клиентов» — наркоманов.
— В аптеке на «Войковской» возле кассы стоял только один покупатель — девушка в рыжей куртке. Продавец на нее кричала: «Сказано — димедрола нет! Бери что есть и иди отсюда». Когда подошла моя очередь, лишних вопросов мне не задавали — продали две ампулы с сильнодействующим препаратом, и все. В этот момент кто-то тронул меня за плечо. «Сейчас арестуют», — пронеслось в голове. Но это была не милиция. Это парень с мутным взглядом просил «добавить денег».
В другой аптеке, на «Петровско-Разумовской», история повторилась. Только покупателей было больше — целая очередь.
— Когда подошел мой черед, я даже как-то растерялась. Выпалила первое, что пришло в голову: «Мне то же самое, что предыдущему… И два кубовых шприца». «Кубовые кончились, остались «двушки», идите в соседнюю аптеку», — посоветовала заботливая продавщица.
Антон Заритовский
За «Надюшами» — стройная сеть сбыта
Препарат, о котором идет речь в статье, как и прочие наркотические обезболивающие, должен отпускаться в аптеках строго по рецепту и подлежит так называемому предметно-количественному учету. Это значит, что в аптеках учет буквально каждой упаковки должны вести в специальном прошнурованном журнале, рецепт хранится не менее трех лет, а уничтожается только специальной комиссией по акту.
Но именно с этим препаратом налицо административный казус: учет строгий, но в отличие от других подобных лекарств его могут реализовать не только аптеки, но и аптечные пункты и киоски, в которых строгостей всегда меньше. Что тому причиной — обычный бюрократический недогляд или тайный умысел?
Нет сомнений, что наркотики из-под полы в московских аптечных киосках — не личный маленький бизнес очередной «Надюши», а стройная сеть сбыта. Легально попасть в нее «лишние» упаковки наркотика не могут. Зато могут реализоваться контрафактные партии — либо «серый» импорт, либо продукция подпольных фармацевтов. Бдительные наркополицейские легко могли бы проверить источник препарата, сделав «контрольную закупку»: на блистерах с таблетками пробита серия, которая должна была либо пройти таможню, либо значиться в договорах дистрибьюторов. Выявить контрафактную упаковку сегодня тоже можно. При одном условии — если сами проверяющие органы не задействованы в цепочке поставщик—продавец.
На купленном нами блистере с таблетками обозначена серия 564К0112061109. Публикуя ее, мы рассчитываем, что борцы с наркомафией поинтересуются ее происхождением.
* Название препарата изменено нами по этическим соображениям
Татьяна Батенёва
ИНТЕРНЕТ-ОПРОС
Как нам бороться с наркотиками?
70% Ввести для наркоторговцев смертную казнь, как в Иране
16% Провести мощную рекламную кампанию на ТВ — разъяснить всем и каждому, какой вред приносят наркотики
8% Разрешить легкие наркотики, строжайше запретить тяжелые
6% Я никогда с наркотиками не сталкивался. Не думаю, что это самая острая проблема в нашей жизни
В опросе приняли участие 3396 человек
«Известия»: «Вы попробуйте им не продайте!»
Корреспонденты «Известий» вместе с сотрудниками Госнаркоконтроля провели рейд по аптекам, продающим наркотики нашим детям
Расследование «Известий» вызвало мгновенную реакцию. Уже в день выхода материала нам позвонил Михаил Урлев, замначальника одного из отделов московского Управления Госнаркоконтроля. Он спросил адрес аптеки, о которой мы писали, и пригласил в специальный «аптечный рейд».
…Два оперативника оттаскивают перепуганного парня за угол. Крепко держат руки — чтобы не сбросил купленное только что.
— Тебе ничего не будет, — говорит один из оперов. — Показывай, что купил.
Парень мнется мгновение и достает три ампулы и два шприца. На третий, видно, не хватило денег.
— Ясно, бедобидол*. Заходим.
Опера вместе с парнем врываются внутрь.
— Вы только что продали лекарство, содержащее наркотик, без рецепта.
Женщина за кассой растерянно хлопает глазами.
«Вечером — список, утром — стулья»
— Вы все правильно написали, но не совсем точно, — ожидая команды выдвигаться в рейд, мы с Михаилом Урлевым из московского Управления Госнаркоконтроля сидим в его кабинете. — Эти лекарства формально и не наркотик вовсе.
Урлев объясняет, что содержащие наркотические вещества препараты делятся на три группы. Это рецептурные препараты (они входят в так называемые списки «А» и «Б»), сильнодействующие вещества (СДВ) и собственно наркотики. Оборот СДВ и наркотиков строго контролируется — аптеки обязаны забирать рецепты и подтверждать ими каждый проданный грамм. Препараты из списков «А» и «Б» тоже должны продаваться по рецепту, но его достаточно лишь предъявить продавцу. Поймать кого-то за руку в этом случае очень сложно.
В списки «А» и «Б» попали и препараты, содержащие трамадол — наркотическое вещество на основе опия. Таких лекарств четыре — это обезболивающие средства, рецепты на них врачи выписывают в основном онкологическим больным. Этими-то препаратами и пользуются те, у кого на настоящий наркотик не хватает денег.
— Мы вообще не имеем права заниматься такими препаратами, — вступает в разговор замначальника службы по контролю за легальным оборотом наркотиков московского Управления ФСКН Михаил Ермаков. — Но все-таки проверяем аптеки. Даже если выявляем что-то, можем только документы в Росздравнадзор отправить. Лишить аптеку лицензии можно только через суд. Вы же понимаете, до суда доходит только капля. Мы уже неоднократно предлагали включить эти препараты в список сильнодействующих. Как только это произойдет, мы порядок быстро наведем. Вечером — список, утром — стулья.
Буквально на днях правительство должно утвердить новое распределение лекарств по категориям. Но статус содержащих трамадол обезболивающих не изменится. Правда, на этот раз будут ликвидированы некоторые пробелы, касающиеся биологически активных добавок. Но санкции для аптек, торгующих препаратами с трамадолом без рецепта, ужесточены не будут. Кстати, те четыре препарата, о которых идет речь, стали рецептурными только в 1999 году. До этого их вообще можно было продавать всем и каждому.
«150 рэ в день всего»
В рейд уходят три группы. Мы с командой замначальника одного из отделов Аркадия Омельченко едем к метро «Текстильщики» — к той самой аптеке, о которой мы рассказали в четверг. В метре от ее крыльца — россыпи шприцев-«инсулинников».
— Так мы вычисляем нужные аптеки, — кивает на них Аркадий Омельченко.
С крыльца соскакивает молодой парень. Он еще не знает, что буквально через мгновенье кайф ему обломают. В прямом смысле.
Я всматриваюсь в этого парня. Бежевая куртка, черные спортивные брюки, ботинки на высокой шнуровке. Униформа дворового пацана. Ему 25 лет, зовут Виталиком, приехал в Москву из Альметьевска. Образование среднетехническое, работал автослесарем, ушел. Недавно пытался устроиться барменом. Не получилось.
— Давно на этом сидишь? — спрашиваю, кивая на ампулы.
— С лета. Пили пиво, а потом приятель предложил «догнаться». Мне понравилось. А что, наркотики-то дорогие. Да и не достанешь их. А это — 150 рэ в день всего.
Постепенно Виталик понимает, что ему действительно ничего не будет. Виновато глянув на аптекаршу, подписывает объяснение: во столько-то купил препарат без рецепта. Потом нагло смотрит на оперативника. «Ну что, я свободен?» Кладет купленные ампулы и шприцы в карман (уплачено ведь) и пулей вылетает из аптеки.
«Посмотрите на их лица. Это же отморозки!»
Оперативники описывают изъятые препараты. Продавец Татьяна Сергеевна тихонько сидит в углу. Шок уже прошел, и она понимает, что ей тоже по большому счету ничего не будет. Аптеку пожурят, может, будут какие-то проблемы с лицензией, но они решаемы. А для нее лично… Черных списков провизоров нет, так что в любую другую аптеку она спокойно устроится. Да и хозяин этой, скорее всего, претензий к ней иметь не будет. Знал ведь.
— Эти еще по отпускной цене торговали, — говорит Омельченко, изучая кассовые чеки, — другие специальную наценку делают. И зарабатывают за счет этого две-три тысячи долларов в день.
— А этим тогда зачем все это?
— А вы попробуйте им не продайте, — раздается голос из-за спины. Оборачиваюсь — плотный мужчина среднего роста, с круглым добродушным лицом, Алексей. Представитель собственника.
Он успокаивающе треплет Татьяну Сергеевну по плечу.
— Мы бы рады не продавать, — говорит Алексей. — Но посмотрите на лица тех, кто это покупает. Это же отморозки! Вы им скажете: без рецепта нельзя. Они вам тут же стекло высадят. Нам и витрины били, и стеллажи… Продавец даже получила черепно-мозговую травму из-за этого. Охрана? Есть охрана всего торгового комплекса, но мы на отшибе… А на свою охрану денег у нас нет. Вот вы бы лучше милиционера поставили.
— Так вы не торгуйте этими препаратами, — невозмутимо отзывается один из оперативников. Завязывается дискуссия, которая заканчивается ничем.
Вскоре операция завершилась, оформлены документы, которые в ближайшее время будут направлены в Росздравнадзор. Наверное, немного придя в себя, сотрудники аптеки ее снова откроют и будут дальше работать круглосуточно.
P.S.В двух других аптеках задокументировать продажу без рецепта не удалось. Девушке, которая попыталась сделать контрольную закупку, продавец сказала: «Приходи завтра, здесь сегодня милиция работает».
*Название препарата изменено нами из этических соображений.
Точка над «и»
Оправдание найдет каждый
Своя правда найдется и у Росздравнадзора, и у правительства. Если посадить все заинтересованные стороны за «круглый стол», то каждый найдет оправдание того, почему все так сложилось. Но за те несколько часов, что мы провели в аптеке, в нее поминутно врывались парни и девушки с горящими глазами и мятыми купюрами в кулаке. Разворачивались и уходили искать другую аптеку. И нет сомнения, что эти поиски увенчаются успехом.
Может быть, стоит прекратить выпуск этих лекарств? Но пострадают люди, которым они помогают пережить боль. Или перевести их в разряд сильнодействующих? Малое содержание трамадола? Но подростки-то научились выделять его! Берут десяток ампул и получают одну дозу!
Пришла пора всем заинтересованным ведомствам пристальнее взглянуть на эти четыре препарата. Никакими рейдами не удастся остановить поток подростков, которые уже подсели на эти таблетки. Когда-то героин тоже считался лекарством. Но где бы мы сейчас были, если бы наши предки вовремя не спохватились.
Владимир Демченко
Мы надеемся, что общественное внимание не ослабнет и ситуацию удастся каким-либо образом переломить. Сайт Милосердие.ру продолжает следить за развитием ситуации.
См. также расшифровку радиопередачи «Спешите делать добро», посвященной этой проблеме
