ChangeLab – неформальный образовательный клуб при Северо-Западном институте управления в Санкт-Петербурге. Организовали его несколько молодых людей, неравнодушных к социальным проблемам. В клубе прошли уже два курса школы Chops and Changes («Постоянные перемены»), основная цель которой, по словам ее организаторов, «обучение команды RnC-менеджеров, способных находить/изучать социальные проблемы и решать их/изменять ситуацию посредством реализации конкретных проектов, мероприятий и инициатив». Сюда приходят те, кто только задумывает какие-то проекты, а также представители уже работающих НКО социальной направленности.
Каждому участнику образовательного курса предлагается разработать фирменный стиль для своего проекта, создать сайт, подготовить и записать видеопрезентацию проекта, разработать паспорт проекта, бизнес-план, спонсорское предложение и другую необходимую для реализации проекта документацию. Можно не соглашаться со взглядами организаторов, но главное, что в пространстве ChangeLab можно научиться социальной деятельности как некому ремеслу. А этого часто не хватает искренним людям, желающим участвовать в решении тех или иных проблем нашего общества. О школе Chops and Changes рассказывает один из ее инициаторов Александр Доморацкий:
– Сначала появилось креативное пространство ChangeLab, задачей которого стала поддержка социальных проектов и социального предпринимательства. Это пространство создано в Северо-Западном институте управления, и задачи ChangeLab соответствуют специфике вуза. Во-первых, мы хотим развивать некоммерческий сектор. Во-вторых, с поддержкой молодежного предпринимательства у нас в городе все более или менее хорошо, много разных программ, проектов, но некоммерческий сектор и социальное предпринимательство из этих программ выпадает, молодежи там не так уж много, а то, что делается, делается не на должном уровне.
Мы захотели вывести существующие инициативы на уровень бизнес-проектов. И, соответственно, когда появилось пространство ChangeLab, то логичным решением было начать проводить в нем некую образовательную программу. И тогда в апреле-мае 2013-го года, нами был придуман и проведен первый курс Chops and Changes – без каких-либо финансовых влияний со стороны, только своими силами.
– В вашем пресс-релизе сказано, что цель образовательной программы Chops and Changes – обучить людей находить социальные проблемы. Разве в нашем обществе эти проблемы нужно специально искать?
– Проблема многих социальных проектов и некоммерческих организаций в том, что волнуют небольшое количество людей и не находят отклика у остальной общественности. Например, в нашем обществе не находят широкого отклика проекты, связанные с «зеленым» образованием – веганство и тому подобное. Очень слабый отклик находят проекты, связанные с помощью бездомным животным.
Пример того, как можно действовать – негосударственная ассоциация приютов для бездомных животных «Мы вместе». Они постоянно собирают пожертвования. Но обучаясь на нашем курсе, их представители решили, что хотят создать эндаумент-фонд (фонд целевого капитала), что позволяет один раз собрать некую сумму и в дальнейшем жить за счет процентов от нее. То есть это не ежемесячный сбор денег. Нужно собрать деньги один раз и потом спокойно осуществлять свою деятельность.
Что касается в принципе неразрешимых проблем, то это, например, проблема детей, больных раком, находящихся в хосписе. Понятно, что с ними нужно работать, но это не проект, это постоянная работа. И мы здесь не можем предложить ничего нового. Мы же беремся за те проблемы, где можно довольно быстро предложить какие-то изменения, улучшения.
– Есть ли в Chops and Changes какая-то система, или каждый из приглашенных вами спикеров-преподавателей просто делится личным опытом?
– Система состоит в выборе спикеров. Мы попытались выделить те сферы, которые, на наш взгляд, в некоммерческом секторе были провальными. И мы постарались пригласить тех спикеров, которые могут подтянуть авторов проектов до нужного уровня. Поэтому среди наших спикеров люди, специализирующиеся на PR, на SMM, учащие публично выступать. И мы просто вводили спикеров в курс дела, давали им понять, что перед ними будет за аудитория, а дальше в их работу мы уже не вмешивались. И сквозной курс через всю нашу образовательную программу – проектный менеджмент.
– Что у вас за аудитория?
– Каждый раз разная. Во время нашего первого курса мы были более ориентированы на НКО. По возрасту это люди от 17-ти до 35-ти лет. Во время второго курса мы решили поддерживать проекты, связанные с социальным предпринимательством, бизнес-проекты и научно-исследовательские проекты. И хотя все равно пришли люди с проектами, не имеющими какой-либо бизнес-модели, аудитория в значительной мере поменялась – больше пришло ребят, которые начинают какой-то бизнес, но при этом они ориентированы на какой-то социальный эффект. Проектами типа «купил подешевле – продал подороже» мы не занимаемся.
– Вы сначала знакомитесь с аудиторией, смотрите, кто записался на ваш курс, а потом приглашаете спикеров?
– Процесс идет параллельно. Мы смотрим, кто к нам приходит. И на первом занятии мы проводим анкетирование: мы изначально определяем образовательные блоки, но при анкетировании люди могут указать, что конкретно они хотели бы узнать. Эту информацию мы переправляем спикерам, и они уже имеют возможность специально подготовиться к своим занятиям. Все наши спикеры – практикующие специалисты, то есть либо авторы собственных проектов, либо главы компаний, либо руководители направлений в компаниях.
– Участие в ваших курсах бесплатное. А за счет чего вы существуете? И как привлекаете спикеров?
– Как я уже сказал, первый наш курс был реализован своими силами. А второй курс проводится благодаря субсидии от Комитета по молодежной политике. И он по-прежнему бесплатный для слушателей, но мы уже имеем возможность оплачивать труд спикеров.
– Что такое инкубатор проектов?
– Это структура, которая помогает проекту развиться до стадии либо реализации идеи, либо привлечения финансирования, либо выхода на самоокупаемость. Мы предоставляем авторам проектов рабочие места – для этого в пространстве ChangeLab есть специальные ноутбуки. Мы устраиваем дополнительные образовательные программы, а также даем проектам юридическое лицо, бухгалтерскую поддержку, помогаем выигрывать конкурсы и гранты, привлекать государственное и частное финансирование.
– Вы как-то учитываете опыт тех НКО, которые тоже занимаются образованием в этой сфере?
– Да, конечно. Я сам и другие участники нашей команды раньше ходили на такие образовательные курсы и делали проекты, которые выигрывали гранты. Их опыт мы знаем и стараемся делать так, чтобы наши сферы не пересекались. Мы стараемся давать нашей аудитории то, на что в других курсах обращают меньше внимания.
– В пространстве ChangeLab проходят ведь и другие мероприятия, кроме школы Chops and Changes?
– Да, и все, кто ходит на Chops and Changes, могут бесплатно ходить на любые другие наши мероприятия. У нас выстроена система по отбору проектов и доведения их до определенной стадии. Сначала мы проводим консультации, куда люди могут прийти пообщаться с нами, потом идет собственно школа – месячный образовательный курс, потом у нас есть внутренний конкурс грантов Северо-Западного института управления для молодежных проектов. В этом году выдается 700000 рублей, максимум 100000 рублей на один проект – для начала этой суммы вполне достаточно. И уже после этого мы сопровождаем эти выбранные нами проекты в течение года в нашем инкубаторе.
– Что нужно, чтобы проект попал в ваш инкубатор?
– Сейчас мы делаем акцент на проектах, связанных с социальным предпринимательством. То есть, чтобы это был социальный сектор и чтобы в проекте была бизнес-модель, которая может поддерживать эту организацию. Большинство некоммерческих социальных проектов заканчивается потому, что у человека пропадает первичный запал, долго что-то делать просто на личном энтузиазме сложно. Еще один важный для нас фактор – какая-то новая идея. Не обязательно, чтобы это было что-то новое во вселенском масштабе, но если это то, чего нет в городе или в сообществе, на которое направлен проект, то нам это интересно.
– Многие ли из тех, кто прошел вашу школу, стали работать в социальной сфере более или менее постоянно?
– Могу сказать, что после первого курса мы отобрали четыре проекта для нашего инкубатора, и два из них успешно реализуются. Первый – это «Дача в городе», экосоциальный проект. У этих людей бесплатная программа по ландшафтному дизайну, а еще они создают сообщества людей, которые в своих дворах делают сады, оранжереи и тому подобное.
Второй проект – это велошкола, то есть обучение тому, как правильно ездить на велосипеде не по тротуарам (за что по новым правилам полагается штраф), а по дорогам. Этот проект не претендует на самоокупаемость, люди делают это бесплатно в свое нерабочее время. Но зато они входят в движение «За велосипедизацию Санкт-Петербурга», сотрудничают с Комитетом по развитию транспортной инфраструктуры и, например, сами уже рисуют велодорожки, которые по государственной программе должны появиться только следующим летом. А что касается выбранных нами проектов из второго потока, то мы только сейчас начинаем с ними работать, и реализовываться они будут уже в этом году.
– Представители каких-то известных в городе НКО прошли через вашу школу?
– На первом курсе у нас были, например, представители организаций «Перспективы», «Петербургские родители», Санкт-Петербургского отделения «Красного креста». Благотворительный магазин «СПАСИБО» – они были слушателями первого курса, а третий курс мы будем делать уже с ними в партнерстве. У Юлии Титовой, координатора этой организации, много замечательных идей, и она сама – хороший спикер.
– Почему для названий вашего креативного пространства и вашей школы вы используете английский язык?
– Chops and Changes переводится как «постоянные перемены». Если бы мы взяли это русское название, оно ничем не выделялось бы среди названий множества НКО. Так что английское название – один из способов обратить на себя внимание молодежи. Одна из проблем социально ориентированных НКО – это не модно. А мы пытаемся сделать социальное направление модным. Мы пытаемся сделать модным социальное предпринимательство.
– Социальное направление едва ли возможно без какой-то этики. На каких этических принципах основываетесь вы?
– Этические принципы у нас такие же, как есть у большинства современных людей. Что касается современных молодых людей, то дело не в том, что у них нет этических принципов, а в том, что когда они слышат словосочетание «некоммерческий сектор», им представляется, что здесь они будут работать только за эти этические принципы.
Когда мы говорим о социальном предпринимательстве, то мы говорим о том, что, во-первых, вы реализуете свои этические принципы, во-вторых, вам есть, на что жить. Вы можете позволить себе жить более-менее обеспеченно, но при этом от вашей деятельности есть некий социальный эффект. И вот это сейчас для молодежи становится реально интересным: можно заниматься любимым делом и на этом зарабатывать деньги.
Конечно, здесь не будет таких прибылей, как в крупном бизнесе, речь идет прежде всего о самоокупаемости. А прибыль нужно реинвестировать в развитие проекта. Но у вас будет нормальная жизнь, и при этом вы будете делать доброе дело, которое вам нравится.
– Как вы распространяете информацию о вашей школе?
– В основном через социальные сети. Причем если перед первым потоком мы провели активную PR-компанию с привлечением СМИ, то перед вторым потоком мы только сделали анонс в наших обычных пабликах, и пришло достаточно много людей. На второй поток пришло более 100 человек, хотя мы собирались взять максимум 60. То есть сработало и «сарафанное радио».
– Кому-либо вы можете отказать в сотрудничестве?
– До сих пор у нас не было никакой фильтрации участников. Другое дело, что некоторые сами отпадали в процессе. Если на первом потоке у нас зарегистрировались 65 человек, то сертификаты о прохождении курса получили 44 человека. На втором потоке отсев был еще больше – сертификаты получили 42 человека.
Сейчас вообще становится популярным неформальное образование, и довольно много людей записывается на все подряд. И чаще всего отсеиваются именно они. То есть человек пришел, чтобы просто посмотреть, сможет ли он этим заниматься и захочет ли. Те, кто приходит уже с какими-то проектами, идеями, обычно остаются до конца. Но мы, готовясь к следующему курсу, который собираемся проводить осенью 2014-го года, решили, что первоначальный отбор у нас все-таки будет, и мы будем сотрудничать только с теми, у кого есть конкретные идеи. Мы не будем работать с проектами, связанными с политикой или религией. Для этого есть другие организации.
– А если религиозная организация осуществляет чисто социальный проект?
– Будет зависеть от проекта. Мы не скажем «нет» в любом случае. Но, например, если это будет проект помощи бездомным, и в обмен на помощь этим бездомным будут навязываться какие-то убеждения, такой проект мы не примем.
– У вас есть возрастной ценз?
– Нет. К нам приходят представители вузов, которые занимаются чем-то подобным, или представители НКО, которые не относятся к молодежи. Но чаще всего они приходят за чем-то конкретным, на отдельные занятия, а не на весь курс.
– Что дает человеку ваш сертификат?
– Наш образовательный курс длится 60 часов. Если бы он длился более 72-х часов, это были бы уже курсы повышения квалификации, тогда должен был бы быть официальный сертификат. Мы такой выдавать не можем. Но на нашем сертификате символика Северо-Западного института управления, он подписывается директором института или его заместителем. Возможно, для кого-то это будет иметь значение. Хотя на Западе большинство подобных образовательных программ проходят без всякого сертификата, то есть главное – это знания.
