Другие участники опроса:
Михаил Агафонов: «Зорро от милосердия»
Александр Гезалов: «Игры в добреньких»
Майя Сонина: «Профессия: добрый самарянин»
Кто-то считает, что в благотворительности нет места профессиональному цинизму, кто-то предполагает, что, служа другим, надо отдавать себя без остатка, а некоторые уверены – так долго не протянешь. А если чужие беда и боль становятся рутиной, а исцеления – предметом отчетности, то как продолжать пропускать все через себя?
Сгоревших эмоций не жаль
Алиса ОРЛОВА, журналист:
– Я пишу просьбы о помощи на сайте «Милосердие.ru» с 2006 года. Сначала, конечно, был такой идеализм, я готова была о своей работе говорить часами, нравилось, что все смотрят с уважением, вот, дескать, человек делает Доброе Дело. Но со временем все большие буквы из моего восприятия ушли. В какой-то момент даже были мысли – а нужно ли этим заниматься вообще? Какой в этом смысл, если в социальных программах столько дыр, что завтра придется писать новую, точно такую же статью о помощи другому человеку. Или — тому же самому. Идеализма поубавилось, надеюсь, прибавилось профессионализма. Многие эмоции «сгорели», ну их и не жалко. Но желание делать это дело, пусть механически, не вдумываясь, не умирая каждый раз, осталось. А что – дело не хуже любого другого. Помню, несколько лет назад на какой-то встрече я задала вопрос Елизавете Петровне Глинке: как перенести тяжесть чужих судеб, всем больно, всех жалко. Сейчас этот вопрос для меня не стоит – если люди, которые нуждаются в помощи, каким-то образом свою боль переносят, то чего я-то буду страдать? Мне, здоровой, не убиваться надо, а думать о том, как им помочь. Кажется, Татьяна Викторовна Краснова, та, которая собирает «Конвертик для Бога», сформулировала принцип: «Регулярно расчищать свой участок размером с носовой платок и стараться не слишком гадить за края». Как-то так, да.
Анна ЗАХАРЧЕНКО
